Сергей Карпущенко - Как затеяли мужики за море плыть
Иван поднялся, бросил на стол рублевик. Собрался уходить. В это время сидевшие в трактире пьяные уж мужички заспорили о чем-то, расшумелись. Игнат прикрикнул строго:
- Ей, вы! А ну-кась, морды свои онучками закройте живо! Разорались!
Устюжинов и Игнат стояли друг напротив друга и молчали.
- Зачем идешь? - спросил Игнат. - Вишь, ночь уж на дворе. Останься, утром двинешь.
- Нет, пойду я. Ты не сердись, Игнат. Дорога моей судьбою стала.
Шубу натянул, нахлобучил шапку, пошел к дверям. Игнат шел следом за Иваном, потому что знал, что больше никогда не свидятся они. Уже в сенях с кривой усмешкой, так походившей на Беньёвского усмешку, сказал Иван:
- Улетали за море гусями серыми, а вернулись тож не лебеди.
- Да, правда, - не понял слов Устюжинова Игнат, но кивнул.
Иван порывисто обнял Игната, прижался жаркими губами к его рябой щеке и быстро вышел. Просолов, не боясь мороза, за уходящим на крыльцо шагнул. Смотрел на то, как Ваня, сопротивляясь ветру, хлеставшему сухим и жгучим снегом, пошел по тракту. Его высокая фигура недолго маячила в кромешной мгле пурги и ночи, и скоро стоявший на крыльце Игнат уже не видел ничего, кроме заснеженной дороги.