Татьяна Бирюкова - В Москве-матушке при царе-батюшке. Очерки бытовой жизни москвичей
В воскресенье 4 июля 1899 года в Богородском состоялся карнавал с присуждением призов за оригинальные костюмы. В карнавале принимал участие цыганский хор Вари Паниной.
Присуждение призов началось в первом часу ночи, что вызвало недоумение у всей веселившейся публики. В итоговые смотрины с подсчетом положительных баллов попали костюмы «Комета Бела» — 285 голосов, «Общество спасания на водах» — 434, «Тина морская» — 451, «Раешник» (то есть пьяница) — 233, «Петух» — 350 и «Слон» — 397 голосов.
Первый дамский приз жюри отдало «Тине морской». Никто против того особо не возражал. Но вот когда обсуждался мужской приз между «Слоном» и «Петухом», двое молодых людей, господин Г. и господин К., что-то не поделили между собой. Один из них у всех на виду наградил другого пощечиной. Среди отдыхавших поднялся шум. На заварушку были вызваны стражи порядка. Г. и К. увели в полицейскую часть для составления протокола.
Оставшаяся без господ Г. и К. публика не успокоилась и решила выяснить вопрос о работе устроителей карнавала. Тогда каждому входившему на «Богородский круг», при покупке билета касса должна была выдавать по одному «дамскому» или «мужскому» талону. Почему-то богородцы заявили распорядителям мероприятия, чтобы общее количество выпущенных талонов было проверено на соответствие с количеством проданных билетов. Проверять это заявление отправили в кассу урядника. Подозрения были правомочны, так как обнаружилось, что эти устроители в срочном порядке непонятно почему отослали билетные корешки книжек в Москву. И это ночью-то!
К рассвету ситуация в Богородском предстала в таком виде: победившая в соревновании «Тина морская» с радостью на лице и призом в руках отправилась спать на свою дачу, а разборка с проданными билетами имела продолжение в рабочие часы уже с участием полицейских чинов. Варю Панину ни то, ни другое никоим образом не касалось…
В воспоминаниях москвичей и в газетах какие-то другие серьезные недовольства из-за вполне культурных развлечений жителей Богородского найти трудно. Кроме, пожалуй, еще небольшого сообщения о том, что 22 мая 1909 года в местную полицию обратился потомственный почетный дворянин Николай Владимирович Ольхин. Ольхин заявлял о странном поведении дворянки Анны Петровны Болохонцевой, проживавшей в селе Богородском на даче Васильева. Она была содержательницей местного театра и сада (видимо, к тому времени преемницей Ивковой). К ней Николай Владимирович поступил работать в качестве кассира, внеся в театр залог в 300 рублей. Несколькими днями ранее своего обращения в полицию Ольхин обнаружил, что дворянка скрылась в неизвестном направлении, забрав все свои вещи, деньги, без малейшего намека на возвращение в театр.
В селе провели полицейское дознание и выяснили следующее. Болохонцева действительно бесследно исчезла, но перед этим она поручила заведующему садом Ивану Владимировичу Немцеву «отдать по принадлежности все взятые у разных лиц вещи». Немцевым задание было в точности исполнено.
Дворянка Болохонцева о себе никаким образом не давала знать, обратно не возвратилась. Поэтому к ее розыску были «приняты полицейские меры».
Показывались ли в то лето постановки в театре Богородского — неизвестно. Устроился ли в другое место кассиром потомственный почетный дворянин Ольхин, также для нас осталось покрытым мраком отдаленной вечности.
Древонасаждение
Возобновление посадок утраченных лесов — благородная задача любого здравомыслящего общества. В России новыми посадками деревьев занимались издавна. Интересными являются примеры столетней давности.
Один из опытов проходил при Бобруйской школе садоводства, где в течение 1898 и 1899 годов в виде эксперимента были устроены сельскохозяйственные курсы… для солдат. Очень серьезное и важное Военное министерство без каких-либо проволочек договорилось об этом обучении с Министерством земледелия.
Занятия были распределены следующим образом: весною и осенью в течение трех недель нижние армейские чины познавали «Древоводство», а летом пять недель они штудировали практические «Садоводство» и «Огородничество». По заявлению командира дивизии, курсы имели необычайный успех. Все курсанты активно включились в учебу и отлично усвоили новый материал. Ввиду завершения успешных сельскохозяйственных занятий младших армейских чинов, упомянутые министерства решили превратить курсы при Бобруйской школе в постоянные учебные заведения.
В те годы экологическая наука как таковая еще не сложилась, но общество понимало, что ресурсы природы небезграничны. В элементарных знаниях по восстановлению вечных «зеленых друзей» человека нуждались все россияне.
Прошел год, и весной 1900 года при Императорском российском обществе садоводства была образована особая комиссия под председательством доктора Марцинкевича для выработки правил организации народных праздников древонасаждения по всей России.
Согласно этим правилам, Общество садоводства брало на себя субсидирование всех городов России, пожелавших устроить такие праздники. От себя общество выделяло на то деньги и саженцы. В случаях необходимости оно же посылало на места и своих квалифицированных специалистов-садовников, оплачивая все сопутствовавшие делу расходы.
В том же 1900 году многие газеты поместили имена людей, особо отличившихся в древоразведении.
От министра земледелия и государственных имуществ (лес в то время официально и по естественному праву к таковым и относился) премии по восстановлению и разведению новых лесов получили:
первую (в 500 полуимпериалов и золотую медаль) — действительный статский советник Я. С. Поляков (им было разведено 83 десятины леса в собственном имении в области Войска Донского, в Таганрогском уезде при селе Новомарьевке);
вторую (золотую медаль) — граф А. В. Олсуфьев (он развел 125 десятин леса в имении Обольяново-Никольское-Горушки в Дмитровском уезде Московской губернии) и наследники М. Г. Ушаковой (которые развели 46 десятин леса в своем имении Сызранского уезда Симбирской губернии, при селе Рождествене).
К благородному процессу привлекались жители самых разных поселений страны. Так, в настоящий детский праздник был превращен воскресный день 5 мая 1913 года в Александровской слободе, что располагалась в Семеновском, вблизи одноименной заставы Камер-Коллежского вала Москвы.
Идея праздника древонасаждения принадлежала владелице имения княгине А. М. Козловской, ее управляющему А. А. Филаретову и господину Шухмину. Чтобы по весне порадовать не только себя, но и поселенцев слободы, было сделано воистину богоугодное доброе дело.
Княгиня Козловская адресовала праздник детям, обучавшимся в близлежащих земских и церковно-приходских школах, а также местным дошколятам.
Началось все с того, что княгиня заказала в свое александро-семеновское имение вагон лип. В разгрузке деревьев особых трудностей не было, так как Московско-Казанская дорога находилась совсем близко от слободы.
В праздничный полдень у конторы княжеского имения собрался духовой оркестр 12-го гренадерского Астраханского полка. Рядом с ним торжественно выстроились около четырех сотен детей с разноцветными флагами в руках. На одной стороне большого транспаранта, который дети собирались пронести по поселку, было написано: «В память праздника древонасаждения в Александровской слободе», а на другой можно было прочитать такие стихи:
В память славного ученья,В память юных светлых дней,Праздник древонасажденьяБыл устроен для детей.Посадили липу деткиИ довольные трудомПожелали, чтобы веткиРазукрасились листом.Пожелали, чтобы почки,Лучший дерева наряд,Превратились все в цветочки,Распускали аромат…И в то время детским словомПодтвердили свою речь,Что они всегда готовыЛипу холить и беречь.
Когда оркестр заиграл «Шуми, Марица», ребята, распевая, высоко подняли свои флаги и направились вдоль главной улицы Александровской слободы.
В поселении было отведено специальное место для новых деревьев. Во время движения шеренги к ней присоединялись ученики и ученицы разных школ. В результате оказалось, что на всех желающих не хватило заготовленных для демонстрации ярких 1100 (!) флагов.
Праздник древонасаждения произвел настоящую сенсацию не только в Александровской слободе. Некоторые российские центральные газеты откликнулись своими статьями на это нерядовое событие: удивлялись небывалой активности народа.
Тогда Александровская слобода была заселена главным образом беднотой — мастеровыми Казанской железной дороги. И практически все это трудовое население высыпало на улицы, любуясь невиданным зрелищем. Взрослые и дети не скрывали своего восторга.
