А. Фурсов - De Aenigmate / О Тайне
Николай Козлов также цитирует важнейший текст, опубликованный американским журналом American Mercury («Убийство царя и уничтожение Рюриковичей — акт расовой мести», 1968): «Затем большевики начали погоню за Рюриковичами из династии Рюрика и Олега, убивая всех мужчин, женщин и детей, которых они могли захватить, — Барятинских и Белосельских, Долгоруковых и Друтских, Щербатовых и Шаховских, Вяземских и Волконских, а также и многочисленных Оболенских. Их выслеживали, мучили и убивали. Даже тех Шаховских, которые открылись в Саратовской губернии, живших как простые деревенские люди, и тех уничтожили, отца, мать и ребенка»[484].
Русский престол опустел. Если бы не «большевистская остановка истории», а затем сталинская «подморозка России» (в точности по Константину Леонтьеву), он был бы захвачен и присвоен немедленно.
III. He ошибиться ни в знаниях, ни в поступках
Неразличение гиперборейской и атлантической традиций, непонимание того, какая из них первична, а какая вторична, приводит даже благонамеренных и добросовестных авторов к глубинным ошибкам, которые могут в дальнейшем повлиять на важнейшие политико-исторические и военностратегические решения. Речь идёт как об отрицании монархии как таковой (если все «монархические линии» отождествлять с «чёрными родами»), так и, наоборот, о зависимости от манипуляций самих «чёрных родов».
В нашей работе мы неоднократно цитировали труды Татьяны Грачевой, доцента, заведующей кафедрой Военной академии Генерального штаба ВС РФ, и в целом оцениваем их сугубо положительно. Однако в своей последней книге[485], следуя (разумеется, по принципу «отталкивания») широко известным, но уже опровергнутым как автором этих строк, так и другими (в том числе В. Ларионовым) доводам М. Байджента, Р. Ли и Р. Линкольна, а также книге Дэна Брауна «Код да Винчи», она по-прежнему отождествляет Меровингов и так называемый «Орден Приората Сиона», дополняя уже хорошо известные сведения (и домыслы) темой колена Данова. При этом, стремясь, по-видимому, оградиться от возможных обвинений в «антисемитизме» (хотя они изначально беспочвенны), а также остаться в рамках «христианской ортодоксии» (так, как понимается сегодня большинством, воспитанным на «синодальном богословии»), она жёстко «ограждает» этнических евреев не только от «Сионского приората» (что правильно), но и от «сионизма» как такового. Тем самым «еврейская традиция» воспринимается как «изначальная» и «первоначальная», а её принадлежность к «протоатлантизму» не ставится даже как вопрос. В частности, Т. Грачева пишет: «Православный христианин должен отчётливо понимать следующее. Все Цари-Богопомазанники являются Наследниками Царя Давида и восседают на Престоле Давидовом — на Престоле Главы Богоизбранного Народа Иакова (ныне это Русский Народ) и Главы Церкви Израиля (ныне это Православная Церковь) (Пс. 77, 72)!»[486].
На самом деле даже и сама Библия неоднократно указывает на «вторичность «авраамической традиции» и «избрания евреев». Прежде всего, когда говорит о благословении Авраама Мелхиседеком (Быт., 14, 18–20). А св. апостол Павел указывает на это совершенно недвусмысленно. «Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, — во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда. Видите, как велик тот, которому и Авраам патриарх дал десятину из лучших добыч своих. Получающие священство из сынов Левииных имеют заповедь — брать по закону десятину с народа, то есть со своих братьев, хотя и сии произошли от чресл Авраамовых. Но сей, не происходящий от рода их, получил десятину от Авраама и благословил имевшего обетования. Без всякого же прекословия меньший благословляется большим» (Евр., 7, 1–7).
Вот что говорит об этом Рене Генон: «"Мельхиседек" или, точнее, "Мелки-Цедек", — это имя того персонажа, который выполняет функцию "Царя Мира" в иудеохристианской традиции. Мы, признаться, не без колебаний решаемся огласить этот факт, объясняющий одно из самых загадочных мест Библии, но опустить его не представлялось возможным, если уж мы взялись досконально разобрать вопрос о "Царе Мира". Нам остаётся лишь повторить слова ап. Павла, сказанные по сходному поводу: "О сем надлежало бы нам говорить много, но трудно истолковать, потому что вы сделались неспособными слушать" (Евр., 5, 11). Прежде всего, следует процитировать тот библейский текст, о котором идёт речь (см. выше. — В.К.). Мелки-Цедек, стало быть, предстаёт одновременно "царем и жрецом"; имя его означает "Царь Правосудия"; кроме того, он — царь Салема, Салем же, как известно, — это "Град Мира". Таким образом, мы снова сталкиваемся здесь с "Правосудием" и "Миролюбием", двумя основными атрибутами "Царя Мира". Следует заметить, что слово "Салем", вопреки распространённому мнению, никогда не служило обозначением реального города, но если принять его за символическое название обиталища Мелки-Цедека, то оно может считаться эквивалентным термину Агартха. Во всяком случае, было бы ошибкой вычитывать в этом слове древнее название Иерусалима, ибо оно звучало как "Йевус"; этот город стал именоваться Иерусалимом с тех пор, как евреи образовали там свой духовный центр и он сделался зримым символом подлинного Салема; примечательно также, что Иерусалимский храм был основан не кем иным, как Соломоном, чьё имя (Шломон), производное от Салем, означает "Миротворец". Вспомним теперь, в каких выражениях апостол Павел комментирует слова Мелки-Цедека: «Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога всевышнего — тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, — во-первых, по знаменованию имени царь Правды, а потом и царь Салима, т. е. царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда" (Евр., 7, 1–3). Мелки-Цедек изображается существом высшим по отношению к Аврааму, поскольку благословляет его ("Без всякого же прекословия меньший благословляется большим"), а Авраам, со своей стороны, признаёт это старшинство, выделяя Мелки-Цедеку десятину добычи и подчёркивая таким образом свою зависимость. Здесь имеет место описание "инвеституры" почти в феодальном смысле этого слова, с тою лишь разницей, что речь идёт об инвеституре духовного порядка; ко всему этому можно ещё добавить, что именно здесь находится точка соприкосновения традиции еврейства с великой первозданной традицией. "Благословение", о котором идёт речь, есть не что иное, как передача Аврааму некоего "духовного влияния", которым впредь будут определяться все его поступки; употреблённая в библейском тексте формула указывает на то, что Авраам обретает непосредственную связь с "Богом Всевышним", которого он впоследствии во время молитв отождествляет с Иеговой (Быт., 14: 22) Насколько Мелки-Цедек выше Авраама, настолько Бог Мелки-Цедека, "Всевышний" (Эль-Элион), выше "Всемогущего" (Шаддаи), который был Богом Авраама; иными словами, первое из этих имён отражает более высокий аспект божества, нежели второе. С другой стороны, крайне важно то ещё никем до сих пор не подмеченное обстоятельство, что Эль-Элион эквивалентен Эммануилу, поскольку оба эти имени имеют одинаковое числовое значение; это позволяет непосредственно связать историю Мелки-Цедека с историей "царей-волхвов", о которых уже говорилось выше. Более того, если священство Мелки-Цедека — это священство Эммануила, и если Эль-Элион — это и есть Эммануил, то оба эти вида священства составляют единое целое, и христианское священство, включающее в себя евхаристический обряд причастия хлебом и вином, поистине является священством "по чину Мелхиседека". Иудеохристианская традиция различает два вида священства — "по чину Аарона" и "по чину Мелхиседека" причём второе настолько же выше первого, насколько Мелхиседек выше Авраама, исшедшего из колена Левия и, следовательно, из рода Аарона. Это превосходство отчётливо выражено в нижеследующих словах апостола Павла: "И, так сказать, сам Левий, принимающий десятины, в лице Авраама дал десятину" (Евр., 7: 9). Не вдаваясь в дальнейшие подробности, относящиеся к значению обоих видов священства, ограничимся ещё одним отрывком из апостола Павла: "И здесь (в священстве Левия) десятины берут человеки смертные, а там — имеющий о себе свидетельство, что он живёт". Этот "живой человек", Мелки-Цедек, является не кем иным, как Ману, и в самом деле "существующим вечно" (по-еврейски "лолам '), т. е. в течение всего своего цикла (Манвантары), до тех пор, пока существует мир, которым он правит. Вот почему он лишён "родословия" — ведь его происхождение "нечеловеческое"»[487].
