Мартиросян А.Б. - Заговор маршалов. Британская разведка против СССР
…Насколько этот вопрос был серьезен, можно увидеть из нижеприводимого факта. Незадолго до войны, 24 февраля 1941 г., от проверенного агента «Экстерн» со ссылкой на приближенные к нацистской военной верхушке источники в «Российском национал-социалистском движении» (была такая фашиствовавшая контора в русской эмиграции во главе с Меллер-Закомельским) внешней разведкой Лубянки была получена очень интересная информация. Оказалось, что едва только просохли чернила на подписях под Договорами о ненападении от 23.08.1939г., а затем и от 28.09.1939г. между СССР и Германией, как германский Генеральный штаб заказал известному белоэмигрантскому генералу Петру Краснову аналитический обзор на тему «Поход Наполеона на Москву в 1812 г. Теоретический разбор вопроса о возможности такого похода в XX веке и возможные последствия».
Это не только одно из прямых доказательств того, что Гитлер и его генералы уже тогда были всерьез поглощены планами агрессии против СССР и что Сталин был абсолютно прав, заявив И. фон Риббентропу на банкете по случаю подписания Договора о ненападении, что советское руководство прекрасно осознает, что конечная цель Германии - это нападение на СССР (очевидцы утверждали, что от этих слов Сталина Риббентроп едва не подавился шампанским). Это еще и свидетельство того, что ни Генеральный штаб Германии, ни тем более абвер не позволили себе роскоши не обращать внимания на опыт прошлого и особенно на взаимосвязанные с этим опытом симптоматичные действия СССР еще осенью 1939 г. Дело в том, что, во-первых, годом раньше - в 1938г. - вышла новая книга Е.В. Тарле «Нашествие Наполеона на Россию», а в 1939 г., в конце лета состоялось переиздание известного в военных кругах труда А. Жомини «Очерки военного искусства», первое издание которого имело место еще в начале 30-х годов. Германские генералы быстро сообразили, что означают такие публикации, тем более что еще в 1936 г. на фоне книги Тарле «Наполеон» вышло в свет второе в 30-х годах переиздание трудов А. Жомини. Да в общем-то не так уж и сложно было сообразить, что советское военно-политическое руководство откровенно разворачивается к бесценному опыту прошлого. Надо отдать должное «хитроумному греку» - главе абвера адмиралу Канарису - и его коллегам из отдела «Иностранные армии» Генштаба в том, что они вполне логично вычислили стратегические последствия ликвидации Тухачевского. Ибо был ликвидирован не только, а может, и не столько сам преступный заговор, сколько носители преступной (но выгодной для Германии) для обороны России идеи. Абвер умел по незначительным штрихам делать серьезные и обоснованные выводы. Да и как было не заметить этого: в 1935 г. - издание книги «Наполеон», в 1936г. - труды Жомини, в 1938 г. - издание книги «Нашествие Наполеона на Россию», в 1939 г. - очередное переиздание трудов Жомини…
Кроме того, Тухачевский ко всему прочему до конца своей жизни был также и не менее рьяным сторонником нанесения превентивного удара как по потенциальному (достаточно вспомнить его личную инициативу и собственноручно разработанный план нападения на Польшу в 1932 г.), так и по уже изготовившемуся к нападению на СССР противнику. В этом смысле именно эта его рьяность как свидетельство полного отсутствия какого-либо присутствия понимания как стратегии современной ему войны, так и сути геополитической ситуации в современном ему мире, вообще откровенно переходит в преступный умысел. Дело в том, что не знать о книге фон Лееба или о публиковавшихся им статьях на эту тему Тухачевский не мог.
Во- первых, потому, что любая военная разведка, тем более крупная, и уж особенно великой державы, с особой тщательностью и систематически следит за всеми книжными новинками и иными открытыми публикациями на военные темы, и столь же регулярно делает подробные обзоры по ним, в т.ч. и аналитические, а многое переводит на язык своего государства для внутреннего пользования -расширения стратегического кругозора командного состава. Советская военная разведка исключений в этом смысле не являла, наоборот - она одна из лучших в мире образцов для подражания в деле организации аналитической работы.
Во- вторых, по своему положению в 30-е годы Тухачевский даже если бы и захотел, то все равно не избежал бы ознакомления с такими материалами, поскольку он числился в первой пятерке основных адресатов для сообщений военной разведки, не говоря уже о его личном пристрастии к различным новомодным веяниям в военном деле. Так вот, в доктрине фон Лееба был один постулат, на котором Тухачевский фактически и свернул себе шею и едва не свернул шею Георгий Константинович Жуков. Дело в том, что этим постулатом предусматривалось откровенное провоцирование противника перед началом войны на якобы упреждающее, превентивное выступление, чтобы спровоцировав таким образом действительное начало войны, но чужими руками, и уничтожить затем ударную силу противника в оборонительных боях.
Таким образом, зная о странном дуализме взглядов «гениального полководца» на стратегию, в т.ч. на оборону крупнейшего государства мира, тем более в сочетании с известными фактами его заговорщической, включая и вредительско-пораженческую, деятельности, поневоле схватишься за голову при одной только мысли о том, что же могло произойти 22 июня 1941 г., будь этот «стратег» на своем посту. Не говоря о том, что подобные взгляды - прямое свидетельство того, что он не понимал подлинного, геополитического характера грядущего столкновении с Германией как столкновения не Берлина и Москвы, но Запада и Востока в целях полного уничтожения России, причем не только как государства, но прежде всего как географического и геополитического фактора всемирного масштаба.
… Что же до Г.К. Жукова, то при всем моем личном безграничном уважении к его ратным подвигам, тем не менее невозможно не обратить внимания на ныне хорошо известный историкам инцидент 15мая 1941 г. В тот день, фактически следуя постулату из доктрины фон Лееба, Жуков совместно с Тимошенко (наркомом обороны) предложил Сталину нанести превентивный удар по сконцентрированной по ту сторону границы группировке войск вермахта. И только крайне резкий в своей исключительной разумности, основывавшейся сразу на двух «китах» - геополитической нецелесообразности и исторической ответственности за будущее, - отпор Сталина такой идее предотвратил эту безумную авантюру. Потому что через четверть века сам же Жуков без какого-либо принуждения, по собственной инициативе рассказав об этом факте, одновременно полностью признал и абсолютную авантюрность выдвинутого им и Тимошенко предложения.
И вот уже более 10 лет - со дня предания широкой огласке факта о плане Жукова - кипит околонаучный спор на тему «готовил ли Сталин превентивную войну или нет». По моему глубочайшему убеждению, Жуков того не желал, но вот что же в итоге получилось? Один непродуманный шаг - предложение начальника Генерального штаба о нанесении превентивного удара - и все тычут, что Сталин и СССР агрессоры, поскольку сами-де готовили превентивный удар…
Если еще раз подвести промежуточный итог, то совершенно очевидно, что даже в гипотетическом смысле ни по какой «статье» Гитлеру абсолютно не было выгодно сдавать столь германофильствовавших Тухачевского и его подельников.
Теперь давайте попробуем рассмотреть еще один вопрос: а могло ли, в свою очередь, быть выгодным Гитлеру уничтожение германофильствовавшей агентуры в качестве, например, пролога к заключению с СССР нового договора о ненападении, т.е. того самого, что был подписан 23 августа 1939 г., на что в любом издании «мемуаров» Шелленберга тычет его «версия»? Невозможно увидеть даже тень намека хоть на какой-то смысл в том, чтобы за год до истечения пролонгированного до мая 1938 г. Договора о ненападении и нейтралитете от 1926 г. фальшивкой сдать на расправу Лубянке и Сталину якобы «свою» высокопоставленную агентуру в эфемерном (по состоянию на первую половину 1937 г.) ожидании призрака возможности заключения Договора о ненападении от 23 августа 1939 г. Потому как, во-первых, произошел бы неминуемый скандал в межгосударственных отношениях с СССР. А в 30-х годах Гитлер еще отчаянно боялся Советского Союза и его мощи, и даже не рисковал идти на столь откровенно грубые агрессивные шаги в отношении Москвы. Кстати говоря, частично этот скандал все-таки произошел, когда в связи с делом военных в советской печати появились прозрачные намеки на некоего генерала, военного атташе иностранной державы - между тем весной 1937 г. в Москве был только один военный атташе в генеральском звании: генерал Кестринг из посольства Германии, который незамедлительно выступил с официальным протестом.
Во- вторых, и это самое главное, если исходить из вышедопущенного предположения, то тогда следует признать, что Гитлер по собственной инициативе решил вступить в конфликт со своими генералами. Ведь весь германский генералитет официально присягнул ему на верность после событий 30 июня 1934 г., а поэтому «сдать агентуру германского рейхсвера» означало бы открытую конфронтацию непосредственно с германским генералитетом. Однако на тот момент Гитлер еще не был готов к тому, чтобы начать наступление на своих генералов: это начнется только с 4 февраля 1938 г., когда после изгнания Бломберга и Фрича он объявит себя Верховным главнокомандующим.
