Дмитрий Перетолчин - Мировые войны и мировые элиты

«Когда… Гитлер провозгласил его видение тысячелетнего Третьего рейха, I.G. Farben также воображали себе мировую империю, с ясностью обрисовав ее в документе под названием «Neuordnung» или «Новый мировой порядок», сопровождаемое письмом адресованным министру экономики. Оно декларировало, что новый порядок мировой химической индустрии дополнит Новый порядок Гитлера… Это предполагало, что химическая индустрия Европы, включающая в себя Великобританию, должна работать на Третий рейх, а конкуренция на мировом рынке со стороны Соединенных Штатов должна быть устранена…»

Появившаяся в Германии в 1877 году патентная система изначально работала и как защита от конкурентов, и как средство технической разведки [4]. Через патентное бюро сотрудники крупных фирм изучали и каталогизировали для собственных разработок все патенты не только Германии, но и всех стран мира. Около тысячи таких сотрудников работало в AEG, у Siemens их было уже около двух тысяч, а на I.G. Farben трудилось более десяти тысяч докторов и академиков. Никакого отношения к техническому прогрессу и исследованиям их деятельность не имела, а представляла собой изощренный метод конкурентной борьбы. Захватив монополию и установив высокие цены на каком-либо рынке или наоборот, стараясь выйти на новый рынок компания, зная в каком направлении работает техническая мысль конкурентов, приступала к разработке всеобъемлющей формулы, включающей в себя как можно больше процессов и технологий.

«Лицензированные и защитительные патенты являлись в руках крупных фирм и монополий не только сильнейшим орудием конкуренции, но орудием влияния на экономику своей страны, а также орудием экономической, политической и даже прямой военной агрессии в других странах. Защитительные, а по существу агрессивные патенты не служили интересам прогресса техники. Они также не являлись средством нормальной экономической деятельности или честной коммерческой конкуренции. Они являлись средством крупных концернов и монополий для подавления свободной конкуренции и доминирования в мировом производстве и на внутренних и мировых рынках».

«Защитительная патентная формула» «шуцпатент» или «мантельпатент» — это теоретически обоснованный и практически возможный технологический процесс, который как правило, никогда промышленно не применялся, но осложнял выдачу новых патентов любому соискателю, если предложенные им принципы даже в отдаленной мере могли быть идентифицированы с принципами защитительного патента. Опротестованием заявки изобретатели-энтузиасты вовлекались в длительный судебный спор с привлечением дорогостоящих экспертов, юристов и патентных поверенных, оканчивающийся, в конце концов, либо отказом от патентования, либо продажей изобретения по продиктованной цене, что аккумулировало научную и изобретательскую мысль в пользу концернов-монополистов. Если в 1925 году у I.G. Farben было зарегистрировано 1332 патента в Германии и 1073 за границей, то в 1939 на Германию пришелся 1771 патент, а в других странах зарегистрировано 4700 патентов, что демонстрирует агрессивную политику концерна, в том числе и в области контроля над техническим прогрессом. Всего I.G. Farbenlndustrie в 1941 году имел 30500 патентов в разных странах мира, из которых 7200 в Германии, 5827 в США, 3753 в Англии, 4767 в Швейцарии, 3637 во Франции, 2349 в Италии, 1007 в Японии, 1095 в Бельгии и т. д. Среди 7200 немецких патентов 1500 являются защитительными, дублирующимися в других странах, что позволяло контролировать научно-технический прогресс этих государств [5]. Факт, зафиксированный в обвинительном заключении Нюренбергского процесса: «Фарбен» использовал международные картели как экономическое оружие в подготовке агрессивной войны при помощи… сбора стратегической информации о состоянии иностранной экономики, а также путем ослабления других стран, их промышленного потенциала и срыва научных исследований» [6].

Это выполнялось как текущая систематическая работа, в январе 1942 года I.G. Farben вел 1200 судебных процессов, в течении года было возбуждено еще 320 споров и закрыто мировыми соглашениями, а нередко с помощью шантажа, 200 процессов. Затраты на ведение дел покрывались за счет высоких цен, обеспечиваемых монополией на производство [5]. Именно по такой схеме был организован мировой магниевый картель, в котором Dow Chemical связала себя соглашением с подконтрольной ALCOA American Magnesium Co, которая совместно с I.G. Farben учредила компанию-держатель патента Magnesium Development Co. Через участие в патенте независимые фирмы понуждались к вступлению в магниевый картель [4], который ограничил производство магния на территории США 4 тысячами тонн в год [7]. В качестве еще одного примера: в 1935 году завод Jasco Inc. в штате Луизиана, являющийся совместной собственностью компаний I.G. Farben и Standard Oil освоил новый способ производства ацетилена, но, согласно патентным соглашениям, работы на территории США были свернуты и перенесены в Германию, а с началом Второй мировой войны завод вообще был демонтирован. Аналогичная ситуация сложилась с производством аммиака. После начала войны с Германией 10 февраля 1941 г. представитель компании Remington Arms, принадлежащей DuPont официально отказал компании США в предоставлении технологии получения стратегически важного для производства вооружения тетрацена, запатентованного I.G. Farbenindustrie в США в 1922 году, так как патентное соглашение обязывало его компанию получить на это разрешение у Германии. По этой же причине DuPont ограничила поставки плексигласа, использующегося для изготовления фюзеляжа бомбардировщиков.

Аналогичные отношения существовали и между другими компаниями. Патенты Siemens & Halske не позволили английской Zenith допустить правительство к расширению производства авиационных карбюраторов. В октябре 1939 года Siemens & Halske в особом письме указывало Bendix Aviation Corporation, американской дочерней фирме General Motors: «…не поставлять никаких инструментов, изготовленных по нашим патентам, если будет известно, что они предназначаются нашим противникам». Патентное соглашение General Electric и AEG не допускало производства новых типов электрических приборов и осуществления «нежелательных» изобретений. В 1935 году французское и английское правительство не смогли заказать военные оптические системы у Bausch & Lomb Inc. из-за соответствующего соглашения с немецким Carl Zeiss. Согласно обвинительному заключению, «Англия и вся остальная Европа стали целиком зависимы от Германии в своих возможностях приобрести магний. В результате Великобритания оказалась в отчаянном положении…» [6][7][8][9].

В целом, как отмечает А. Галкин в книге «Германский фашизм», «И.Г. Фарбениндустри» получала огромные доходы от лицензий, которыми пользовалась американская «Стандарт ойл девелопмент компани». Таким образом, помимо поглощения предприятий I.G. Farbenindustrie вела патентную и лицензионную экспансию, не оставляющую конкурентам шансов подвинуть себя по части владения промышленными технологиями.

«С моей точки зрения, значило бы запрягать коня с хвоста, если сегодня полагать, что при помощи хозяйственных методов можно восстановить могущество Германии, вместо того чтобы понять, что могущество само является условием улучшения экономического положения… Никакая экономическая жизнь невозможна, если за ней не будет стоять решительная политическая воля нации, абсолютно готовая к тому, чтобы нанести удар — и удар крепкий» [10].

Теперь, когда «железный конь» вермахта был запряжен, в стенах немецкого Генерального штаба заговорили о том, что «противник не должен больше иметь возможности производить. Он не должен больше отравлять нам жизнь своей конкуренцией… Он должен поэтому быть раздавлен, а его производительные силы должны быть отняты у него» [4]. Дирижерскую роль I.G. Farbenindustrie в недружественном поглощении предприятий на оккупированных территориях иллюстрирует то, что согласно сохранившимся документам советник Рейхсбанка и имперского министерства экономики Вальдемар Людвиг, посещая 9 апреля 1940 года Данию и Норвегию, пользовался аналитическими наработками, любезно предоставленными ему хозяйственно-политическим отделом концерна I.G. Farben, поскольку тот «в последнее время неоднократно шел [им] навстречу при установлении контингентов и при заключении специальных сделок» [2]. Руководителем отдела статистики у Макса Ильгнера был доктор Рейтингер, считавшийся лучшим специалистом Германии, за его плечами был богатейший опыт обмена статистическими данными с США, Англией, Францией и Россией [4], и, соответственно, качественной аналитикой I.G. Farben был вполне обеспечен.