Франсиско Луке - Луна доктора Фауста
Гуттен, к негодованию своих спутников, согласился, оставив себе тринадцать лошадей.
- Ты сказал им, что намереваешься следовать к Баркисимето? - с тревогой в голосе осведомился Янычар.
- Сказал. Зачем мне лгать?
- Затем же, зачем и им. Готов сесть на кол, если через два перехода они не нападут на нас. Теперь у них есть все, чтобы взять нас за глотку: и лошади, и оружие.
- Сомневаюсь.
- Тут сомневаться не приходится, сударь мой! - скривившись, ответил Янычар.- Ты снова навлек на нас беду, так что пеняй на себя: завтра, в этот час, Карвахаль окружит нас с сотней верховых.
- Янычар дело говорит,- заметил Варфоломей Вельзер.- Я всегда верил в твой разум: впервые не понимаю тебя.
Филипп оглядел своих людей: лица их выражали злобное недоумение.
- Я не желаю идти к Баркисимето,- заявил Янычар.- Отправлюсь прямиком на восток, пока не выйду к реке Токуйо. Дня через четыре мы оторвемся от Карвахаля лиг на двадцать.
- Я не разделяю твоих страхов,- сказал Гуттен.
- А вот я разделяю! - воскликнул Вельзер.- И если ты не прислушаешься к тому, что говорит Янычар, останешься один.
Скрепя сердце Филипп подчинился воле своего отряда и избрал другой путь. Через полчаса тринадцать кавалеристов и шестнадцать пехотинцев двинулись к реке Токуйо, чтобы в удобном месте переправиться, свернуть на восток и выйти к морю.
Четыре дня они шагали вдоль берега, и на пятый впереди показалась деревушка Сикисике.
- Мы покрыли двадцать лиг,- с самодовольным видом сказал Герреро.Теперь можно не бояться встречи с Карвахалем.
- Откуда ты знаешь? - не скрывая обиды, проворчал Филипп.
- Погляди на небо,- ответил тот, указывая на уходящую к югу бескрайнюю равнину.- Видишь, нет ни грифов, ни коршунов.
Отряд медленно брел к северу по жесткой каменистой земле, спускаясь и поднимаясь по горным отрогам, поросшим колючим кустарником и карликовой акацией. Даже в лощинах и водомоинах не найти было спасения от зноя.
- Пить хочу,- жалобно простонала Магдалена.
- Скоро доберемся до какого-нибудь источника,- сказал Перико, поглядывая на сверкающее, как зеркало, слепящее небо, в котором не было ни единой птицы.
Лошади едва переставляли ноги. Бока их были покрыты пеной. Одна из них вдруг закачалась и рухнула, покатившись по склону.
- Долой с коней! - крикнул Диего Пласенсия.- Они самих себя-то еле несут!
Все спешились, и отряд прибавил шагу.
Растрескавшиеся от зноя уста беззвучно молили о глотке воды.
Шагов через тридцать они достигли вершины. Гуттен, взобравшись на скалу, оглядел окрестности. Его люди, с трудом одолев крутой подъем, падали ничком на красноватую землю плоскогорья. Впереди тянулись одна за другой шесть горных цепей, таких же высоких и обрывистых, как и та, что осталась позади, и череда эта вселила безнадежность в сердца путников.
- Вон там, за последней сьеррой, Коро и море,- показал Перико.
- Приободритесь, храбрецы! - воззвал к своим солдатам Филипп.- Не пройдет и двух дней, как мы отплывем в Испанию!
- Внизу есть озеро,- сказал Перико.
- Я с места не сдвинусь,- заявил один из солдат.- А если подохну от жажды, здесь меня и заройте.
- И я никуда не пойду,- сказал другой, он лежал на земле, подложив руки под голову.- Дайте дух перевести.
- Да отдыхайте, кто ж вам не дает,- сказал Янычар,- но лишь до той минуты, пока наш командир не прикажет отправляться в путь. Желаю предупредить вас, что на тот свет вы отправитесь с колом в заднице, ибо я своими руками вобью его каждому, кто захочет остаться здесь.
Еще два дня отряд спускался и поднимался по скалистым кручам. От засухи пересохли даже высокогорные ручьи, питаемые облаками.
- Завтра будем в Тара-Тара,- обещал Перико.- В Хирахарской сьерре есть полноводная река, которая никогда не пересыхает.
Два дня назад началось полнолуние, и Гуттен принял решение двигаться ночами, а отсыпаться днем, укрываясь под сенью акаций. Вот и сегодня он приказал выступать, когда солнце зашло.
Перевалив незадолго до полуночи через последний перевал, они, к несказанной своей радости, увидели огромную долину, примыкавшую к Великой сьерре.
- Там есть вода,- сказал Перико,- а если есть вода, то найдутся и олени, и зайцы, и всякого рода плоды.
На оконечности долины можно было разглядеть два огонька.
- Это деревня хирахаров,- продолжал карлик.- Уж вода-то у них непременно есть. Без воды нет посевов, а коли нет посевов, незачем строить поселок.
Когда рассвело, отряд двинулся по равнине, зажатой между двумя горными хребтами. Но все четыре ручья, повстречавшиеся им, оказались пересохшими.
- Лето,- объяснил Перико,- лето наделало дел... Но не стоит унывать: мы еще до полудня выйдем к реке Тара-Тара. Как ни мало в ней осталось воды, а нам хватит, чтобы окунуться с головой.
В восемь утра солнце уже жгло нестерпимо. Земля была все такая же бесплодная и твердая. Насколько хватал взгляд, не было видно ни единого деревца. Впереди возвышалась покрытая зеленью гора. К небу поднимался дымок.
- Это деревня. Это вода,- еле ворочая пересохшим языком, сказал Филипп.
Но, кроме двух десятков старух, в деревне никого не было, а вместо обещанного Перико могучего и бурного горного потока солдаты увидели жалкий ручеек.
- Где же люди? Где река? - допытывался Гуттен у старух, но те отвечали только:
- Вода, вода.
- Когда вернутся жители?
- Вода, вода,- твердили они, прибавив еще несколько невразумительных фраз.
- Старуха говорит,- перевел Перико,- что все покинули деревню. Засуха была очень жестока. Они просят не мучить их, а прикончить сразу.
- Скажи, что им нечего нас бояться. Мы немного отдохнем здесь, а потом разобьем лагерь у подножья горы - до нее не дальше лиги, и, должно быть, она богаче водой и дичью, чем эта пустошь.
- Я тоже так думаю,- вмешался солдат по имени Серрано.- Позвольте, ваша милость, я с товарищами пойду вперед прямо сейчас. Мы уже утолили жажду. Хочется поскорей покинуть это дикое место.
- Что ж, мысль неплоха,- ответил Филипп.- Карвахаля теперь можно не бояться, а охотиться лучше мелкими отрядами, а не целым эскадроном.
- А кроме того,- продолжал Серрано,- мы проложим дорогу кавалерии: ведь на горных тропах тяжелей всего приходится лошадям.
- Хорошо, Серрано, я согласен с вами. Всем шестнадцати пехотинцам выступить немедля! Ждите нас на вершине. В Коро войдем вместе.
- Слушаю, сеньор губернатор,- сказал солдат.
- Да, вот еще что! Возьмите с собой драгоценности и карты: освободите лошадей от всякой клади. Мы все, за исключением Перико и Магдалены, пойдем пешком.
Гуттен, улыбаясь, простился со своим авангардом.
- Зря ты их отпустил,- буркнул Янычар.
- Почему? Мы же договорились о том, что нам лучше разделиться.
- Перед боем силы не дробят: лучше вместе поголодать, чем погибнуть поодиночке. А есть и вправду охота! Жаль только, нечего.
- Потерпи немного,- отвечал Диего Пласенсия,- как солнце сядет, все окрестное зверье придет на водопой. Тогда и пригодятся наши арбалеты.
- Эти бы речи да богу навстречу,- зевнув, сказал Янычар.- Что ж, ляжем спать.
Вскоре послышался его храп. Солдаты погрузились в сон.
Тревогу подняла Магдалена:
- Проснитесь, вставайте! Старухи сбежали!
- Они не поверили, что мы пришли с миром! - воскликнул Гуттен.
Уже удлинились тени и начал спадать нестерпимый зной, когда Филипп приказал выступать:
- Самое время. Разобьем лагерь у подножья горы. Нас мало, и мне не нравится, что старухи удрали. Они могут навести на нас воинов своего племени.
- Ты рассуждаешь правильно,- одобрил его Янычар.- Поторопимся убраться отсюда.
Лошади, утолив жажду и почуяв впереди свежую траву, галопом понеслись по равнине. Сьерра-де-Коро громоздилась уступами, напоминавшими крепостные башни. Дорога, ведшая в город, напоминала подъемный мост замка Вюрцбург. С каждым десятком шагов склон становился круче. Гуттен огляделся. Там, где гора острым клином врезалась в дорогу, росли несколько акаций необыкновенной толщины, способных выдержать тяжесть тела в гамаке. Внизу виднелась скалистая лощина, по дну которой тек пересыхающий ручей.
- Должно быть, стоит поискать маис для нас и какого-нибудь корма для лошадей,- сказал Янычар.
- Согласен,- вяло ответил Филипп, глядя, как на небо выплывает луна.Ночь будет ясная, светло как днем, в поле виден каждый колосок.
- Итак, мы отправимся искать пропитания,- сказал Янычар,- а вы ожидайте нашего возвращения. С тобой остаются Вельзер, Грегорио Ромеро, Руис Вальехо и Диего Пласенсия. К полуночи будем в лагере.
Гуттен, улегшись в г 'мак, слушал, как стучат, постепенно замирая, копыта их коней.
- Ваша милость,- сказал Вальехо,- не позволите ли вы мне с малышами попробовать подстрелить зайца в той лощине?
- Ступай,- все так же вяло проговорил Филипп, чувствуя, что погружается в дремотную истому.
Смеркалось, и лучи заходящего солнца спорили с бессильным лунным сиянием. Наконец солнце скрылось за горизонт, сразу стемнело, ибо луна еще только начинала свой путь по небосводу.
