Игорь Зимин - Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых
Вполне возможно, что сам факт размещений крупных сумм на «детских счетах» в Германии «незадолго до войны» и «вопреки воле императора» был частью «плана прикрытия» действий Военного министерства и Министерства финансов по эвакуации государственных сумм из германских банков на случай возможного начала войны. Эта операция могла быть проведена только с ведома императора Николая II, тот сознательно пошел на крупные «личные» финансовые потери во имя обеспечения государственных интересов. Другими словами, Николай II вполне мог сознательно пожертвовать деньгами своих детей, для того чтобы обеспечить успешный вывод государственных миллионов из Германии.
Надо заметить, что такое решение вполне вписывается в психологический портрет императора, для которого интересы России всегда оставались важнее личных интересов. Он, конечно, не был ангелом во плоти, как его подчас изображают наши современники. Он – политик, со всеми издержками этой сомнительной профессии, но в том, что он был патриотом, ставившим интересы Родины выше личных интересов, сомневаться не приходится. Самодержавие вообще по своей природе моральнее и «честнее» пресловутых демократических институтов власти. Николай II был патриотом и государственником по статусу и рождению, а не тем глуповато-безвольным царем, чьи деньги, «вопреки его воле», разместил в германских банках министр Двора накануне большой войны.
Известно, что с началом войны Николай II и все его родственники на семейном совете Дома Романовых решили закрыть свои личные счета за границей и перевести все средства в Россию. Опять-таки инициатором этого решения выступил Николай II. Когда в 1920-х гг. уцелевшие Романовы активно искали миллионы царя, то они запрашивали о них, прежде всего, последнего министра финансов царской России П.Л. Барка. И хотя Барк был профессионально крайне скуп на подобную информацию, один из мемуаристов приводит разговор между П.Л. Барком и Павлом Чавчавадзе: «Барк сообщил моему отцу, что в Англии был счет под кодом ОТМА (Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия). Во время войны Николай II велел Барку ликвидировать этот счет и вернуть средства в Россию, тем самым подав пример остальному русскому обществу. Барк попытался отговорить императора от такого решения, но, по его словам, впервые при нем император вышел из себя. Изъятие денег было осуществлено, и большинство представителей общества (но не все) последовали его примеру».591
Впоследствии обесценившиеся «германские» деньги царских детей обнаружили наследники расстрелянной царской семьи в 1920-х гг. После длительного судебного процесса в январе 1934 г. царские «детские деньги» в Берлине признали к выплате. Их должны были разделить Ольга Брасова (жена великого князя Михаила Александровича, младшего брата Николая II), великая княгиня Ольга Александровна, великая княгиня Ксения Александровна (младшие сестры Николая II), Виктория Баттенбергская и Ирэна Гессенская (сестры императрицы Александры Федоровны), а также герцог Эрнст Людвиг Гессенский (брат императрицы Александры Федоровны).592
Возвращаясь к войне 1914 г., следует упомянуть и о данных, опубликованных в последние годы. Исследователь темы «царского золота» проф. В. Сироткин, ссылаясь на книгу «Потерянное сокровище царей» английского бизнесмена, журналиста и историка-любителя Уильяма Кларка, упоминает о так называемом «залоговом золоте», которое царское правительство размещало в Англии, Франции и США во время Первой мировой войны для обеспечения военных поставок в Россию.
В своей книге У. Кларк упоминает о пяти «золотых посылках», отправленных царским правительством в банки стран-союзников: в октябре 1914 г. на английском военном транспорте «Мантуа» под охраной крейсера «Драк» через Архангельск и Белое море.
На корабле находилось золото на 8 млн ф. ст., или 75 млн 120 тыс. зол. руб.; в декабре 1915 г. – 10 млн ф. ст.; в июне 1916 г. – 10 млн ф. ст.; в ноябре 1916 г. – 20 млн ф. ст.; в январе 1917 г. – 10 млн ф. ст.
Всего с октября 1914 по январь 1915 г. за границу отправлено русского золота на 68 млн ф. ст. В последнем транспорте, отправленном в январе 1917 г., по утверждению У. Кларка, отдельными коносаментами (местами) грузилось и личное золото семьи Николая II. У. Кларк ссылается на воспоминания близкой к императрице Александре Федоровне дамы Лили Ден, та в своих воспоминаниях упомянула о том, что Александра Федоровна, будучи уже под арестом весной 1917 г. в Александровском дворце Царского Села, говорила в присутствии А.А. Вырубовой, что семья располагает отныне достаточными средствами «в золоте и ценных бумагах» за границей, чтобы жить безбедно и в эмиграции.593
В январе 1917 г. 2244 ящика с золотом в слитках и в золотых монетах отправлялись в США из Владивостока на закупки оружия. При этом 5,5 т «личного золота» Николая II должны были быть переправлены из США в «Бразерс Бэрринг Банк» в Лондоне. Эти 5,5 т составляли 20 млн ф. ст., или 187 млн золотых рублей. В накладной стоимость золота не была указана. Сама финансовая операция обеспечивалась секретной антанто-русской финансовой конвенцией № 3 (январь 1917 г.). Однако царское золото не дошло ни до США, ни до Англии, поскольку было 16–19 марта 1917 г. захвачено Японией и вывезено в порт Майдзура на крейсерах «Касима» и «Катори» как военный трофей.594
После этих событий прошло 10 лет, которые вместили и две революции в России, и Гражданскую войну, и массовую эмиграцию из России. Когда в 1928 г. в Дании скончалась вдовствующая императрица Мария Федоровна, в Европе начались активные поиски «царских активов». Деньги были нужны всем, и эмигрировавшим из России ближайшим родственникам Николая II, и многочисленным самозванцам. Для того чтобы прояснить ситуацию с «царским золотом», в феврале 1929 г. было собрано компетентное совещание из тех представителей русской эмиграции, кто мог что-либо знать о следах «царского золота» в европейских банках. В совещании приняли участие бывший министр финансов царского правительства граф В.Н. Коковцов595, последний министр финансов Временного правительства М.В. Бернацкий596, Л.Ф. Давыдов, начальник канцелярии Министерства Императорского двора князь С.В. Гагарин и барон Б.Э. Нольде597, юрисконсульт Министерства иностранных дел при царском правительстве, а затем заместитель министра иностранных дел Временного правительства.
На этом совещании В.Н. Коковцев рассказал об эпизоде июня 1913 г., связанном с возвращением золота царских детей в Россию. В заключении В.Н. Коковцев констатировал: «Я думаю также, что никаких ценностей, принадлежащих Государевой Семье, не могло быть и в других европейских странах, по крайней мере, мне приходилось слышать, что Временное Правительство пыталось наводить об этом справки в первые месяцы своего существования, в частности в Лондоне, но получило совершенно отрицательные ответы». Таким образом, по мнению бывшего министра финансов В.Н. Коковцева, царских денег не было ни в Германии, ни в Англии.
Князь Гагарин, со слов не присутствовавшего на заседании графа М.Е. Нирода, заявил: «По имевшимся у нас неофициальным сведениям, во время бывших в России в 1905–1906 гг. беспорядков, по распоряжению Министра Императорского Двора, были переведены за границу принадлежавшие Августейшим детям Государя Императора суммы в размере, кажется, около 4–4,5 млн руб. Средства эти образовались путем накопления отпускавшихся, согласно Основным законам, ассигнований на содержание детей Царствующего Императора. Деньги эти были помещены на хранение в Банкирский Дом Мендельсона в Берлине. Были ли они перевезены обратно в Россию, нам неизвестно».
В результате совещания 1929 г. его члены пришли к выводу, что «можно считать, что никаких сколько-нибудь значительных имуществ за границей у Государя Императора и Его Августейшей Семьи не было и что, по всей вероятности, то немногое, что лежало на счетах Августейших Дочерей в Германии, подверглось последствиям инфляции и практически более не существует». Протокол этого совещания был опубликован в марте 1930 г. «в извлечениях» в парижской газете «Возрождение».
Расходы императорской семьи
Современники не раз пытались оценить уровень богатств российских монархов. Точными данными они, естественно, не располагали, но было очевидно, что состояние императорской семьи огромно. Одна из современниц, со ссылкой на генерал-майора Н.В. Клейгельса598, зафиксировала в дневнике (25 августа 1906 г.): «Клейгельс сказал, что по счету богатства царь стоит вторым, что богаче его один американец, что у царя больше миллиарда»599. Однако это, конечно, весьма умозрительная оценка.
Довольно подробно о состоянии Романовых писал в мемуарах великий князь Александр Михайлович. Во-первых, он отмечал, что значительная часть состояния заключалась в недвижимости: «В удельные имения входили сотни тысяч десятин земли, виноградники, охоты, промыслы, рудники, фруктовые сады и пр., приобретенные главным образом во второй половине восемнадцатого столетия прозорливой Екатериной II. Порядок управления удельными имениями был регламентирован императором Павлом I. Общая стоимость этих имуществ достигала ста миллионов рублей золотом и не соответствовала их сравнительно скромной доходности, едва достигавшей 2 500 000 руб. в год».600
