Жан Маркаль - Ренн-ле-Шато и тайна проклятого золота
Неподалеку от этого источника, у менгира, названного «Человеческая Голова», что в местечке Пла де ла Кот, возвышающемся над долинами Ренн-ле-Бен, была обнаружена другая находка: изображение головы некой женщины-богини. Одна из деталей этого скульптурного «портрета», хранящегося в саду священника в Ренн-ле-Бен, приковывает к себе внимание с первого взгляда: на макушке черепа виднеется глубокое отверстие.
Стоит ли далеко ходить за объяснением? Оно находится в соседней деревушке Ренн-ле-Шато, в храме, где в свое время был найден череп с ритуальной зарубкой на макушке: обряд, зародившийся в древние времена у германцев, был предназначен не только для того, чтобы помешать душе покойного перевоплотиться, но и для того, чтобы уберечь сокровище или тайник от осквернения. Но что лежит у ног статуи Марии Магдалины в храме Ренн-ле-Шато? Что мы видим на картине, изображающей коленопреклоненную Марию Магдалину в гроте? Череп с ритуальной отметиной.
Итак, вот оно, послание аббата Соньера, его не нужно искать в каком-либо ином месте. Оно таится в Марии из Магдалы. Конечно, приходская церковь Ренн-ле-Шато освящена во имя этой святой уже в XI веке, но Беранже Соньер сделал все для того, чтобы ее присутствие в храме стало очевидным. Статуя в тимпане, скульптура справа от алтаря, витраж, картина в верхней части алтаря, фреска в глубине храма, не говоря уже о вилле «Вифания» и башне «Магдала», — итого… слишком много для обычных знаков почтения покровительнице храма. Как прекрасно сказал Жерар де Нерваль:
«Царицы поцелуй мне жжет чело доныне;Я грезил в гроте, где сирена спит в пучине…»[195]
Кто знает, не там ли спрятано и «золото Королевы»?.. «Поиск некоторых сокровищ можно сравнить с настоящим „квестом“: его начинают, не зная ни его причин, ни его цели. Он охватывает многое: природу, человеческие отношения. Историю, Искусство. Это всеобъемлющий, абсолютный поиск — вот почему он вечен. Вполне возможно, что сокровище, которое пытаются добыть в такого рода историях, является духовным богатством, а не материальным. Оно одновременно нигде и повсюду или, точнее, в каждом месте, где веет святой дух всякий раз, когда прогрессирует человеческое знание».[196]
Помимо сокровища материального плана (древние драгоценности и монеты), аббат Беранже Соньер нашел некие документы, чему немало свидетельств. Что скрывали в себе эти таинственные манускрипты? Мы не говорим о подделках, которые нам представил XX век, — мы говорим о тех документах, что были найдены священником в опоре алтаря храма Святой Магдалины в Ренн-ле-Шато. Никто не знает, что было в них написано. Беранже Соньер никогда не говорил о них. Мари Денарно ничего о них не рассказывала. Клятва молчания не была нарушена.
Но… будем осторожны, шепчет Жерар де Нерваль, этот великий мистик, знавший слишком многое: его тело найдут повешенным на фонарном столбе по улице Старого Фонаря в Париже. Самоубийство? Как знать… Итак, предупреждает нас Нерваль, будем осторожны, «магический алфавит, таинственные иероглифы дошли до нас неполными или искаженными временем и заботами тех, кому надо было держать нас в неведении. Найдем же утраченные буквы и стершиеся знаки, восстановим разбитую гамму, и мы возвратим себе власть над миром духов».[197] Однако в наше смутное время не так-то просто восстановить полную картину, даже если в ней недостает всего лишь одного фрагмента. Документы, найденные Соньером, обладали необычайной ценностью — иначе бы их не уничтожили. Но для кого они были столь ценны? Увы, и этот вопрос остается без ответа — или же ответ нельзя озвучить. Поскольку, говоря словами Жерара де Нерваля,
«Два раза пересечь сумел я Ахерон,Мелодию из струн Орфея извлекая, —В ней феи вздох звучал, в ней плакала святая».[198]
«Два раза пересечь»… Это так, но был и «третий раз», который привел Нерваля на улицу Старого Фонаря. Не дадим же себя провести. «Что если аббат Соньер был лишь тем, чьей задачей было привлекать к себе внимание, отвлекая его от более интересных и странных вещей? Что если „дело Ренн-ле-Шато“ было всего лишь надводной частью гигантского айсберга? Или умело созданной шумихой, скрывающей подготовку к чему-то „иному“, способному поколебать вековую уверенность?»[199]
Итак, вопрос поставлен. Иногда следует задать вопрос ради того, чтобы ответ всплыл из глубин бессознательного, где все это время он был скован сном, как медведи Аркадии, король Артур из кельтских легенд или же Мария из Магдалы, таинственная женщина, о которой столь мало говорится в Евангелии — не страх ли тому причиной? Действительно, ее загадочное, почти двадцативековое присутствие в христианстве таит в себе угрозу, но не ту, что потрясает устои Церкви или опровергает существующие религиозные догматы: Мария Магдалина всего лишь стремится донести до нас послание о любви и красоте, о знании и ясности.
Тот, кто хочет отыскать послание аббата Соньера, должен двигаться именно в этом направлении. Мария из Магдалы — это ключ ко всей жизни этого священника. Вопреки всему, что было о нем сказано, вопреки недоброй молве, желавшей сделать из него священника-расстригу или адепта опасного тайного братства, мы заявляем о том, что кюре Ренн-ле-Шато был вдохновенным человеком. Конечно, о природе его открытий нам известно крайне мало: кто-то заставил священника держать рот на замке. Но кто? Неизвестно. Тем не менее манускрипты, найденные в опоре алтаря, существуют и, следовательно, где-то хранятся… Беранже Соньер никогда не говорил о них, равно как и о том, откуда появился источник его невероятных доходов — эту правду из него не смог вытянуть даже епископ Каркасонский. Иными словами, раз аббат хранил столь упорное молчание, значит, на то у него были веские причины.
Беранже Соньеру посчастливилось (или, напротив, не повезло) найти «Золото Королевы». Знание того, каким было сокровище — материальным или духовным, — ничего не меняет в деле. Главное в нем то, что это могло быть только «проклятое золото». Владея им, невозможно изменить привычный ход вещей, установленный обществом: с ним не идут наперекор существующим религиозным законам. С ним можно лишь проповедовать в пустыне, подобно Крестителю.
Соньер поступил именно так. Но он не забыл о своем долге священнослужителя — помогать другим. Он смирился с несчастьем, спрашивая себя каждый день, чего ждать от дня следующего. Он никогда не приезжал в Париж ради того, чтобы отдать манускрипты на экспертизу, и никогда не был знаком с сатанистами Жюля Буа. Он никогда не был возлюбленным Эммы Кальве, как, впрочем, и Мари Денарно. Он не был замешан в махинациях с деньгами, полученными за мессы. Разумеется, он был монархистом и интегристом, но тех же взглядов придерживались и многие его коллеги. В силу каких причин аббата обвинили в том, что он был франкмасоном или членом никому не известной секты, которая манипулировала им в обмен на богатство? Соньер умер бедным, та же участь ожидала и Мари Денарно. Ее наследники не нашли никакого «королевского золота», равным образом как и вестготского, тамплиерского или катарского. «Роман об аббате Соньере» — это колоссальный обман, написанный с целью дезинформировать читателя и умело скрывающий то, что лежит на поверхности. Прежде всего его сочинители постарались очернить post mortem достойного человека.[200] Далее, вне всякого сомнения, Соньер знал о секрете, и этот секрет был очень важным. Кюре не имел права разглашать его, но он принял меры для того, чтобы передать его нам наипростейшим способом. Но зачем оставлять этот способ простым, если его можно усложнить, — видимо, так решили сочинители «романа об аббате Соньере». Творение Беранже Соньера существует. Оно очевидно и даже читаемо. Найдется ли еще столько же неграмотных сегодня, сколько их было в ту декадентскую пору 1900 года? С какой целью была искажена История, в угоду чьей сомнительной идеологии?
«Проклятое золото Ренн-ле-Шато» (с той же легкостью его можно называть «проклятым золотом Ренн-ле-Бен») запятнано проклятием лишь в той мере, в какой вызывало неизменный ужас все Сакральное. Человек всегда испытывал страх перед Богом. Если верить Библии, Яхве всегда представал перед пророками, скрываясь за воздвигнутой им завесой. С того времени, как человека изгнали из Рая, у его входа появился херувим с пламенным мечом, закрывший доступ в волшебный мир, отныне скрытый от нас во тьме Бессознательного. Этот сад Эдема, каким бы он ни был, хранит в своей тени потерянное Сокровище, и чтобы вновь обрести его, нужна вся энергия человеческого существа, ибо путь к сокровищу опасен и порой окутан туманом, в котором явственно чувствуется запах серы.
