Иван Клула - Борджиа
3 июня Бембо посылает два сонета Лукреции, а в письме сообщает, что пишет ей, стоя у маленького окна, выходящего в сад Остеллато. «Я не могу сказать ничего нового, — пишет он. — Я только лишь могу рассказать о своей спокойной жизни, об одиночестве, о тенистых деревьях, о спокойствии — обо всем, что я когда-то любил и что теперь мне кажется скучным и неинтересным. Что это может значить? Может быть, я болен? Я хотел бы, чтобы Ваше Высочество сверились с вашей книжечкой и сказали мне, похожи ли ваши чувства на мои…» Скорее всего, эта «книжечка» — сборник высказываний и пророчеств, нечто вроде толкователя сновидений, с его помощью угадывали значение поэтических видений.
Через несколько месяцев все стало ясно. Светская и платоническая любовь сменилась страстью. В июне, потеряв всякую осторожность, Лукреция компрометирует себя, ответив стансами испанца Лопеса де Эстуньига:
Yo pienso si те murieseY con mis males finaseDesear,Tan grande amor fenescieseQue todo el mundo quedaseSin amar.
Я думаю, что если бы я умери с несчастьями угасли бвсе мои желанья,и мрак окутал бы тот мир,в котором пустобез моей любви.
За этим пылким объяснением в любви в июле последовало письмо, в котором Лукреция отослала прядь своих волос. Она доверила тайну двум своим дамам, от которых ничего не скрывала, — юной кузине Анджеле Борджиа и Полиссене Мальвецци. Они договорились, что Лукреция будет помечать свои письма условным знаком — FF. Кроме них обо всем знал еще Эрколе Строцци. Он старается ничем не возбудить ревности Альфонса и подозрительности Геркулеса: в Ферраре до сих пор помнят, как жестоко мстили обманутые мужья в семье д’Эсте. Со своей стороны, Бембо будет адресовать свои письма одной из дам Лукреции, по имени Лизабета. Поэт повинуется. Он много времени посвящает этой переписке и одновременно сочиняет свои знаменитые диалоги о любви Gli Asolani, Азоланские беседы. Но в начале августа, еще будучи в доме Эрколе Строцци, он серьезно заболел. Забыв об осторожности, Лукреция едет к поэту. На следующий день больной заявляет, что этот приезд излечил его: «Я внезапно снова стал здоров, как если бы выпил божественный эликсир. Мне возвратили жизнь ваши милые и нежные слова, исполненные любви, радости и ободрения… Я целую эту руку, ни один мужчина не удостоился чести поцеловать руку более нежную. Я не говорю — самую красивую, потому что никогда в целом свете не было никого красивее Вашей Милости!»
Но молодая женщина не может оставаться около «мессира Пьетро» в Ферраре, где свирепствует чума. Она уезжает в Белригуардо — это недалеко от Остеллато. Ее веселый двор и все ее придворные дамы и кавалеры располагаются в Меделане. Красавец бастард дон Джулио усиленно ухаживает за Анджелой Борджиа.
Смерть Александра VI. Страдания Лукреции и ЧезареВо время этого приятного пребывания в Меделане 19 августа Лукреция получает ужасное известие о смерти своего отца — папы. Его привозит кардинал Ипполит, который во весь опор скакал под палящим солнцем из Феррары. Молодая женщина не скрывает своей скорби. Она оплакивает единственного человека, который заботился о ней с самого раннего детства и сделал ее принцессой. Она отказывается вспоминать о том, что ее пугало и унижало, позорные слухи о преступлениях и пороках, жестокость Чезаре, поощряемую слабостью понтифика. Любовь дочери оказалась сильнее. Лукреция отдалась своей скорби, но она одинока в своем трауре — никто из членов семьи ее мужа не присоединился к ней. Дон Альфонс, реалист по натуре, лишенный воображения, наносит короткий визит своей супруге и быстро уходит: он не переносит слез и горя. Герцог Геркулес тоже не слишком опечален: он едва не поссорился с папой. Действительно, Александр не включил в число новых кардиналов его фаворита Джанлука Кастеллини. Поэтому в письме к своему послу он откровенно заявляет, что эта смерть его не огорчила. Даже наоборот: «Для чести Бога и всеобщего блага христианского мира нам всегда хотелось, чтобы Божественное Провидение и Доброта дали нам пастыря доброго и примерного, чтобы он изгнал зло из своей Церкви!»
Кардинал Ипполит надеется, что смерть папы даст ему возможность блистать во время следующего конклава. Он добился последней милости от покойного понтифика: получил епископство Феррарское, но при условии, что будет в течение двух лет выплачивать доходы Лукреции, как она просила. И хотя он был весьма обходителен с Лукрецией и ее дамами, особенно с красавицей Анджелой, это условие его неприятно поразило.
Пьетро Бембо оказывается ее самым искренним другом. Все еще больной поэт навещает Лукрецию, но ему не удается найти слов, способных выразить его искреннее сочувствие. Тогда он решается ей написать:
«Вчера я пришел к Вашему Высочеству, чтобы выразить мое участие в вашем горе и утешить вас, насколько это в моих силах. Но я не смог сделать ни того, ни другого. Потому что, когда я увидел вас в этой темной комнате, в черном платье, отчаявшуюся и в слезах, от волнения мое сердце сжалось, и я стоял, не в силах вымолвить ни слова, неспособный найти какие-то слова. Мне самому нужно было утешение, хотя я явился, чтобы утешить вас, и я ушел, душа моя разрывалась от этого печального зрелища, я был нем и при этом что-то бормотал, как, вероятно, вы могли заметить…
Вы знаете о моей безграничной преданности и знаете, что ваша боль — и моя тоже. Более чем кто-либо другой, вас сможет утешить ваша бесконечная мудрость».
В других письмах он снова призывает Лукрецию найти утешение в нежных чувствах друга: «Эти несчастья не сломили меня, они не смогли ослабить моих постоянных и страстных мыслей, они только укрепили и еще больше разожгли во мне желание служить вам». Постоянство поэта наконец вознаграждено. Лукреция признается ему в своей любви. Бембо не может сдержать радости. 5 октября он пишет ей, что пожертвовал бы любыми сокровищами, чтобы снова услышать признание, сделанное ею накануне. Он сожалеет, что она не сделала этого раньше. Далее он продолжает, что никогда ни один любовник не пылал более чистым и жарким огнем, чем тот, что в нем зажгли FF и его судьба. Он надеется что пытаясь потушить это пламя в своей собственной груди, молодая женщина сама в нем сгорит.
В другом послании его восторг достигает своего высшего выражения: «Я надеюсь только на то, что смогу еще раз созерцать мою дорогую половину, без которой я не только чувствую себя неполным, но скорее полностью не существующим».
Но письма становятся слишком частыми. Альфонс начинает что-то подозревать. 7 октября он объявляет, что приедет поохотиться в Остеллато. Ему нужна вилла Строцци, чтобы там разместить свою свиту. Он вынуждает, таким образом, Бембо уехать оттуда и оставить Лукрецию, которая по-прежнему находится недалеко — в Меделане. Молодая женщина не может пока вернуться в Феррару, где все еще свирепствует чума. В декабре поэт должен выехать в Венецию, там тяжело заболел его младший брат Карло. Когда он приезжает, тот уже умер. Страдая, он ищет поддержки в любви Лукреции: «Будьте уверены, что в печали, как и в радости, вы навсегда останетесь моим солнцем, а я всегда буду как зеркало отражать ваши лучи». Через некоторое время он посылает ей освященный медальон с восковым изображением агнца божия, который он носил на груди. Он просит ее надевать его на ночь из любви к нему, чтобы таким образом он мог быть с ней рядом, «на нежном алтаре ее сердца». Он клянется, что вернется после Пасхи. Но он не вернулся, и любовная переписка прекратилась, ее сменили благоразумные официальные письма: либо иссякли чувства главных действующих лиц этой идиллии, либо Альфонс стал уж слишком ревнив. Последнее доказательство любви поэта Лукреция получит гораздо позже — в феврале 1505 года, когда через своего типографа Альда Мануция он передаст ей экземпляр Asolani (Азоланские беседы), его диалогов о любви, с возвышенным посвящением прекрасной даме из Феррары.
Благодаря романтическому приключению с Бембо Лукреция занимает почетное место в утонченной культуре своего времени. Но события, происходящие в Риме, не дают ей забыть, что в мире царствует жестокость. Ее брат Чезаре на себе ощущает ее действие, потому что на сей раз не он направляет ход истории. После смерти Александра VI, после оказавшегося очень кратким понтификата Пия III, в начале правления Юлия II де Валентинуа чувствует себя неуверенно, он растерян и вскоре вынужден защищаться от ограбленных им сеньоров Романьи. Теперь ему нечего надеяться на помощь короля Людовика XII Французского — Борджиа для него уже никто. Суверен весьма недвусмысленно излагает свое мнение союзнику, герцогу Феррары: он ему советует отослать Лукрецию, которая еще не дала наследника его сыну! Он замечает, что причин для развода предостаточно, можно даже говорить о навязанном браке. Но ни Геркулес, ни его сын не собираются прислушиваться к этому дружескому совету: во-первых, они действительно привязались к Лукреции, во-вторых, развод опозорил бы их, а еще их останавливает то, что тогда пришлось бы вернуть огромное приданое молодой женщины.
