Федор Раззаков - Дело, взорвавшее СССР
После того, что мы выявили в делах Гдляна, хочется спросить его защитников, так рьяно оправдывавших творившееся беззаконие ссылкой на поговорку «Лес рубят — щепки летят»: где здесь лес, а где щепки? Рубили невиновных, они оказывались «лесом», а щепками были преступники. Это ли не репрессии, которые сродни произволу 30-х годов? Это был страшный психологический и физический пресс на арестованных, на задержанных. Прибегая к нему, как и в 30-е годы, заставляли родителей «изобличать» своих детей, а тех, наоборот, родителей. И делалось это вопреки существующему запрету на принуждение в даче показаний… Как и в 30-е годы людям, измордованным в следственных камерах, сломленным психологически, потерявшим всякую сопротивляемость к обману и готовым пойти на любой оговор, подсовывали списки должностных лиц и требовали подписать на них ложные показания о даче взяток…»
Несмотря на многочисленные жалобы на действия Гдляна, его московские покровители не собирались отстранять его от руководства следственной группой. Поэтому, когда в декабре 1985 года член Политбюро Егор Лигачев приказал отозвать Гдляна в Москву, это распоряжение было в силе всего лишь несколько недель. После чего Гдлян вновь вернулся на прежнее место руководителя следственной группы. Видимо, «кавказское лобби» в Кремле было могущественнее даже члена Политбюро. Этим же объясняется и то, что в закавказские республики никаких «десантов» послано не было и при Горбачеве. Правда, в Грузии был арестован секретарь ЦК С. Хабеашвили, но в соседней Армении ни одного высокопоставленного коррупционера даже пальцем не тронули. Впрочем, как уже отмечалось выше, армян-взяточников и в Узбекистане также не привлекали к ответственности, опять же по негласному приказу из Москвы.
Тем временем в начале января 1986 года состоялся XXI съезд КП Узбекистана, который вывел из состава Бюро практически всех ближайших соратников Рашидова. Был заменен и 2-й секретарь ЦК Т. Осетров — вместо него Москва назначила 50-летнего Владимира Анищева. В 1979–1985 годах он трудился на посту 1-го секретаря Воронежского обкома, после чего стал инспектором ЦК КПСС. В марте 1985 года он был переведен в Узбекистан в качестве секретаря республиканского ЦК, а спустя почти год был повышен до должности 2-го секретаря. Из Москвы также был прислан и В. Огарок, который занял пост председателя Совета Министров Узбекистана и вошел в состав Бюро ЦК республики.
Все эти перестановки были не случайны и логически вытекали из той линии, которая направлялась из Москвы — линии на критику брежневского периода правления, который отныне был наречен «застоем». Эту линию оформил XXVII съезд КПСС, который состоялся спустя месяц после узбекистанского.
Между тем на последнем был нанесен удар не только по личности самого Ш. Рашидова, но и по годам его правления, которые новым руководством республики рисовались исключительно в темных красках. Чтобы читателю стало понятно, о чем именно идет речь, приведу отрывок из репортажа со съезда, который был опубликован в газете «Правда» и принадлежал перу журналистов Н. Гладкова и В. Кожемяко:
«За последние годы в Узбекистане выявлены грубые нарушения партийных норм и морали, советских законов, серьезные недостатки в руководстве народным хозяйством. Широкое распространение получили здесь приписки, хищения, взятки, которые привели к разложению и перерождению определенной части кадров. Эти негативные явления приобрели крайне опасный характер…
В руководящих органах республиканской парторганизации, и прежде всего в Бюро ЦК, многие годы складывалось некритичное, самодовольное отношение к результатам проводимой работы. Наступившее из-за серьезных просчетов замедление темпов социально-экономического развития стало умышленно замалчиваться, всячески искажаться путем приписок и очковтирательства. В обстановке самовосхваления, надуманных победных рапортов, лести и угодничества попирались и игнорировались ленинские нормы партийной жизни. Кадры, как правило, выдвигались не по политическим, деловым и моральным качествам, а по признакам родства, землячества, из корыстных побуждений. Отсутствовал контроль за выполнением директив партии и собственных решений, нарушался важнейший, основополагающий принцип коллегиальности руководства. Создавался культ должностного положения первого руководителя, принижалась роль членов выборных парторганов, принимались субъективные, необоснованные решения, не отражавшие действительного положения дел. Наносился вред интересам партии и государства, ущерб насущным нуждам трудящихся.
На съезде говорилось о неприглядной роли бывшего первого секретаря ЦК КП республики Ш. Рашидова, осуждалось его покровительство нечестным, непорядочным людям, некоторые из них оказались крупными государственными преступниками. Среди них — бывшие первый секретарь Бухарского обкома Каримов, министр внутренних дел республики Яхъяев и другие.
Выступивший на съезде с отчетным докладом первый секретарь ЦК КП Узбекистана И. Усманходжаев признал, что он и ряд других ответственных работников не смогли принципиально выступить против порочной практики Рашидова, а порой и подлаживались под него. Все это и явилось той почвой, на которой произрастали нарушения законности и моральных принципов, всевозможные злоупотребления служебным положениям…
За последние полтора года удалось в значительной мере оздоровить морально-психологическую обстановку в республике, укрепить партийную и государственную дисциплину, поднять здоровые силы на борьбу с приписками и хищениями, взятками и другими злоупотреблениями… Из состава партийных комитетов выведено около 300 человек. Отозвано более двухсот депутатов Советов. Многие бывшие руководители привлечены к уголовной ответственности…»
Отметим, что одновременно с партийным съездом в Узбекистане по давно заведенной традиции прошли такие же форумы и в других союзных республиках. На каждом из них шло «посыпание головы пеплом» — то есть участники съездов клеймили позором времена брежневского «застоя» и свою позицию тогда. На двух форумах «клейма позора» были наложены на первых руководителей республик: в Узбекистане это был Ш. Рашидов, в соседней Киргизии — Т. Усубалиев. Тогда многим казалось, что это — очищение. Хотя еще древние говорили, что тот, кто стреляет в свое прошлое, будет сражен той же пулей в будущем. И то, что эту истину предали забвению именно на Востоке, где всегда бережно относились к наследию своих предков, особенно удивляло. Видимо, конъюнктурные, сиюминутные мотивы для тамошних элит оказались сильнее вековой мудрости предков. Иначе никак не объяснить то, что произошло спустя пять месяцев после съезда КП Узбекистана 22 мая ЦК КПСС принял Постановление «Об отмене решений, связанных с увековечением памяти Ш. Р. Рашидова», в котором узбекистанские власти обязывались ликвидировать все ранее принятые решения о сохранении памяти покойного руководителя республики. В кратчайшие сроки предписывалось снять мемориальные доски с домов, где жил и работал Рашидов, переименовать учреждения его имени, а также ликвидировать бюст Рашидову, установленный на его родине в городе Джизаке. Последнюю операцию предписывалось провести глубокой ночью с 6 на 7 июня. Тогда же (и тоже под покровом темноты) должно было произойти и перезахоронение останков Ш. Рашидова. Руководить этим делом назначили работника ЦК КП Узбекистана Гайрата Кадырова.
Отдадим ему должное: будучи по сути учеником Рашидова, он лично приехал к его вдове и честно рассказал о той миссии, которую на него возложили. Вдова заметила: «Пусть лучше это сделаешь ты, чем кто-то из недругов Шарафа Рашидовича». Она хотела, чтобы тело мужа похоронили на его родине в Джизаке, но Кадыров ее отговорил и в итоге бывший руководитель республики был похоронен на одном из престижных кладбищ в Ташкенте.
Несмотря на все кощунство происходящего, ничего удивительного в этом не было. Горбачев к тому времени уже прочно «оседлал перестроечного коня» и чувствовал себя победителем, избавившись от всех брежневцев в Политбюро. А чтобы общество приняло эти отставки как должное, Горбачеву пришлось облить грязью не только этих людей, но и то время, когда они ходили в руководителях. По проторенной Горбачевым дорожке отправились и его приспешники, ведомые главным либерал-идеологом Александром Яковлевым. Например, в том же мае на 5-м Съезде кинематографистов СССР киношные пигмеи заклеймили позором таких титанов советского искусства, как Сергей Бондарчук, Евгений Матвеев, Юрий Озеров. Так что то, что творилось тогда вокруг имени и памяти Ш. Рашидова, вытекало из той ситуации, которая в те дни складывалась в стране, а именно — либерал-перестройщики окончательно взяли курс на опрокидывание ее в пропасть.
Но вернемся к Ш. Рашидову.
