Абрам Иойрыш - А-бомба
16 января 1920 г. «Красная газета» в разделе хроники сообщала, что составлен текст по поводу открытия профессора Д. С. Рождественского о строении атомов. Текст передан Народному комиссару просвещения А. В. Луначарскому, который пошлет его по радио из Москвы зарубежным научным учреждениям.
В те дни, когда у Пулковских высот рабочие Питера бились с бандами Юденича, советские физики трудились над исследованием строения атома. Они понимали, что с этой работой нельзя медлить, и спешили сгруппировать максимальное число специалистов вокруг решения проблемы строения атома.
Зимой 1920 г. в холодном и голодном Петрограде была создана Атомная комиссия. 21 января 19–20 г» состоялось ее первое заседание, в котором принимали участие академики А. Н. Крымов, А. Ф. Иоффе, профессора Д. С. Рождественский, Н. И; Мусхелишвили, В. К. Фридерикс, А. И. Тудоровский, физики А. Ю. Крутков, В. А. Бурсиан, В. М. Чулановский, Е. Г. Яхонтов. Вскоре в комиссию вошли А. А. Фридман, Г. Г. Слюсарев и другие ученые. С докладами на заседании выступили академики А. Ф. Иоффе («Данные о строении атома, вытекающие из рентгеновских спектров») и А. Н. Крылов («Некоторые замечания о движении электронов в атоме гелия»).
На первом же заседании комиссия наметила план работ по изучению атома и приняла ряд конкретных решений.
Через неделю состоялось второе заседание, на котором были заслушаны доклады В. А. Бурсиана («Задача квантования системы электронов, представляющих модель атома»), Н. И. Мусхелишвили («Задачи о движении электрона, притягиваемого к неподвижному центру в постоянном электрическом поле») и А. Ю. Круткова («О движении электрона под действием ядра и магнитного поля»), сообщение А. Ф. Иоффе («О вращении ядра атома») и других ученых.
А. Ф. Иоффе считал необходимым проводить исследования атома быстро и напряженно. Для этого он предлагал поставить работу по атомной физике в особые условия. Предложения А. Ф. Иоффе встретили понимание и поддержку Наркомпроса. Придавая огромное значение исследованиям атома, Наркомпрос отпустил Атомной комиссии зимой 1920 г. дополнительные средства на расходы 1104 тыс. руб.
Развитие научных исследований требовало новых экспериментов, общения ученых Советской России с зарубежными специалистами. Первым удалось прорваться сквозь кольцо блокады научным сотрудникам Оптического института В. А. Архангельскому и В. М. Чулаковскому. С радушием встретили в Лейдене и прибывшего вскоре А. Ф. Иоффе. В его честь был устроен коллоквиум.
П. Эренфест помог организовать в печати «рекламу» достижений русских физиков. Не без его участия английский журнал «Нейшн» 20 ноября 1920 г. напечатал следующее сообщение: «Радиотелеграф принес нам известие о том, что один из русских ученых полностью овладел тайной атомной энергии. Если это так, то человек, который владеет этой тайной, может повелевать всей планетой. Наши взрывчатые вещества для него смешная игрушка. Усилия, которые мы затрачиваем на добычу угля или обуздание водопадов, вызовут у него улыбку. Он станет для нас больше чем солнцем, ибо ему будет принадлежать контроль над всей энергией. Как же воспользуется он этим всемогуществом? И кому он предложит тайну вечной энергии: Лиге Наций, папе римскому или, быть может, Третьему интернационалу? Отдаст ли он ее на то, чтобы создать на землю Золотой век? Или же продаст свое открытие первому попавшемуся американскому тресту?»
Обнаружившая в «Нейшн» это сообщение Е. Драбкина вспоминает о нем в связи с другим известным ей событием. В декабрьском номере журнала «Новый мир» за 1961 г. она рассказала о том, что в дни работы VIII Всероссийского съезда Советов, в перерыве между заседаниями, она, стала свидетелем оживленного разговора об атомной энергии, в котором принял участие В. И. Ленин.
Возможно ли: 1920 г. и атомная энергия? Не плод ли это воображения? Но шел разговор о проблемах физики, об атомной энергии. В нем называлось имя. Эйнштейна, говорилось, что его обвиняют в большевизме. И даже… мечтали о покорении космоса и межпланетных путешествиях. В. И. Ленин читал какую-то статью. Но что за статья и где она была напечатана?
И тут память подсказала Е. Драбкиной имя еще одного человека, участвовавшего в разговоре с В. И. Лениным, — советского дипломата академика Ф. А. Ротштейна, незадолго перед тем вернувшегося из многолетней эмиграции в Англии. «Это он принес статью, которую читал Ленин», — высказывает она догадку и просматривает английские газеты и журналы того времени. Поиски увенчались успехом: найдено упомянутое выше сообщение в журнале «Нешин».
Работы Д; С. Рождественского положили начало планомерным исследованиям атомной энергии в Стране Советов. Из группы в 10–15 человек вскоре вырос большой коллектив научных работников.
Центром научных исследований стал Рентгенологический институт, а после его разделения в ноябре 1921.г. — Физико-технический институт во главе с академиком А. Ф. Иоффе. Вокруг него объединялась плеяда талантливых исследователей — П. Л. Капица, Н. Н. Семенов, В. Г. Хлопин, А. А. Чернышев, И. В. Обреимов, В. А. Бурсиан, П. И. Лукирский, Я. И. Френкель, К. Ф. Неструх. Немного позже к ним присоединились А. К. Вальтер, В. Н. Кондратьев, В. А. Фок, Д. В. Скобельцын, А. П. Константинов, И. В. Курчатов, А. П. Александров, И. К. Кикоин, Ю. Б. Харитон, А. И. Лейпунский, Л. А. Арцимович, И. М. Франк и др.
Знаменитый Ленинградский физтех, носящий сегодня имя академика Иоффе, называли по-разному: и «Парнасом новой физики», и «Могучей кучкой», и даже «Детсадом папы Иоффе». Академик И. К. Кикоин вспоминает:
«Это, действительно, был детский сад в том смысле, что основную силу, основную армию сотрудников института составляли студенты 1, 2, 3 курсов. Они и делали науку в Физико-техническом институте, а это значит, они делали науку — физику — и в стране.
В этом проявилась замечательная особенность нашего общего учителя академика Абрама Федоровича Иоффе. А ведь мы так и называли его у себя: «академик», именем и отчеством мы не называли. Его идея и заключалась в том, чтобы построить подобный детский сад. Сейчас уместно спросить: как эта идея оправдалась? Как и подобает нормальному саду, он должен был бы цвести, и он, действительно, расцвел… Очень приятно аромат этой физики ощущать.
Но сад должен и плодоносить. Этот физтеховский детский сад принес свои плоды, и, я бы сказал, плоды неплохие.
Например, советская атомная техника, атомная энергия — это есть плод того самого сада, который посадил и взрастил Абрам Федорович Иоффе. Так что это название сада, действительно, было вполне пророческим. Этот детский сад удовлетворял всем требованиям, которые могут быть предъявлены к цветущему и плодоносящему саду.
Свойственное молодости непочтение к авторитетам никак не преследовалось в Физико-техническом институте. Оно вызывало к жизни шутки и остроты, и сам директор — при всей общей любви и уважении к нему в коллективе — бывал иногда их мишенью. Он не обижался на это, так как умел ценить юмор. На институтских вечерах было немало остроумных шуток, сценок, кукольных представлений, над которыми он заразительно хохотал, хотя ему не раз доставалось от доморощенных остряков.
Конечно, не всегда дела в институте способствовали веселью. Жизнь есть мозаика успехов и неудач».
В 1933 г. под Ленинградом состоялась Первая всесоюзная конференция по физике атомного ядра. Оргкомитет конференции возглавил И. В. Курчатов.
В ее работе приняли участие Ф. Жолио и Ф. Перрен из Франции, Л. X. Грей и П. Дирак представляли ученых Англии, а Ф. Россети — Италии. Из Чехословакии приехал Г. Бен, из Швейцарии — Вайскопф.
Конференция обстоятельно обсудила принципиальные вопросы зарождавшейся тогда современной физики атомного ядра и космических лучей. На заключительном заседании академик А. Ф. Иоффе сказал: «В качестве основной проблемы на вторую пятилетку мы намечаем также проблему ядра атома. Методы, которыми пользуются физики для разрушения ядра атома, смогут уже в ближайшем будущем найти, себе применение в медицине и во многих других областях».
С этой Первой всесоюзной конференции и университетской аудитории на Васильевском острове и началась славная биография сегодняшних исследовательских центров в Дубне и Обнинске, Москве и Ленинграде, атомных электростанций и серпуховского ускорителя, которые являются гордостью и славой советской науки.
В те предвоенные годы ученые добились значительных успехов в исследовании энергии атомного ядра: открытие П. А. Черенковым нового типа излучения, которое возникает при прохождении в веществе быстрых заряженных частиц (так называемый эффект Вавилова — Черенкова), и объяснение этого явления И. Е. Таммом и И. М. Франком; работы И. Е. Тамма и других советских физиков по теории ядерных сил; гипотеза Д. Д. Иваненко о строении атомного ядра и т. д. К 40-м годам образовался «сплошной фронт» научных исследований, причем ведущую роль все более стали играть проблемы физики. Начался «штурм» атомного ядра. Академик А. Ф. Иоффе с полным правом мог сказать на мартовской сессии Академии наук СССР в 1936 г.: «Атомное ядро — сейчас несомненно одна из узловых проблем физики». Он высказал предположение о возможности овладения ядерной энергией.
