Анна Гранатова - Плутоний для Фиделя. Турецкий гром, карибское эхо
Второй вопрос. Почему Белый дом свои предложения урегулирования кризиса решил озвучивать не через посла, как это принято в подобных случаях, а по неформальной линии, через Феклисова и журналиста Скали? «Полагаю, — пишет Феклисов, — что президент Кеннеди не хотел использовать эту линию связи в силу своего недоверия и неприязни к советским дипломатам». Кеннеди уже провел ужин с Громыко, на котором тот отрицал присутствие советских ракет на Кубе, хотя прекрасно о них знал (мы об этом инциденте писали в предыдущих главах книги. — А.Г.), так что потом Кеннеди своему аппарату объявил крылатую фразу: «Я впервые в жизни услышал за столь короткое время такое количество откровенной лжи». Глава МИДа Андрей Громыко, который про «Анадырь» прекрасно знал (хотя и не одобрял эту идею Хрущева), этот мистер «Нет» был крайне несговорчив, закрыт и необщителен и заверял (тоже накануне кризиса) Кеннеди в том, что «Советский Союз не будет предпринимать никаких особых шагов, которые бы осложнили советско-американские отношения накануне промежуточных выборов в Конгресс США». Спустя годы, когда проводился исторический конгресс по Карибскому кризису, его участники М. Банди и Т. Соренсен открыто заявили: «Громыко и Добрынин в глазах Кеннеди выглядели лгунами, с которыми каши не сваришь. Президент решил действовать через русского разведчика Феклисова».
Третий вопрос. Почему помощники президента Джона Кеннеди — П. Сэллинджер, А. Шлезингер и другие — в своих мемуарах скрывают истину? «Почему, — цитируем Александра Феклисова, — они не пишут прямо о том, что предложение о мирном урегулировании кризиса сформулировал и сделал президент Джон Кеннеди? Они почему-то пишут, что эти предложения были получены Кеннеди от советского разведчика Фомина-Феклисова». Сам Феклисов ответить на него не может. «Даже в тексте на мемориальной табличке в ресторане «Оксидентал», где мы первый раз встретились со Скали в дни кризиса, — вспоминает разведчик Феклисов, — повесили мемориальную табличку, где говорится о том, что предложения по кризису исходили от меня. Но это неправда! Идея была Кеннеди!» Табличка гласит: «В напряженный период кубинского ракетного кризиса (октябрь 1962 г.) таинственный русский мистер «X» передал предложение о вывозе ракет с Кубы корреспонденту телекомпании ABC Джону Скали. Эта встреча послужила основанием для ликвидации угрозы ядерной войны».
Позволим себе цитату из мемуаров разведчика Александра Феклисова (псевдоним Фомин) (см. А. Феклисов, «Кеннеди и советская агентура». М., 2011, с. 257–263).
«Я спросил управляющего рестораном, кто повесил здесь эту табличку и кто составлял для нее текст. Управляющий рестораном Джоуи Данофф сказал, что ему неизвестно, кто повесил эту табличку. И добавил, что «без участия Джона Скали эту табличку не могли здесь установить, и текст должны были непременно согласовать с ним, ведь его имя на табличке фигурирует».
«Отмечу, — продолжает свои раздумья Александр Феклисов, — что по своему служебному положению ни журналист Джон Скали, ни разведчик А. Фомин-Феклисов не могли взять на себя столь высокую политическую миссию, как формулировка условий разрешения ракетного кризиса. Я честно заявляю, что не являюсь автором разумного компромисса и не озвучивал через Скали это предложение для Кеннеди. Все было наоборот».
«Лишь два человека на земле могли принять решение по разрешению кризиса, президент Кеннеди и лидер советского Политбюро Хрущев, — пишет Феклисов. — Возможно, что для принятия решения со стороны Кеннеди могла послужить первая встреча со Скали 26 октября в ресторане «Оксидентал». Там мы и проиграли вариант развития событий, согласно которому за вторжением войск США на Кубу мог последовать захват армиями Союза и ГДР Западного Берлина. Возможно, эту полезную информацию журналист Джон Скали, часто бывающий в Белом доме, донес и до Кеннеди, и она послужила основой для решения президента».
Допустим, конечно, что решение «витало в воздухе» и Хрущев одновременно с Кеннеди сформулировал подобное предложение, продолжает рассуждать Феклисов. Но тогда Хрущев его направил бы в США через своего посла Анатолия Добрынина, а этого не произошло (а радиообращение Хрущева к Кеннеди от 26 октября и зачитанное в Белом доме утром 27 октября, «Куба в обмен на Турцию», ничего не стоит?! — Прим. А.Г.).
Поэтому остается лишь один человек, хозяин Белого дома — который, ознакомившись с содержанием первой беседы Фомина-Феклисова со Скали, быстро отреагировал на нее, сформулировав условия. Президент США поручил Джону Скали немедленно еще раз встретиться с советским разведчиком от имени «высочайшего руководства США» и передать условия разрешения кризиса в Советский Союз. Для этого мы с ним встретились вторично в тот же день в ресторане «Статлер».
Из книги Н.М. Леонова «Лихолетье».
«Американское общество живет в особом информационном поле (здесь — цит. по: там же, Н. Леонов, Лихолетье, с. 354–355). Десятки каналов телевидения, сотни газет и журналов, бесчисленные радиостанции почти непрерывно вываливают на головы граждан груды информации. Даже в самые скучные, спокойные дни все равно не прекращается звон и гудеж. В целом создается довольно любопытное ощущение: вроде бы под ногами, под руками, под задницей, за шиворотом — везде шевелится, шуршит, попискивает информация обо всем, а большинство людей в то же время не знают ничего о сущности происходящего в стране и в мире, не видят причинной связи событий. Кругом — информационная пена, в которой захлебывается нормальный человек, теряющий способность оценивать события, не говоря уже об их прогнозировании».
Меняется и характер американского общества. Почитай, до самого начала Второй мировой войны миграция в США носила здоровый характер. Из Европы туда ехали действительно смелые, предприимчивые, волевые люди, тосковавшие по свободе профессиональной деятельности. Они-то и сделали США богатой и могучей страной. А теперь, когда Штаты стали «сладким пирогом», к ним потянулись другие эмигранты, которые просто алкают сытой жизни. Из них получаются хорошие потребители, барчуки, но не работники. Особенно колоритна в этом отношении иммиграция, приехавшая из Союза.
Хорошая страна США, умело организованная, но в какой-то мере искусственная, так же, как искусственный язык «эсперанто», такая же синтетическая и чужая для коренного жителя Старого Света. Я с большим уважением отношусь к американскому народу (цит. по: там же, Н. Леонов, Лихолетье, стр. 79). Американцы умеют на редкость хорошо организовать свой труд, полагаются только на свои силы, уверены в себе. Но так уж устроены государства, что народы оказывается неизмеримо лучше своих правительств. США — не исключение. Разве нормальный средний американец мечтает о том, чтобы разделить на несколько государств Германию, Китай, Россию? А вот правящая верхушка США, ее истеблишмент, никогда не оставляла такой мысли, это ее геополитическая мечта. Словом, я работал против США с глубоким убеждением, что делаю доброе, угодное Богу дело, защищая свою страну и помогая десяткам других народов защититься от когтистой лапы могучего американского орла».
«Черная суббота» в Белом доме
27 ОКТЯБРЯ. ВЕЧЕР, 22.00.
КАБИНЕТ ПРЕЗИДЕНТА КЕННЕДИ
Дин Раск. Господин президент, сегодня произошел ряд важных событий. Я составил их список.
Первое. Сегодня утром Белый дом выступил с заявлением по поводу вещания из Москвы. Второе. Это вопрос о перехвате и об описании зоны перехвата морского карантина. Озвучили в ООН. Третье. Заявление Пентагона об усиленном наблюдении. Четвертое было то, что мы передали в ООН У Тану наш ответ на публичное заявление Хрущева. Пятое. Мы отправили ответ на письмо Хрущева от 26 октября. Шестое. Началась мобилизация воздушных эскадрилий. Седьмым будет предупреждение У Тану о приближающемся к карантину корабле «Грозный».
Президент Кеннеди. Сейчас нам нужно продумать послания НАТО в Турцию и. кто-нибудь видел сообщение от сэра Норстрэда? (В тот день Кеннеди говорил с генералом Лорисом Норстэдом, главнокомандующим объединенными силами НАТО. — Прим. А.Г.).
Банди. Нет, сэр. Оно было адресовано лично вам.
Президент Кеннеди. Да. Я прочту его. «Уважаемый г-н президент! (.) Не важно, насколько продуктивным будет совещание совета НАТО, но я боюсь, что эта процедура избавит вас от тяжелой обязанности принять трудное решение. В ходе рассмотрения этой ситуации возникнет много вопросов. Среди них и такие. Эти ракеты на Кубе. Они находятся там на том же основании, что и ракеты НАТО в Турции? Разумеется, нет. Можно ли Турцию рассматривать как сателлита США, даже если Хрущев сейчас публично зачислил Кубу в эту категорию? Позволит ли ликвидация ракет в Турции укрепить позиции НАТО хотя бы в долгосрочной перспективе? Каковы будут последствия для Турции и Греции, которые живут в постоянном страхе, что их оставят одних? И это — лишь неполный список риторических вопросов».
