Шломо Занд - Кто и как изобрел Страну Израиля
Внизу, у подножия холма, на котором располагались земли Аль-Шейх Муниса, неподалеку от реки (в древности ее русло проходило несколько севернее, чем сегодня) в конце 40-х годов прошлого века были обнаружены развалины великолепного поселения, названного Тель-Касила (Tell Qasile). Уже в октябре 1948 года, вскоре после того, как жители арабской деревни были вынуждены покинуть свои дома, начались раскопки известнякового холма, находившегося всего в 800 метрах к югу от брошенных строений. В ходе раскопок были по счастливому случаю найдены два куска керамики с надписями, сделанными древним еврейским[642] письмом, скорее всего, в VII веке до н. э. Исследователи поначалу решили, что нашли еврейское поселение «времен царя Соломона»[643].
Как и в ходе многих других, более поздних археологических раскопок в «Эрец Исраэль», находки оказались богатыми — но не еврейскими. Выяснилось, что еще в XII веке до н. э. филистимляне — «те, что прибыли из глубокой зелени», согласно терминологии, использовавшейся в документах фараонов, — построили здесь речной (лишь незначительно удаленный от моря) порт. Вокруг мола постепенно развивалось и укреплялось богатое поселение, занимавшее около 16 дунамов. В его центре находился храм из глиняных кирпичей; по обе стороны от него были отрыты другие здания, частные и общественные. В XI веке до н. э. жители расширили и перестроили храмовое здание; его стены стали каменными. На застроенной территории были найдены многочисленные и разнообразные керамические изделия — от посуды до культовых принадлежностей. Улицы поселения оказались прямыми и параллельными, что указывает скорее на городское планирование, чем на спонтанное деревенское строительство. В конце X века до н. э. египтяне захватили поселение и сожгли его, однако деятельность в нем не прекратилась — уменьшились только ее масштабы.
Развалины V и IV веков до н. э., то есть оставшиеся от времен, предшествовавших завоеваниям Александра Македонского, указывают на довольно устойчивый характер здешнего поселения. Эллинистическая и римская эпохи также оставили многочисленные свидетельства крупномасштабной торговли, а также существования в центре поселения крупного и деятельного рынка. От византийской эпохи сохранилось здание, бывшее, судя по всему, самаритянской синагогой; короткое персидское (Сасанидское) завоевание оставило после себя редкую серебряную монету. На начальном этапе арабского владычества (конец правления Омейядов и эпоха Фатимидов[644]) здесь был построен большой «хан» (постоялый двор), здание которого, подпертое колоннами, служило пристанищем для многочисленных путешественников.
Поскольку земли в этом районе плодородны, можно предположить, что в ходе долгого исламского периода здесь продолжали жить и обычные крестьяне, однако, судя по всему, их дома несколько переместились на северо-восток, скорее всего, из-за разливов реки в особенно дождливые годы. На соседнем холме, чуть более высоком, чем Тель-Касила, также постепенно возникла деревня. Со временем жители деревни приняли ислам и назвали ее в честь местного святого, здесь же и похороненного.
Название Аль-Шейх Мунис появляется уже в важных путевых записках Джейкоба Берггрена (Berggren), высокообразованного священника, сотрудника шведского посольства в Стамбуле, совершившего путешествие в Палестину. В декабре 1821 года он отправился из Иерусалима в Акко (в те времена — Акка) через Рамле и проехал неподалеку от нашей деревни. Он рассказывает, что она находится на холме, у подножия которого, невзирая на умеренную зиму, лежит сочащаяся водой болотистая земля[645].
Неизвестно, сколько жителей было в то время в Аль-Шейх Мунисе, однако едва ли намного меньше 315 — такой оказалась численность населения этой деревни согласно первой частичной переписи, произведенной в 1879 году уже известным нам «Фондом исследования Палестины» (P.E.F.)[646]. Существенный демографический рост в различных регионах Ближнего Востока начался в основном лишь в последней трети XIX века; он продолжался в гораздо большем масштабе в течение всего XX века. Согласно первой британской переписи 1922 года, в Аль-Шейх Мунисе было 664 жителя.
К 1932 году их число выросло до 1154, к 1945 году — до 1930. В 1948 году, накануне изгнания, здесь проживало 2160 мужчин, женщин и детей[647]. Быстрый рост населения характерен для начальных этапов региональной модернизации земледельческого процесса (внедрения новых технологий посева и уборки урожая, использования удобрений, орошения); почти всегда следует он и за улучшением санитарных условий жизни населения.
Темпы роста населения в Палестине, в основном благодаря британскому мандату, были более или менее аналогичны имевшим место столетием раньше в Европе. Увеличение производства продовольствия привело к росту средней продолжительности жизни младенцев (и детей вообще); при этом сдерживающие рождаемость современные «тормоза» — образование, повышение социального статуса женщины и прежде всего упования на то, что следующее поколение добьется более высокого уровня социальной мобильности, — еще не появились на исторической сцене. «Импортировавшее» жен богатое поселение, скорее всего, притягивало в течение последних трех десятилетий своего существования феллахов из менее плодородных горных районов. Впрочем, если феллахи действительно перебирались в Аль-Шейх Мунис в значительном числе, они легко абсорбировались местным населением и становились его интегральной частью.
Аль-Шейх Мунис рос и развивался. Некоторые из глинобитных деревенских домов сносились и отстраивались в камне или даже в бетоне. Моше Смелянски, хорошо известный в сионистской колонии автор и крестьянин, много писавший о жизни палестинских арабов, с восхищением рассказывал о Аль-Шейх Мунисе 20-х годов: «Все крестьяне, за немногими исключениями, используют европейские плуги. У них есть четыре зерноуборочные машины и мощное молотильное оборудование. Здесь реализуются современные методы обустройства апельсиновых садов. Они используют промышленные удобрения, подражая практикам еврейского сельского хозяйства»[648]. Аль-Шейх Мунис был одной из первых деревень, организовавших кооператив по сбыту цитрусовых. Сеид Байдас, житель деревни, стал главой комитета крестьян, выращивавших цитрусовые в Палестине (и заодно одним из противников муфтия[649])[650]. В 1932 году в деревне была открыта региональная начальная школа для мальчиков, одиннадцатью годами позже — аналогичная школа для девочек.
Не исключено, что экономический расцвет и богатство деревни в значительной степени ответственны за умеренность и терпимость ее жителей в отношении расширяющегося еврейского поселенческого общества. Тель-Авив развивался фантастическими темпами почти у южного края деревни; отношения с соседями были по большей части дружественными. Деревенские дети нередко отправлялись на велосипедах в направлении другой деревни — Суммайл (Summayl), находившейся к югу от реки, дома которой непосредственно граничили с еврейскими домами. Евреи охотно покупали у удачливых крестьян овощи и фрукты. Разумеется, жители Аль-Шейх Муниса не проявили особой радости, когда муниципалитет Тель-Авива попытался на некотором этапе обложить налогом часть их земель, однако их недовольство больше напоминало ропот налогоплательщиков, чем национальный протест. Богачи деревни, владевшие значительными наделами, даже согласились продать евреям более 3000 дунамов в северной части Аль-Шейх Муниса. После этой сделки в их руках оставались примерно 11 500 дунамов плодородной земли, на части которых плодоносили многочисленные фруктовые и цитрусовые сады, зеленели банановые плантации. Остальные площади занимали пшеничные поля и пастбища для скота.
До самого конца Первой мировой войны значительная часть сельскохозяйственного урожая деревни переправлялась в Яффский порт по мосту через Яркой, называвшийся Джисер эль-Хадар («Мост шума воды»[651]). Турки взорвали его в ходе своего отступления в 1918 году; британцы сымпровизировали на его месте временный мост из бочек. В 1925 году еврейский «рабочий батальон» построил здесь первый бетонный мост в Палестине — чтобы прочно связать Тель-Авив с Герцлией[652], новым «северным» поселением, возникшим годом раньше. Таким образом, Аль-Шейх Мунис получил удобный и надежный маршрут для транспортировки своей экспортной продукции.
Мы ничего не знаем о том, каковы были настроения в деревне во время большого арабского восстания 30-х годов. Из того, что в деревне не было никаких признаков брожения, можно с осторожностью заключить, что бурный антиколониальный протест, захлестнувший страну, ее, видимо, не коснулся и национальное самосознание жителей деревни еще не пробудилось[653]. Во время Второй мировой войны неподалеку от нее были расквартированы многочисленные британские соединения, и Ибрагим Байдас, принадлежавший к самой состоятельной семье в Аль-Шейх Мунисе, взяв в партнеры несколько демобилизованных солдат из Тель-Авива, построил около моста большое кафе. Заведение процветало, обслуживая всех без исключения: британцев, арабов и евреев. В нем устраивались увеселительные представления; затененные шатры у воды принесли ему прозвище «Гавайский сад». Вскоре это название перешло и на сам мост[654]. Казалось, мирная жизнь тропического острова в Тихом океане уже не за горами.
