Роман Ключник - Сталин - период созидания. Гражданская война в СССР 1929-1933 гг
Что оставалось делать после этого украинским крестьянам? - В конце осени побежали они от этой кошмарной жизни в более благополучные российские регионы. Власти эту миграцию заметили и зимой поставили на дорогах, станциях и по границе Украины заградительные отряды, задержанные беглецы оказывались дополнительной дешевой силой в лагерях и поселениях.
В период принятия этого расстрельного закона появляются в партии официально недовольные этим резким ужесточением, появляется внутрипартийная оппозиция в лице Михаила Рютина и его единомышленников, все русские, в связи с троцкистами не замеченные, наоборот - М.Н. Рютин в ноябре 1927 года с револьвером в руке разгонял демонстрацию троцкистов, за что вызвал к себе ненависть Троцкого, которую описывал В. Кожинов. Что-то в Рютине накопилось и наконец-то прорвалось, и в 1932 году он встал на защиту своих рабочих и крестьян и написал смелую критическую статью с рискованным названием - «Сталин и кризис пролетарской диктатуры», которую стали активно распространять среди коммунистов. Рютин призвал коммунистов создать на местах «ячейки Союза защиты ленинизма», чтобы защитить диктатуру пролетариата от правящей клики и в конечном итоге «силою устранить эту клику и спасти дело коммунизма…».
Было удивительно и даже немного смешно - М. Рютин фактически решил организовать революцию и свергнуть Сталина, явно полагаясь на массовую поддержку партийцев рангом пониже, скорее всего русских, поэтому-то при «разборках» этого «ЧП», несмотря на предложение Сталина и Кагановича расстрелять Рютина, Куйбышев и Киров, явно рискуя, решительно выступили против всевластного тандема, и что интересно - Сталин не стал настаивать и проламывать своё решение, поступил осторожно, смягчился, хотя после смерти Кирова поступит по-своему.
Понятно, что незамеченными для ОГПУ и Сталина такие призывы не могли пройти. ОГПУ прослеживала деятельность Рютина. И когда летом 1932 года Рютин собрал в деревне Головино тайное совещание своих сторонников, о котором вскоре стало известно ОГПУ, то в сентябре Рютина и 24 его сторонников арестовали. В сентябре 1932 года состоялся пленум ЦК по делу Рютина, на котором в защиту Рютина встали Орджоникидзе, Куйбышев и Киров, но это ему помогло относительно - его и десяток его единомышленников исключили из партии. В октябре исключили из партии по делу Рютина ещё 25 человек. Затем суд осудил оппортунистов на различные сроки. М. Рютин из тюрьмы писал сыну в 1934 году: «Разве мы не являемся порой свидетелями превращения Прометея в рептилию…». После коллективизации так думали, вероятно, многие - судя по «специфике» 17 съезда. Советская власть осудила М. Рютина на 10 лет, и затем передумала - и расстреляла.
Любопытная история произошла со статистикой этого года. Сталин объявил урожай 1932 года равным прошлогоднему - 69 млн. тонн зерна. Понятно, что это был политический блеф, потому что в отличие от урожая 1930/1931 гг. при большом незасеве озимых осенью 1931 года и после срыва посевной кампании 1932 года и после срыва во многих местах уборки урожая - повтора никак не могло быть. Английский исследователь А. Буллок приводит свидетельство своего соотечественника, который осенью 1932 года был на Украине:
«Поле за полем были усеяны сгнившим зерном… Можно было ехать целый день и видеть вокруг себя поля почерневшей пшеницы». То есть на полях никто не работал - пшеницу никто не сжинал, амбарный урожай резко сократился. Англичане это объяснили тем, что истощенные крестьяне физически уже не могли убрать эти площади. С одной стороны они правы - физически засеять намного легче, чем убрать урожай. С другой стороны, как рассматривали ранее, - за 4,5 года коллективизации из рядов крестьян выдернули многие миллионы лучших хлеборобов, - и не хватало крестьян для уборки засеянного урожая. С третьей стороны, как утверждает К. Романенко - исключительно вредные украинские и русские крестьяне руководствовались простым мстительным соображением: «Пусть всё сгниет, но хлеба от меня ты не получишь…». Это мы тоже ранее подробно рассматривали.
Мало того, что крестьяне попали в тяжелую ситуацию реформ, смены форм хозяйствования и ломки многовековых традиций и стереотипов, ломки менталитета, так ещё получили целый комплект жесточайших репрессий - и в результате с потерей смысла жизни «зависли» в полном отрешенном пофигизме.
Это потом, через несколько лет они адаптировались в новых условиях, приноровились, и даже нашли некоторые плюсы новой жизни: во-первых, можно работать намного меньше и довольствоваться минимумом, при котором можно не только не умереть, но и не голодать. Во-вторых, - не надо переживать за свой урожай и круглые сутки всей семьёй горбатиться в трудовой гонке за лучшим урожаем, за обогащением, за лучшей жизнью, спешить в труде стало некуда и незачем… - и эта философия, это состояние жизни имеет свои прелести спокойствия и наслаждения. В-третьих, отработав «на чужбине», «на барщине» 8-10 часов, не особо напрягая жилы - чтобы надсмотрщик-бригадир или председатель особо не ругал, затем можно пойти вечером беззаботно на рыбалку, или в клуб поплясать и почесать языками… В общем, в колхозе своя красота жизни, свои прелести и своя производительность труда… И придется потом в США зерно закупать…
По оценкам различных специалистов реальный урожай 1932 года был примерно 50-55 млн. тонн. Служебная записка первого секретаря Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) Б. П. Шеболдаева от 20 августа 1932 года секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину:
«Обстановка с урожаем и хлебозаготовками сложилась в крае тяжелая. Если еще в конце июня, начале июля я считал, что урожай по краю равен прошлогоднему, а может быть, даже лучше, то сейчас очевидно, что валовая продукция этого года по зерновым, в сравнении с прошлым годом, ниже, особенно понижен урожай по пшенице (озимой и яровой).
При выполнении плана заготовок в колхозах остается хлеба значительно меньше прошлого года. Трудно установить значение отдельных причин, приведших в июле к резкому снижению видов на урожай… При доведении плана хлебозаготовок до района и колхоза мы встречаем огромное сопротивление районного руководства и боязнь доводить план до колхоза. В колхозах, где планы оказываются напряженными, т.е. не остается зерна на фураж и урезывается продовольственный фонд (меньше 1,5-2 кг на трудодень), имеются многочисленные отказы от принятия плана, женские волынки, отказ от работ колхозников и отдельные случаи выходов из колхозов…
Чтобы исправить эти явные несообразности, ослабить напряженность плана в целом, прошу разрешить: а) сверстать весь план по колхозно-крестьянскому сектору в указанных районах за счет 5,5 млн. пудов, разверстанных нами по районам в качестве 4% страховки. При этом надо, конечно, иметь в виду, что тем самым ослабляется гарантия полного выполнения плана; б) сократить план ЦК по пшенице на 5 млн. пудов за счет увеличения ржи на 2 млн. пудов и кукурузы на 3 млн. пудов. Эта льгота является минимальной, обязательно необходимой сейчас для того, чтобы сманеврировать при доведении и выполнении плана колхозами в ближайший период.
Сказать с уверенностью, что при этих условиях по колхозно-крестьянскому сектору 136 млн. пудов будут выполнены, я не могу. Думаю, что миллионов на 10-15 он окажется недовыполненным. Но это покажет дальнейшая борьба за хлеб».
Опытный Шеболдаев явно осторожно готовил Сталина к более плохим новостям. Раздраженный Сталин секретной шифрограммой 22 августа 1932 года шлет ответ Шеболдаеву:
«Вашу записку о сокращении плана получил и отослал в ЦК. Поддержать Вас не могу ввиду плохой работы края в области хлебозаготовок…».
Сталин продолжил «закручивать гайки посильнее» - 23 сентября 1932 года СНК приняло постановление «О мясозаготовках», которое предусматривало обязательные поставки колхозами и крестьянами мяса государству под страхом уголовного преследования. Способствовало ли и это постановление грядущему смертельному голоду? - Да. С большим опозданием в Уголовный кодекс была введена статья 79.3 о наказании за убой лошадей. Поскольку во многих случаях лошадь была последней пищей, то и эта мера способствовала голоду.
Поскольку Б. Шеболдаев осторожно намекнул Сталину - что много зерна в этом году с моей казачьей житницы не ждите, то Сталину оставалась последняя надежда - на Украину. А в Косиоре, который додумался просить у него просо для «кормежки» украинских крестьян, Сталин начал сомневаться - хватает ли у него «мощи» для максимальной отжимки «хохлов», поэтому в октябре 1932 года Сталин высылает в помощь Косиору классический талант по работе с «рабами», по нажиму и «отжиму» - Менделя Хатаевича, который прибыв на место новой работы и освоившись, минуя Косиора напрямую докладывает 22 октября 1932 года в письме Сталину (прошу читателя не спеша внимательно прочитать фрагмент этого доклада):
«Сегодня исполнилось только 9 дней, как я работаю на Украине. Было бы с моей стороны, по меньшей мере, странно, если бы я претендовал на сколько-нибудь исчерпывающее знание здешних условий и обстановки. Но кой о чем я все же считаю нужным написать.
