Владимир Филиппов - 10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров
На кого рассчитан сей опус? Ответ до воя прост.
Читатель должен быть доверчивый и любопытный, увлекающийся, но при этом либо наивный, либо неграмотный, истории страны не знающий вовсе. Воспринимающий всё на веру, любой абсурд трактующий как откровение или открытие. Главное, чтобы не задумывался. Думающий читатель Бушкову не нужен. Зачем, если писатель несёт разом и культуру, и интеллект. А потребуется ещё культура и просвещение, так возьмите в руки «Пиранью», книг много, есть чем и время занять, и обогатиться морально.
Если у вас есть время и желание докопаться до истины, то вот вам занятие. Возьмите любое, на выбор, утверждение господина Бушкова, для этого можно даже открывать страницы наугад, и проверьте его правильность, уверяю вас, в девяти случаях из десяти вас ждут удивительные результаты!
Примените на практике его постулат: «Мне просто-напросто становилась интересна та или иная загадка, и я пытался ее решить. На истину в последней инстанции категорически не претендую. Кто желает, пусть сделает лучше…»
Мы так и сделали. Прислушались. Вняли совету. Приняли его вызов. Дальше оставалось только изложить на бумаге. Надеемся, что надежды мастера оправдались.
Если желания так и не возникло, то, как советовал профессор Преображенский, соберите всю эту макулатуру и бросьте её в печь, хотя бы согреетесь.
Подведём итоги. Вновь воспользуемся для этого цитатой самого писателя, правда, в этот раз немного видоизменённой.
«Иными словами, перед нами манускрипт, написанный неизвестно когда и как. Но даже если она и впрямь относится к XIII веку, в роли «достоверного исторического источника» смотрится бледно – и это еще мягко сказано» (А.Б.).
Мамаево побоище
Миф десятый. «А на Куликовом поле свободу Руси добыли благословение Сергия Радонежского да подвиг монаха Александра Пересвета. А где были язычники?
Как это ни покажется удивительным – на Куликовом поле же и были. Да и с Сергием Радонежским и двумя братьями-богатырями, Пересветом и Ослябей, не всё так ясно и просто, как хотелось бы того христианам…
Ни Пересвет, ни его брат Родион Ослябя на момент Куликовской битвы не были монахами. Ни Троицкого, ни какого-либо иного монастыря…
Орду надо было остановить – но как, если во главе войска стоит отлученный, неугодный богу князь-анафема?!
Сам князь Дмитрий, такой же средневековый христианин, как и большинство его подданных, не мог не думать об этом.
И вот накануне битвы великий князь решается на поразительный шаг. Он перелагает княжеские регалии на плечи друга, не задетого анафемой Киприана приближенного. Делается это в прямом смысле перед Богом – перед ликом Спаса на черном московском знамени, ратной иконой Москвы. Теперь Христу не за что гневаться на московское войско – во главе его не отлученный, не анафема, а благоверный православный христианин. Сам же Дмитрий уходит простым воином в передний полк, отдавая себя на суд божий, – не как князь, а как простой человек. Становится в один ряд с нехристями и двоеверцами с северного Белоозера и языческой Литвы» (Л. Прозоров).
Итак, Лев Рудольфович заинтересовался Куликовской битвой. Выдвинул уйму теорий, и как разночинец тут же понёс их в народ.
Только вот беда – тема Московской Руси не является сильной стороной писателя, это он эпоху становления Древнерусского государства изучил профессионально. По крайней мере, он сам так о себе думает.
Только есть один маленький нюанс.
Каждый раз, когда Лев Рудольфович пытается предстать перед читателем этаким всезнайкой, у которого есть ответ на любой вопрос, он лишь демонстрирует свою, мягко говоря, некомпетентность. За примером далеко ходить не будем, и возьмём первое, что попадётся на глаза. А попалось нам на глаза рассуждение писателя о восстании в Твери против господства Золотой Орды, которое состоялось в 1327 году. Вот что поведал нам о нём современный идеолог язычества: «Восставшую Тверь спалило совместное московско-ордынское войско. Князь Тверской, Михаил, бежал в Псков, до которого длинные лапы Орды были бессильны дотянуться – но всё же Орда достала его. Чужими руками. Руками церкви».
Так и хочется сказать небезызвестному литератору: «Ау, Лев Рудольфович! Ау! Откликнитесь. Ответьте на вопрос.
Вы когда с источниками нормально работать будете?
Когда летописи читать начнёте?
Когда вообще прекратите нести ахинею в массы?»
Потому что, зациклившись лишь на том, как бы ему ещё обругать Русскую Церковь, «историческая голова» допускает такие ляпы, за которые его запросто могли бы попереть с экзамена по отечественной истории в любом учебном заведении. Называя руководителем восстания в Твери князя Михаила, автор демонстрирует не просто некомпетентность, а извините, полнейшее невежество. Потому что во главе восстания оказался не князь Михаил, который уже девять лет как был убит в Орде по приказу хана Узбека, а его сын Александр.
Михаил Ярославич Тверской (1271–1318), впоследствии канонизированный Церковью, был одной из самых трагических и величественных фигур нашей истории в XIV столетии. Умный правитель и талантливый полководец, победитель объединённого московско-ордынского войска в битве при Бортенево, он пожертвовал собой ради спасения родной земли. Все эти факты являются азбукой, и перед тем как нападать на Церковь, теоретику язычества не мешало бы с ними ознакомиться. Глядишь, и позорился бы меньше…
Но Льва Рудольфовича уже не остановить, он вновь навёл боевую раскраску и вышел на тропу войны. Как Чингачгук Большой Змей, благо тот тоже был язычником и поклонялся Великому Маниту, а заодно по мере сил боролся с распространением христианства в среде своих краснокожих братьев. Теперь писатель надеется окончательно скомпрометировать христианство в глазах читателей.
И конечно, мимо его соколиного взора, намётанного на разные христианские пакости, не могла пройти история монаха Зосимы. Что и говорить, аргумент, по мнению литератора, убойный. Только вот как обычно одно НО.
Впрочем, как всегда, когда дело касается откровений Прозорова.
Вот что он нам поведал: «В 1262 году в Ростове взбунтовавшиеся против татар горожане убили, среди прочих баскаков… монаха Зосиму. Да, читатель, я не ошибся, а вам не привиделось – среди прочих баскаков трудился, собирая дань с земляков, православный инок».
Вот так выглядит это в изображении Льва Рудольфовича.
Теперь о том, как было в реальности.
Пользуясь цитатой великого поэта, спросим: «Так кто же он, хитрец и лгун, или шпион, или колдун?..» Кто же такой этот Зосима-монах?
Да, действительно, был такой Зосима, отпираться не будем. Только вот жил он не в Ростове, а в Ярославле, о чём Прозоров должен был бы знать, если читал Лаврентьевскую летопись. Но не читал.
Ненаказуемо, хотя и обидно.
Во-вторых, если даже подходить к вопросу формально, то к моменту смерти этот самый Зосима не был ни монахом, ни христианином – он принял ислам, о «православном иноке» остались одни воспоминания.
Ну и в-третьих, сведений о том, что бывший монах трудился вместе с баскаками, в летописях нет – судите сами: «Томь же лете оубиша Изосиму преступника, то бе мнихъ образомь точью, сотоне съ судъ; бе бо пьяница и студословець, празнословець и кощюньникъ, конечное же отвержеся Христа и бысть бесурменинъ, вступивъ в прелесть лжаго проока Махмеда».
Короче говоря, пьяница, лентяй и сквернослов, да и вообще басурман.
Вот и всё, следующая запись говорит о его смерти:
«Тогда и сего безаконного Зосиму оубиша в городе Ярославли».
Как видим, летописец жёстко прошёлся по отступнику, перечислив массу его отвратительных человеческих качеств, но о том, что он «трудился» на благо Золотой Орды, не сказал ни слова. А ведь если бы всё было так, как вещает Прозоров, упомянул бы однозначно. Скорее всего, был этот отступник у баскака мальчиком на побегушках, ловившим кость, которая упадёт с барского стола.
Понятно, что Лев Рудольфович тут же в восторге хлопнет себя по ляжке крепкой рукой и завопит – вот они, христиане, во всей красе! Чего от них ещё ожидать! И тут же заявит, что язычники так себя не вели, но это будет лишь очередной писательской уткой – страна веру сменила, и однозначно, что при Крещении не все язычники вели себя одинаково, так, как хотелось бы популярному литератору. Не все были такими идейными, как Прозоров.
В итоге же мы видим, что популярный автор в событиях XIV века не силён, и багаж знаний по данной теме имеет довольно сомнительный.
Но цель ставит перед собой как всегда глобальную – показать, что ведущая роль в победе над Мамаем принадлежала язычникам, а христиане так, только бегали от ордынцев.
Но обо всём по порядку.
Первое откровение писателя на данную тему вызывает, мягко говоря, удивление: «Войско Дмитрия стояло на Куликовом поле так, что первый удар ордынцев Мамая приняли на себя дружины пришедших зимой 1379–1380 годов на службу к Дмитрию Ивановичу литовских князей Андрея (отца Остея) и Дмитрия Ольгердовича…
