Лев Гумилёв - Ритмы Евразии: Эпохи и цивилизации
О их дальнейшей судьбе Феофилакт Симокатта повествует: «Когда абары были побеждены, то одни из них убежали к держащим Таугаст. Таугаст – знаменитый город, в 500 милях от тех, кого я называю тюрки. Он на границе Индии. Поселившиеся вокруг Таугаста варвары – сильное и многолюдное племя, не сравнимое ни с каким другим племенем в мире. Другие абары, униженные своим поражением, отправились к так называемым мукри. Это племя, самое близкое к Таугастам. Они очень сильны на войне вследствие ежедневных телесных упражнений и презрения к опасностям» [253, с.160].
Литература об «истинных аварах» критически разобрана автором данной статьи в специальной работе [59]. Таугасты – это сяньбийцы-тоба, в указанное и предшествующее время обладавшие Северным Китаем [65]. Этническая принадлежность народа «мукри» и территория, им занятая, до сих пор не установлены. Решению этой задачи и посвящена настоящая статья.
В исторической литературе по поводу «мукри» высказано два мнения. Маркварт отождествил их с меркитами [312, 5, 54]. Однако с этим мнением нельзя согласиться, во-первых, потому, что перестановка согласных здесь ничем не оправдана, а во-вторых, потому, что меркитов нельзя назвать народом, близким к сяньбийцам-тоба, ни этнически, ни территориально. Э. Шаванн полагает, что «мукри» – это приамурский народ тунгусского племени, впоследствии называемый китайцами «мохэ» [272, р.230]. Но в этом случае остается непонятным, каким же образом «истинные авары», разбитые тюркютами около Балхаша и бежавшие от них, смогли попасть на Амур; ведь для этого им пришлось бы пройти через коренные тюркские земли, и притом степи без малейшего укрытия. Да и то, что столь значительная по протяженности перекочевка не была замечена в Китае и не внесена в династийную историю, делает эту гипотезу неубедительной.
Вполне естественно, что там, где нет крепостей, от кочевников наиболее целесообразно спасаться в горах. Но так как Алтаем владели сами тюрки, то теоретически единственным местом укрытия для истинных абаров была система Тянь-Шаня, около которой мы и застаем их в тюркское время [66]. Следовательно, народ «мукри» нужно искать именно там.
Обратимся к исторической географии начала I тысячелетия н.э. Оказывается: с конца II по конец IV в. эти земли занимала «Западная сяньбийская орда». Сведения о ней содержатся в китайской географической энциклопедии «Дайцин Итунчжи» и публикуются впервые в переводе Н.Я. Бичурина [31, с.542, 549, 553]. Основной территорией этой орды была Южная Джунгария. На западе сяньби граничили с Усунью в районе Тарбагатая, на востоке им принадлежали степи вокруг оз. Баркуль, на юге они владели оазисом Хами. На этом и исчерпываются сведения о западных сяньби, полученные нами из «Дайцин Итунчжи». В следующую, Северо-Вэйскую эпоху (V – VI вв.) названные земли уже принадлежат орде Жужань.
Но каково было этническое самосознание западных сяньби? В VI – VII вв. на западной окраине очерченной территории мы застаем тюргешское племя «мохэ», имя которых однозвучно с именем приамурских «мохэ» [272, р.346], хотя и передается разными иероглифами. Это далеко не случайно. Во II в. сяньбийский вождь Таншихай покорил западную половину Маньчжурии и затем совершил несколько походов на запад. Подобно всем кочевникам, сяньбийцы включали покоренных в свои войска, поэтому мы допускаем мысль, что западные и восточные «мохэ» одного происхождения. «Западная сяньбийская орда» возникла после распадения державы Таншихая и состояла из дружин, оставшихся на завоеванной территории. Вполне понятно, что члены этой орды сохранили свой этноним, т.е. «мукри», приведенный фактический материал достаточно убедительно объясняет отмеченную Феофилактом «близость» «мукри» и таугастов-тоба, а также соседство племен «аба», т.е. «истинных абаров», и «мохэ», т.е. «мукри», в VI – VII вв. Длительное пребывание западных «мукри» в новой среде не могло не отразиться на их облике, и потому китайские географы подобрали для обоих разделов «мохэ» разные иероглифы с одинаковым звучанием, характеризующие их быт и культуру. Для приамурских ключом является звериная шкура, для джунгарских – трава.
Итак, теперь мы имеем право сделать вывод, что «мукри» – это не что иное, как смешанное тунгусско-монгольское племя, перешедшее от охоты к кочевому скотоводству. Будучи немногочисленны, они не могли успешно соперничать с жужанями и уступили им свои восточные земли около оз. Баркуль и оазиса Хами, а центром района их собственного обитания стал г. Мохэ, находившийся между Гучэном и Урумчи [272, р.27].
Предлагаемое здесь восстановление хода процесса этногенеза находит подтверждение в источнике более позднего времени, относящемся непосредственно к народу «мукри».
Рашид эд-Дин сообщает о них следующее: «Племя бакрин,
их также называют мукрин
Жилище их находится в стране Уйгуристан, в крепких горах. Они не монголы и не уйгуры» [217, с.129]. Согласно Рашид эд-Дину, произношения
зависят от разницы диалектов. По той же причине тот же народ называют также «кабрин»
[там же, с.70]. Рашид эд-Дин считает, что относятся они к степным племенам, похожим на монголов, происходящим от племен дядей мифического Угуз-хана. В этот раздел входят кераиты, найманы, онгуты, тангуты, бакрины и киргизы [там же, с.8], т.е. разнообразные племена, этническая принадлежность которых различна и весьма неясна. В тех же выражениях сообщает о мукринах Абуль-Гази [233, с.40], восходя, очевидно, к Рашид эд-Дину. Наконец, о мукринах упоминают Плано Карпини [210, с.35] и Мин-ши [212, с.135].
В монгольскую эпоху область мукринов составляла удел Хайду, внука Угэдэя, и затем, по-видимому, вошла в Чагатайский улус. Когда власть чагатайских ханов пала и в степи организовывался узбекский племенной союз, то в числе вошедших в него племен были и мукрины [56, т. II, с.533]. Ныне мукринов нет, хотя в 1896 г. Г.Е. Грумм-Гржимайло встретил в Карлыктаге остатки какого-то племени, говорившего на смеси монгольского, китайского и тюркского языков [54, с.484–485], но были ли это последние мукрины или кто другой, решить невозможно.
В прослеженном ходе событий остается неясным один вопрос: объединение двух воинственных племен – мукри и абаров – не могло не создать грозной силы, и эта сила не могла не обнаружить себя после падения Великого тюркского каганата, т.е. во второй половине VII в. Эту силу мы находим – Тюргешский каганат возник именно в указанное время и на той самой территории, где объединились абары и мукри, – в Западной Джунгарии и Семиречье.
Анализ истории Тюргешского каганата подтверждает все выводы, сделанные нами раньше.
Тюргеши
Подобно абарам и мукринам, тюргеши (правильнее тюркеши, кит. – тукиши) не принадлежали ни к телеской, ни к чуйской, ни к собственно тюркской (тюркютской) группе. Первые сведения о тюргешах относятся ко второй четверти VII в., когда они были перечислены в составе пяти племен дулу [30, с.289]. Затем, когда Западно-тюркский каганат был завоеван китайцами в 659 г., тюргеши населяли два военных округа: Булоу в верхней части долины р. Или, где жили роды согдэ и мохэ, и Го-шань, к западу от р. Или, где обитали алишэ [56, с.269]. «История династии Тан» говорит о происхождении и этнической принадлежности тюргешей только то, что они составляли «особливое поколение» в Западном каганате [30, с.296].
Н.А. Аристов [7, с.27] и Г.Е. Грумм-Гржимайло [56, т. II, с.269] считают, что тюргеши пришли с Алтая. Основанием для этого служит показание В. Радлова о том, что среди черневых алтайцев есть отдел тиргеш [319, S.213]. Однако звуки «тиргеш» и «тюркеш» имеют сходство лишь для русского уха, но не для тюркского, и сопоставление, основанное на случайном фонетическом сходстве, совершенно неубедительно. Для Н.А. Аристова оно вызвано его стремлением вывести все тюркские племена с Алтая. Вполне понятно, что для нас такая тенденция неприемлема, ибо искать предков тюргешей среди черневых татар нет никаких оснований.
Но политическая история дает нам ключ к разъяснению этого внезапно возникшего этнонима.
В 635 г. в системе Западного каганата пять племен союза дулу получили равные с тюркютами права. Одним из этих племен были тюргеши.
Само слово «тюркеш» можно прочесть как «тюрк + еш» [67], где «еш» – уменьшительный суффикс (теленгитский язык), т.е. в переводе оно будет означать «младший тюрк», «тюрчонок» (словообразование, аналогичное «Малороссия» и «малоросс»). Это наименование было дано населению Илийской долины в знак его приобщения к господствующему племени, т.е. тюркютам, и постепенно новое административное название вытеснило старое, племенное.
Подобные приемы в Азии нередки. Например, торгоуты – это калмыцкое племя, которое приосходит от ближайших родичей Ван-хана кераитского, и само их название «торгоут» значит телохранители [56, т. II, с.570]. Хезарейцы в Афганистане – монголы, входившие в расквартированную там тысячу
