Юрий Воробьевский - Шаг змеи

В какой-то мере уже тогда был дан прообраз того, о чем говорит псалмопевец: «На аспида и василиска наступиши и попереши льва и змия». Святые отцы поясняют: «Давид упомянул этих наиболее злых и сильных животных, желая показать, что человеку, охраняемому Богом, не могут повредить никакие враги видимые и невидимые».

Волхва Елима, который колдовством пытался воспрепятствовать распространению Благой Вести, Господь лишил зрения (Деян. 13, 9). Если не видишь очевидного духовным зрением, то и глаза не помогут!

До чего слепы сатанисты! Словно не замечают: от диавола можно получить лишь смерть и мрак, а от Бога — жизнь и свет…

Жительница Гродно Нина Романовна Козловская родилась в начале XX века. Несмотря на свой почтенный возраст, выглядит бодро, ясность ума имеет поразительную. Удивительные вещи рассказывает она.

«Родилась я слабым ребенком. Родители думали, что вряд ли и выживу. Вдобавок родилась слепой. Глаза были открыты, а не видела. Мама заметила это только тогда, когда я стала ощупывать все вокруг себя. И брат родился немой. Почему нас так Бог наказал? Может быть, потому, что папа не сдержал слово перед Господом? Он сначала послушался в гродненском Борисоглебском монастыре, а потом оставил мысль стать монахом и женился. Хотя служил всегда при храме. Был звонарем в Софийском соборе, его взорвали потом. Как красиво звонил!

К нам иногда заходили монашечки из Кронштадта. Они были сборщицы пожертвований, книгоноши. Как-то они обратили внимание на что-то странное в моем поведении, хотя я уже бегала: «Что это с ней?» Мама как заплакала!

«А вы напишите письмо батюшке Иоанну Кронштадтскому. Помолитесь. Бог даст, какая-нибудь помощь да и будет».

Так и сделали. Папа написал письмо, а монашечки его увезли.

Проходит время, и вдруг однажды — как гром — «Мама, я тебя вижу!» Помню ясно. Это было на кухне. И мама рыдает. А еще немного времени спустя брат Коля, немой, накинул на плечо полотенце — он играл так в диакона — и возгласил: «Господу помолимся! Господи помилуй!» Голос прорезался в пять лет! Да какой голос! Брат потом в Варшавской консерватории учился. У него был настоящий «шаляпинский» бас.

Через год к нам приехали те самые сестрички из Кронштадта. Рассказывают: мы еще только к батюшке Иоанну с письмом подходим, а он говорит: «Знаю, знаю, она уже видит. Ее зовут Нина».

Папа собрался в Кронштадт. Попасть к батюшке Иоанну было, конечно, трудно. Но монашечки помогли. Папа лично поблагодарил, исповедывался у него. Видел, как святой изгонял бесов. Те голосом болящих признавались: «Только этот, кудлатый, выгонит нас». Это про отца Иоанна. И жалобно спрашивали священника:

— Куда мне?

— Как вошел, так и выходи.

— А можно через уши?

— Как вошел, так и выходи!

И вдруг батюшка как дунет на одержимого! И от этого дуновения бес бежит — словно ветер по всему храму идет!

А ведь какие кляузы были тогда на батюшку Иоанна! У нас дома однажды священник служил молебен и даже не закончил; так его коробило то, что портрет Иоанна Кронштадтского — красивый такой — мы повесили рядом с иконостасом.

Он спросил: «Матушка, а вы что же, его за святого почитаете?»

А мама ответила: «Когда вы, батюшка, будете такие же чудеса творить, мы и ваш портрет так же повесим».

И на царя какие кляузы были! Я ведь видела его. Шла осень 1914 года, немец подходил уже близко, и мы собирались эвакуироваться. Вдруг смотрим — на нашей Замковой улице солдаты, оцепление. Государь, говорят, приехал. Мы с мамой вошли в собор, но далеко пройти от входа не смогли — было много народа… Входит — не видно, что государь, — а как солдат, в шинели простой. Шапка круглая в руках. С ним — царица, красивая такая. Две дочери — Татьяна и Ольга — в серых платьицах, белых передничках с красными крестами и такими же косынками… Как страшно погибли… (Слезы наворачиваются на глаза Нины Романовны.) А аналой поставили не в глубине храма, а недалеко от входа, рядом с нами. На аналое — образа Спасителя, Матери Божией, Ангелов-хранителей членов Царской Семьи. Царь встал на колени, и епископ благословил его иконой Николая Угодника. Вроде бы ничего особенного не происходило. Но я могу сказать, что увидела в них живое Православие… Может быть, Господь зрение и дал, чтобы я могла свидетельствовать, какие они были… А у царя, когда он смотрел на человека, был ангельский взгляд.

Потом, уже в эвакуации, в Старой Руссе, мы узнали: царь сошел с престола. И так быстро все изменилось! Как стремительно рушился порядок! Раньше ведь для усмирения евреев, которые всегда бунтовали, в Гродно царь держал всего сотню казаков. Они стояли на Калоше, я часто видела их, они к нам и домой заходили, такие богомольные были! Какие там погромы! Одними плеточками они порядок наводили. А тут — как царя не стало — началось! Со складов растаскивали хлеб, продукты. Быстро наступил голод. Мы переехали в Воронеж и вынуждены были побираться. Открылись тюрьмы. Люди словно озверели. Убивал тот, кто сильнее. Солдаты, которые служили царю, пошли против, и потом мы видели, как их мертвыми возили хоронить на телегах, словно дрова. Кругом тиф, холера… Но я с тех пор никогда не болела. Молитвами батюшки Иоанна Кронштадтского мне не только зрение вернулось, но и весь мой слабый, болезненный с детства организм — словно обновился.

И не дай Бог снова увидеть то беснование, что было после революции».

P.S. Так как же победить нам древнего змия? Вспомним ветхозаветную историю. Когда боролись Моисей и Аарон с волхвами фараоновыми,

«бросил Аарон жезл свой перед фараоном и перед рабами его, и он сделался змеем. И призвал фараон мудрецов [Египетских] и чародеев; и эти волхвы Египетские сделало то же своими чарами: каждый из них бросил свой жезл, и они сделались змеями, но жезл Ааронов поглотил их жезлы»

Шаг змеи чреват укусом. Однако новозаветным змиям дано побеждать змия древнего. Помните ветхозаветный прообраз победы Господа и каждого, кто идет за Ним: «Какое же в этом значение, что мертвый змий, пригвожденный к верху древа, исцелял уязвленных? Мертвый змий побеждал живых, потому что был образом Господня Тела, — говорит Макарий Великий. — Ибо Господь Тело Свое, приятое Им от Марии, вознес на крест, простер на древе и пригвоздил к нему, и мертвое тело победило и уязвило змия, живущего и пресмыкающегося в сердце».

Это нам ведь сказано:

«Се даю вам власть наступати на змию и скорпию и на всю силу вражию»

И еще:

«будьте мудри яко змии»

Аминь. И Богу слава.

Послесловия

Возвращение синедриона. Послесловие автора

1 августа 1792 года, в праздник Происхождения (изнесения) честных древ Животворящего Креста Господня, Екатерина II запретила масонство в России. Ровно через тридцать лет Александр I повторил запрет. Между двумя указами было еще несколько подобных. Тоже Высочайших. И тоже — неэффективных. Эту бесплодность доказал не только масонский путч декабристов в 1825 году. В XX веке, пусть и ненадолго, над страной вознеслось Временное правительство. Помогла ему прийти к власти Первая мiровая война. Ее и задумывали во исполнение давних планов лож — ниспровержения тронов и алтарей Европы. А началась эта война, по странному совпадению, тоже 1 августа.

Дух времени надо изучать. Но только для того, чтобы уметь от него защищаться. Замечательно сказал святитель Игнатий! Масонство — этот мыльный пузырь мнимой мощи и псевдоинтеллекта — в первую очередь надувается духом времени. В любой момент истории — возьми на пробу содержимое радужно переливающегося пузыря — и ты поймешь, что носится, что витает в воздухе.

…Чем дышали люди во времена распятия Спасителя? Радость от прихода Мессии — Осанна! Осанна! — задыхались от радости — так быстро сменилась другим. Иудеи ждали земного царя. Не Небесного.

И вот заседает Синедрион. Решает: что делать с Ним? А слова пророков кричат из Торы: это Он! Он! Не слышат… Или делают вид?

Мог ли подать голос за казнь Иосиф Аримафейский? А Иаир? Спаситель воскресил ведь его дочь! Нам неведомо, что говорили они в совете. Но можно представить себе, как переглядывались остальные. Как подмигивали друг другу «мудрецы». Понимали, что среди них — чужаки. Что нельзя впрямую сказать, почему Его надо уничтожить…

Да, наверно, ПЕРВЫЙ ПРООБРАЗ СОВРЕМЕННОГО ТАЙНОГО ОБЩЕСТВА ВОЗНИК В НЕДРАХ СИНЕДРИОНА. Это был тот самый союз, который назывался Хабура. О его членах говорится: «Хаберимы строго соблюдали законы левитской чистоты, клятвенно подчинялись требованиям своего ордена»[245]. В этом внутреннем круге и аккумулировался дух времени: нужен только тот мессия, который даст иудеям земную власть и земное богатство. Все то, от чего отказался Спаситель на Горе искушений, лукавый предложил Синедриону. И этим «избранные» живут по сей день. Подпитывают тлен грешной плоти силой абортированных младенцев, жиреют от прибылей войны, жрут и жрут «пирожки ссабиев». «Больше, больше, больше!» — витают в воздухе заклинания Моррисона.