Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)
С 7 мая Ельцин вступил в должность Верховного главнокомандующего Вооруженными Силами РФ. Впрочем, Объединенные Вооруженные Силы СНГ (главнокомандующий маршал авиации Е.И. Шапошников) еще некоторое время существовали. Правда, что они объединяли сказать трудно.
В апреле 1992 года Павел Грачев был назначен первым заместителем министра обороны РФ. Но пробыл он в этой должности совсем не много. Уже в мае стал министром обороны РФ. Высказывалось мнение: «Был назначен министром обороны по представлению Юрия Скокова. Предполагалось, что эти двое создадут мощный тандем в Совете безопасности, в состав которого Грачев входил по должности, а Скоков был секретарем Совета. Предположение не оправдалось. Их взаимоотношения разладились».[758]
С армией у Ельцина были проблемы. Кроме того, многие из так называемых демократов инстинктивно боялись армии. Например, министр иностранных дел Андрей Козырев говорил: «Есть опасность, что военные, как это и случилось в Советском Союзе, станут государством в государстве…».[759]
Вначале Грачеву было не легко. В рядах «старых» генералов он рассматривался как незаслуженный (слишком молодой) ставленник Ельцина, т. е. президента, который развалил страну и армию. Кроме того, многие из них понимали, что для них пришло время уходить на пенсию. Новый министр обороны приведет свою команду.
Грачев справился с заданием Президента. «С первых дней назначения на пост министра обороны испытывал дискомфорт в отношении с высшими чинами. Сумел провести сокращение и отправить в отставку по возрасту ненадежную часть генералитета. Омолодил командный состав армии. Создал новый, пропрезидентский, генеральский корпус».[760]
3.7.7. Пока укреплялась власть президента в армии, сама армия разваливалась. Весной 1992 года разразился крымский кризис по поводу Черноморского флота. «Наиболее остро конфликт …проявился в вопросе о присяге. Прошли бурные офицерские собрания, даже митинги в Севастополе — главной базе флота. Требование у митингующих одно — отвергнуть присягу Украине».[761] Офицеры проявили мужество, адмиралы проявили осторожность, главнокомандующий вооруженными силами СНГ проявил… (да, наверное, он и сам не понял, что проявил), президенты проявили войну указов, которые, как потом оказалось, можно было бы и не издавать.
Президент Украины подписал указ о переходе этого флота под юрисдикцию Украины. Как бы в ответ 9 апреля Ельцин подписал аналогичный указ о переходе того же флота под юрисдикцию Российской Федерации.
Позже через пару дней два президента договорились прекратить действия своих указов. «Но машина конфликта стала набирать обороты. Переброшенные на самолетах в Севастополь силы киевского ОМОНа блокировали штаб флота в то время, когда на его кораблях шла подготовка к поднятию Андреевского флага».[762] Дело, похоже, шло к вооруженному конфликту. Приказ о поднятии флага пришлось отменить.
Хотя, по сути дела, украинское руководство играло на амбициях части населения, набивало себе цену. «Похоже, это тот случай, когда вследствие объективных причин украинскому руководству приходится выглядеть правовернее папы римского. Постоянно доказывать, что он денно и нощно печется о независимости Украины, ее интересов. Доказывать, чтобы никому не пришло в голову ассоциировать взвешенные шаги, основанные на всестороннем учете интересов, тщательном соблюдении прав человека, с долгим партийно-номенклатурным прошлым Леонида Кравчука».[763]
3.7.8. Но кроме Крыма, были проблемы и поважней. Возникли сложности по поводу ядерного оружия. Страшное это оружие. Но, похоже, очень нужное. Даже при поражении можно нанести удар возмездия.{253} Победителей при наличии ядерного оружия может просто не быть. А это перспектива сдержит некоторых от военного конфликта.
Советская военная доктрина исходила из возможности ответного ядерного удара. Возможность получить в ответ ядерный удар была колоссальным сдерживающим фактором для потенциального противника.
При этом в СССР была предусмотрена возможность нанести вероятному противнику встречный удар, т. е. удар до того как ядерные взрывы загрохочут на советской территории (но уже после начала ядерной войны). Таким путем вероятный противник получал самый мощный удар (еще до повреждения советских ядерных сил от его удара). Но встречный удар практически подразумевал принятия решения за 2–3 минуты, а при такой ситуации ответный удар наносился не столько по решению руководства страны, сколько автоматически (думать некогда было). Допускалась также возможность нанесения встречного удара, если руководство страны не успевало принять решение (проспал, находился несколько минут вне связи и т. п.).
В духе времени (реформировать, так реформировать все и везде) появились предложения отказаться от встречного удара (даже после ядерного удара противника, нанести ему какие-то разрушения можно всегда), право пуска оставить совместно трем лицам — президенту, вице-президенту и председателю Верховного Совета и т. п. Все это под предлогом обеспечения мировой безопасности, «чтобы от наших внутренних ошибок не бросало в холодный пот весь мир».[764] Может от наших внутренних ошибок и бросает кого-то в холодный пот, но это проблемы их нервной системы. Ошибки есть у всех и будут тоже везде и всегда.
3.7.9. Кроме атомного оружия уже находящегося на вооружении, интерес представляют его разработки в научной среде. По словам официальных лиц Агентства национальной безопасности США, одним из главных приоритетов агентства после распада Советского Союза являлся сбор информации о бывших советских ученых, которые занимались созданием ядерного оружия и хотят работать на правительства стран третьего мира, стремящихся получить ядерное оружие.[765]
Кстати, примерно тогда же была высказана и несколько иная точка зрения на сообщения о ядерной утечки из бывшего СССР. Сказал ее бывший руководитель ПГУ КГБ СССР Леонид Шебаршин: «У меня есть основания считать, что подобного рода сообщения являются частью операции Центрального разведывательного управления США. Цель операции — подготовить мировое и российское общественное мнение к необходимости введения какой-то формы прямого международного контроля над военным и мирным ядерным потенциалом России.
Одновременно осуществляется и другая операция, направленная на то, чтобы ограничить возможности России для торговли современным оружием на мировом рынке.
Почерк ЦРУ достаточно характерен».[766]
Не будем углубляться в эту тему слишком далеко. Хотя по степени важности она далеко не самая безынтересная. Отметим только, что, похоже, руководители отечественной госбезопасности вынуждены были информировать общественность о состоянии нераспространения ядерного оружия с территории РФ. Об этом еще будет более подробный разговор (см. пункт 9.3. второй книги).
«Мы, — говорил в декабре 1992 года министр безопасности Баранников, - обладаем информацией о самых серьезных попытках, о целых программах и операциях, нацеленных на скупку военной технологии, на то, чтобы взять под так называемый контроль наш ядерный потенциал. К слову, привели ряд контрмероприятий, позволивших сорвать некоторые из этих акций»[767]. Жаль, что он не сказал о причинах, по которым такие операции стали потенциально возможными. Впрочем, причины ясны. Интересней было бы услышать, кто виноват в появлении этих причин. Но на такую откровенность на всякий министр решится. Легче констатировать отдельные факты и об отдельных успехах в предотвращении отдельных акций.
Тогда же в декабре 1992 года Баранников рассказал: «Только в октябре-ноябре пресечена акция несанкционированного выезда за границу 64 специалистов-ракетостроителей в одну из третьих стран, которая намеревалась с их помощью создать боевые ракетные комплексы, способные нести ядерное оружие. Назрела острая необходимость принятия высшими органами власти и управления согласованных мер по предотвращению развития этих процессов».[768]
Интересно отметить, что торговля военной техникой и технологией обычно является доходным делом. Если отдельные ученые решили на этом подзаработать, то почему бы ни сделать то же самое, но уже самому государству? Или американцы не позволяют? Так ведь они у нас не спрашивают разрешение, куда и что продавать.
3.7.10. Пока МБ боролось за нераспространение ядерного оружия, кризис в армии нарастал. Большинство военных понимало, что в их бедах и бедах армии вообще виновато высшее руководство страны. По данным на ноябрь 1992 года только 19 процентов военнослужащих поддерживало правительство, президента поддерживало 30 процентов.[769] Популярность оппозиции среди офицерского состава была велика.
