Леонард Котрелл - Во времена фараонов
В одном месте рабочий толчет штукатурку куском красного песчаника, пока клей греется на огне. В другом — двое рабочих грунтуют сундук перед позолотой. Рехмира особенно заинтересовался алтарем из кедра, украшенным эбеновым деревом, который изготавливали четверо рабочих. Один рабочий вырезает углубления и закладывает туда кусочки эбенового дерева, а его товарищи аккуратно набирают рисунок, ровняя его полукруглыми кусками белого песчаника, наподобие современной наждачной бумаги. Рехмира знает толк в таких делах, или по крайней мере так ему кажется. Его рука гладит полированное дерево.
— Превосходный кусок кедра, — говорит он, вспомнив вдруг с тоской горы Ливана, окружающие Библ. «Вряд ли, — думает он, — я увижу их когда-нибудь снова…»
Он мысленно отмечает, что необходимо добавить еще одно предложение к тексту, который он готовит для стены своей гробницы.
Этот вельможа управляет руками своих рабочих…
Может быть, так? Нет, лучше вот как:
Этот вельможа учит и руководит рабочими, которые изготовляют мебель из слоновой кости и эбенового дерева, дерева ssndm, дерева mrw и настоящего ливанского кедра…
Он все еще продолжает рассеянно ощупывать инкрустированную поверхность, когда из дальнего конца мастерской до него доносится голос сына.
— Отец! Хочешь посмотреть на работу металлургов?
— Конечно.
По правде говоря, ему не хочется смотреть на печи и расплавленный металл, так как день очень жаркий. Но сегодня отливают огромные бронзовые петли для ворот храма. Поэтому он входит в задымленный кузнечный цех. За ним осторожно, боясь испачкать свои кипенно-белые одежды, идет его свита.
В цехе так шумно, что Мери приходится почти кричать, когда он объясняет производственный процесс своему отцу. Здесь грохочут молоты, ревут несколько печей, работающих на древесном угле. У печей стоят почти нагие рабочие, орудующие парой ножных воздуходувных мехов. Один из них, сначала опираясь на одну ногу, а затем на другую, растягивает выпустившие воздух мехи с помощью веревки. С каждой новой струей воздуха из мехов пламя разгорается ярче, и сыпятся искры. Придворные приуныли и выглядят несчастными.
На земле лежит большая форма из обожженной глины для выплавки тяжелой дверной петли. Рядом стоят кувшины со смесью меди и олова. Форхма имеет семнадцать отверстий для заливки металла. Операция заливки очень ответственна. Если хотя бы один рабочий ошибется, он может испортить всю работу. Но все идет хорошо. Медь и олово залиты в глиняный тигель, а люди расставлены у печи. Когда металл расплавился, рабочие подходят к форме и отработанными движениями, слаженно, по команде мастера, заливают жидкую бронзу в семнадцать отверстий. Все секции огромных бронзовых ворот будут отлиты таким же образом. Потом их соберут, отполируют и покроют чистым золотом. Рехмира задумывает еще одну сцену для фрески в своей гробнице.
В другой части цеха чеканщики работают с золотом и серебром. В дальнем конце помещения аккуратно взвешивают золотые кольца, перед тем как передать их кузнецам. После готовые изделия взвесят, чтобы убедиться, что вес их точно соответствует количеству отпущенного металла. Везир кивает головой в знак одобрения этой меры предосторожности против воров.
Сначала металл расплющивают в плоские пластины с помощью «колотушки» из твердого камня. Затем на прочном металлическом стержне, врытом в землю, пластине ударами молотка придают форму вазы. Для этого на стержень надевают сменные насадки: плоскую, изогнутую или ребристую в зависимости от того, какой формы будет ваза. Места соединений запаиваются.
Рехмира и его свита с облегчением выходят из кузницы. Попрощавшись с сыном, Рехмира идет к причалу, чтобы понаблюдать за разгрузкой огромных глыб известняка, которые доставили по реке из Мемфиса. Гигантский храм Амона-Ра в Карнаке постоянно перестраивается и расширяется. Все египетские цари стараются превзойти своих предшественников в почитании царя богов, и Тутмос III не исключение. Один корабль длиною 150 футов уже пришвартовался к причалу, другой на подходе. Гребцы спускают парус, травят канаты и бросают каменный якорь. Другие суда гребцы подтягивают к месту якорной стоянки баграми, а впередсмотрящий измеряет глубину воды шестом.
Везир некоторое время наблюдает за разгрузкой, а затем, обменявшись парой слов с начальником грузчиков, садится в колесницу и едет домой.
Эта небольшая сценка, основанная исключительно на настенной росписи в гробнице Рехмира, дает представление о методах раооты некоторых египетских ремесленников в один из периодов династической истории. О египетском искусстве и ремесле можно написать целые книги. Тот, кто хочет изучить этот вопрос более подробно, может познакомиться с очень полезными работами Питри «Искусство и ремесло в Древнем Египте» и «Инструменты и оружие», хотя обе они сейчас устарели и читать их нужно критически. Однако достоверность Питри можно установить, сравнив его с утверждениями и теориями инженеров, архитекторов и других технических специалистов, которые никогда не упоминали после краткого осмотра египетских памятников, что они консультировали археолога.
Так пишет Р. Энгельбах. Его глава под названием «Механические и технические приемы производства и материалы» в книге «Наследие Египта» послужила мне чрезвычайно полезным и заслуживающим доверия кратким руководством по данной теме. Так как я не профессиональный археолог, то хорошо представляю, как легко скатиться на ложный путь, хотя и очень привлекательный. К сожалению, Древний Египет все еще остается заманчивым охотничьим угодьем для некоторых чудаков, и если не быть верным заслуженным авторитетам, то можно очутиться в трясине утраченных знаний, оккультной практики, теории реинкарнации и всех тех фокусов, которые препятствуют выработке правильного представления о Древнем Египте. Правда о нем для меня более привлекательна, чем любая фантазия.
Приведем несколько примеров. Начнем с каменоломни. Любому, кто восхищался громадным обелиском на Площади Согласия в Парюке или гранитным колоссом в Национальном музее в Англии, приходил в голову вопрос, каким образом древние египтяне без помощи взрывчатки и не имея твердого режущего инструмента (так как орудия из железа стали использовать в довольно поздний период египетской истории) могли вытесывать из камня огромные блоки. Может показаться невероятным, но эти гранитные глыбы были отделены от скалы с помощью шарообразных молотков из долерита. Иногда для этой цели использовали медное долото и деревянную колотушку. Но медь довольно мягкий металл, а так как египтяне не умели делать его более твердым, то расходы металла должны были быть огромными.
Метод, который они использовали для получения больших гранитных блоков, состоял в том, что «сначала они били по скале шарами, или молотками, изготовленными из твердого и упругого камня, такого, как долерит, а затем применяли клинья. Здесь следует заметить, что египетский молоток был ничуть не лучше, чем современная тупая кирка. Куски камня отваливались от вибрации, и эффективность работы зависела от качества удара…» (Энгельбах).
Отколотой глыбе таким же способом придавали грубую форму колоссальной статуи. Затем с помощью рычагов ее устанавливали на тяжелые деревянные сани, и сотни людей тянули их к мастерским (на фреске гробницы вблизи эль-Барше изображено, как такой колосс тянут 172 человека). Если мастерские находились довольно далеко, то блок втаскивали на корабль или на плот и сплавляли по реке. В мастерских рабочие использовали более мелкий инструмент: например, трубчатые сверла, которые применялись, если нужно было сделать статуе глаза или скруглить углы иероглифов. Если сверло было небольшое, то его вращали с помощью тетивы лука (как уже было объяснено выше). Большие сверла вращали руками, наваливаясь всем телом. «Хотя сами трубчатые сверла так и не были найдены, ^— говорит Энгельбах, — глаза некоторых статуй сохранили следы таких сверл различного диаметра. Дно отверстий говорит о том, что металл должен был быть необыкновенно тонким. Характер абразива дает пищу к р азмышлению…»
Для придания статуе окончательной формы использовались металлические инструменты. Но так как их изготовляли из меди, которую доводили термообработкой до твердости мягкой стали, расход металла был очень велик. Однако нам ничего не известно о материалах и методах, которые использовали египтяне для полировки.
Они применяли также бронзовые пилы для твердых скальных пород, таких, как гранит и базальт. Я видел срезы шириною в ярд. Это означает, что пилы были по крайней мере длиной шесть футов. В этом случае должен был использоваться какой-то абразив, но какой — мы не знаем.
Такие приемы использовались еще в эпоху Древнего царства и даже раньше.
