Холокост и православная церковь - Шкаровский Михаил Витальевич

Следует отметить, что намеченная депортация болгарских евреев вызвала широкое движение в стране в их защиту. В нем приняли участие ряд политических партий, многие общественные деятели, видные представители интеллигенции. С требованием отмены бесчеловечной акции выступили Земледельческий союз, группа «Звено», Болгарская коммунистическая партия, бывший премьер-министр Кимон Георгиев, Димо Казасов, Петко Стейнов, Цвятко Бобошевский, Веселии Ганев и многие другие. Определенную роль в провале планов нацистов сыграла коллективная петиция 43 депутатов Народного собрания. Она была принята по инициативе вице-спикера парламента Димитра Пещева и 17 марта направлена царю и правительству. Значительная часть депутатского корпуса, в том числе правительственного большинства, решительно протестовала против предполагаемой депортации болгарских евреев. Так, Д. Пещев несколько раз встречался с царем и убеждал его вмешаться и не допустить этой акции673.

2 апреля Борис Ш возвратился в Болгарию, сильно обеспокоенный после трехдневного пребывания в ставке Гитлера, где на царя было оказано сильное давление относительно отправки болгарских войск на Восточный фронт и окончательного решения еврейского вопроса. По мнению некоторых историков, Б. Филов считал, что избежать отправки войск можно, лишь выполнив второе требование — выдать нацистам евреев, и в связи с этим начал действовать. Была срочно закрыта сессия Народного собрания, освобождены со своих постов некоторые его оппозиционные лидеры и т. п. Таким образом, Православная Церковь осталась единственным достаточно авторитетным национальным институтом, который мог бы противостоять органам исполнительной власти в еврейском вопросе и нейтрализовать влияние премьер-министра на царя674.

Заседание Синода от 2 апреля началось с обсуждения наиболее важного дела спасения евреев и положило начало ряду событий, в которых Болгарская Церковь сыграла главную роль. С редким единодушием и исключительной решимостью архиереи объединились против депортации. Даже митрополит Варненский Иосиф, ранее имевший другое мнение по еврейскому вопросу, проявил искреннюю самокритику и присоединился к остальным. Все архиереи высказались против возможной депортации, отметили свое несогласие с расистской сутью закона «О защите нации» и выразили протест против применения государственной властью насилия в отношении евреев. Иерархи не только поддержали предложение о самых энергичных письменных и устных обращениях к правительству и царю, но и выразили готовность в крайнем случае мобилизовать приходское духовенство и через него объявить с амвона свое воззвание ко всему болгарскому народу.

В конце заседания Священный Синод единогласно принял предложенное митрополитом Врачанским Паисием постановление: «Болгарская Церковь не может разделять расистский принцип. Она не может принять начал, согласно которым какая-либо раса лишается человеческого права на жизнь, так как это противоречит основным началам христианской веры. Болгарская Церковь… не может отказать в помощи и защите гонимым и страждущим. Если бы она отказала в такой помощи, то отреклась бы от самой себя. Святая Церковь просит христиан-болгар о помощи евреям и выступает за смягчение участи всех евреев..»675

5 апреля 1943 г. последовало обращение Священного Синода к премьер-министру и министру иностранных и религиозных дел. В этом документе решительно утверждалось: «Закон о защите нации был принят исключительно ради принципа ограничения еврейского меньшинства в стране. Основная идея, на основе которой создан этот закон — расистская идея. Синод своевременно уведомил правительство, что, исходя из христианского учения, принцип расизма не может быть оправдан, и это противоречит основной миссии Христианской Церкви, в которой все, кто исповедуют веру в Иисуса Христа, являются равноценными людьми». Синод отмечал, что прошло почти два года с того времени, как Церковь высказала свои опасения, и они сбылись: закон вместо источника духовного и морального объединения народа стал исключительно средством притеснения и преследования еврейского меньшинства в стране. За прошедшее время Церковь многократно просила правительство смягчить притеснительное воздействие закона на христиан еврейского происхождения и евреев страны в целом, но все письменные просьбы и ходатайства Синода остались без ответа, и никакого облегчения участи еврейского меньшинства не произошло, напротив, притеснения усиливаются с каждым днем. В обращении с негодованием подчеркивалось: дошло до того, что граждане страны лишены элементарных прав, и Комиссариат по еврейскому вопросу свободно может решить, кого отправить в лагерь, а кого выслать из страны676.

Болгарские митрополиты указывали не только на христианские принципы, но и на национальные традиции: «Исторически наш народ и государство использовали право и справедливость, как наиболее надежные средства для своей защиты. Мы выдвигали справедливые национальные требования на их основании, и они были единственными вечными принципами, на которых основывались наши чаяния и надежды. Вот почему болгарский народ в целом всегда был справедлив и веротерпим. Наш народ, перенесший больше, чем какой-либо другой, не хочет и не может переносить насилия и жестокости… Возможно ли, чтобы мы, болгары, которые так сильно желали правосудия и справедливого отношения к себе, должны сегодня отказаться от самого сильного оружия. Болгарская Православная Церковь опасается, что если мы уничтожим вековую основу — Божественное право жить свободными под небом и Божественное повеление быть справедливыми к малым народом, то не будем иметь твердой основы для своего существования. Поэтому болгарское государство должно быть верным этой вечной истине и применять ее ко всем своим подданным, которые не имеют никакой другой вины, кроме той, что родились в Болгарии не от болгар. Таковы Божественная воля и Божественная правда, которыми нельзя пренебречь… Наш народ по душе и совести, по уму и убеждению, не может совершить бесправие, насилие и жестокости против кого бы то ни было. И также не может одобрять того, что сейчас делается в нашей стране с еврейским меньшинством. Его человеческая и христианская совесть смущена. И Священный Синод усердно просит от имени многих: доброй и воспитанной болгарской общественности, известных культурных деятелей и болгарских матерей, в поисках правды и человечности, за еврейское меньшинство в стране»677.

В заключение Священный Синод «в полном составе» извещал премьер-министра, что «Болгарская Православная Церковь, как Божественный и народный институт, не может разделять принципы, в частности расистские, из-за которых могут возникнуть беды и совершаться насилия и жестокости… Болгарская Церковь не может отказать в помощи и защите неоправданно притесняемым, так как если бы она отказала в этой помощи, то отреклась бы от самой себя».

На этом основании члены Синода настойчиво просили правительство: «1. не лишать христиан еврейского происхождения и евреев вообще в этой стране их элементарных прав человека и гражданина, не лишать их права жить в стране и возможности работы и человеческих условий жизни; 2. смягчить ограничительные меры в отношении евреев и не применять их с пристрастием и жестокостью; 3. отменить неоправданную обязанность христиан еврейского происхождения носить еврейскую звезду рядом с христианским крестом и платить налоги еврейской религиозной общине!.. В связи с этим Церковь не может не напомнить слова Господа: “Какой мерой мерите, такой и вам отмерится” (Мат. 7: 2), и да не проигнорируйте глас предупреждения»678.

Подобные идеи были высказаны и в составленной митрополитом Неофитом отдельной докладной записке царю. Б. Филов в своем дневнике отмечал, что «она была написана в довольно остром тоне», и это дало положительный результат. Долгое время отказывавший в аудиенции митрополиту Неофиту царь решил встретиться с малым составом Синода. Накануне этой встречи,

14 апреля, Филов постарался использовать все свое влияние, чтобы убедить Бориса III в несостоятельности позиции архиереев. Так называемая «историческая конференция» произошла