Елена Яковлева - Польша против СССР 1939-1950 гг.
24 сентября немцы начали штурм Мокотува и, несмотря на приказ эвакуации в другие районы по каналам, 27 сентября повстанцы там капитулировали. 29 сентября началось сильнейшее наступление в основном силами 19-й танковой дивизии вермахта, и 30 сентября сдался и Жолибож. Сдался, хотя с советской стороны было сделано все возможное, чтобы повстанцы переправились в Прагу, было приготовлено 100 лодок для переправы всех повстанческих сил Жолибожа.
«1 октября 1944 г. Отрывок из справки заместителя начальника оперативного управления штаба 1-го Белорусского фронта об обстановке в повстанческом районе на Жолибоже.
1. Положение в Варшаве за истекшие сутки 1.10.44 г. характеризуется продолжающимся нажимом со стороны немцев на повстанческие районы с основной целью склонить их к капитуляции, и в этом отношении противнику удалось частично достигнуть своей цели.
Жолибожский повстанческий район к исходу 30.9.44 г. по показаниям повстанцев, прибывших с западного берега р. Висла, насчитывал до 2 000 человек, в том числе до 300 чел. из состава Армии Людовой, остальные принадлежат Армии Крайовой... в 6.30 30.9 командир Жолибожского повстанческого района подполковник Живицель... объявил, что от генерала Бура приехал полковник Вахновский с приказом о капитуляции. На возражение ряда офицеров Живицель ответил: "Я солдат и выполняю приказ"»[212].
Лично участвовавший в этих событиях в рядах Армии Людовой Зенон Клишко вспоминал о том, каким трагическим фарсом все завершилось. В соответствии с договоренностями для обеспечения переправы повстанцев советские и польские батареи открыли огонь. И тут прибежал офицер связи АК от Живицеля с приказом, чтобы Армия Людова потребовала от командования Войска Польского прекратить огонь. Отряды Армии Крайовой переправляться к большевикам не собирались — якобы немцы узнали об этих планах и рисковать не стоило. Как будто до этого момента риска погибнуть в боях с немцами было меньше.
Еще один небезынтересный факт. 30 сентября 1944 г. союзники признали за Армией Крайовой права комбатантов, в результате чего в соответствии с Женевской конвенцией от 27.07.1929 г. на взятых и сдавшихся в плен солдат АК распространялись те же права, что и на военнослужащих Англии или США. Однако невольно напрашивается вопрос, а где же благородные союзники были раньше и почему не сделали этого сразу же после начала восстания? Поскольку, если следовать элементарной логике, то до 30 сентября 1944 г. к немцам и придраться было трудно. Получается, они расстреливали пленных повстанцев на вполне законных основаниях, так как до этого момента Армия Крайова не имела статуса воюющей стороны и тем самым являла собой никем не признанное вооруженное формирование, или, выражаясь современным языком, была террористической структурой.
А теперь попробуем объяснить себе мотивы подобного, мягко выражаясь, несоюзнического поведения союзников по отношению к преданным (в прямом и переносном смысле) им полякам. Уж не в том ли разгадка этого исторического ребуса, что западные друзья пытались облегчить себе жизнь, избегая обременительных обязательств. Ведь удайся восстание, рано или поздно Советы начали бы разоружать непризнанные ими отряды АК, и что тогда делать в случае признания их комбатантами? Объявлять войну Сталину? Куда проще без всяких там либеральных «заморочек»: ну, разоружили Красная Армия и НКВД пару-другую так называемых «дивизий», пополнив ими ряды народного Войска Польского — и дело с концом. Главное, чтобы неприятностей со Сталиным из-за этого не было, а РККА по-прежнему била немцев, оттягивая их с Западного фронта. Как говорится, ничего личного, один только голый расчет. И расчет этот, каким бы циничным он кому-то ни показался, лишний раз доказывает, что ни в самом Варшавском восстании, ни в его успехе союзники были абсолютно не заинтересованы, ибо и то и другое сулило им ненужные проблемы.
На этом фоне особенно смехотворными выглядят порядком замусоленные теории о бездействии Красной армии и мифическом «стоп-приказе», самозабвенно выдвигаемые известным страдателем за польскую правду господином Б. Соколовым. При чтении размышлений последнего и иже с ним о преднамеренном неоказании советской стороной помощи восставшим возникает стойкое подозрение, что упомянутые знатоки вопроса являются тайными почитателями Сталина. Ибо как иначе толковать их горячую убежденность в том, что Сталин мог спасти восстание, но не захотел. Почти по Лермонтову: «Была б на то Господня воля...» Но ведь тирану Сталину противостоял уж по крайней мере не меньший тиран Гитлер с далеко еще не разгромленной на тот момент армией, разве нет?
Опять же, если кому интересны первоисточники, то в них можно найти, что думал по этому поводу сам Сталин. А конкретно его ответ на вопрос о восстании, заданный ему поляками, служившими в рядах Войска Польского: «Если бы нас спросили, мы бы не дали совета восставать. Красная Армия, которая овладела не одним крупным городом в ходе наступления, никогда не брала больших городов, подобных Варшаве, лобовым ударом. И мы никогда не призывали население наших больших городов к восстанию. Варшаву в лоб нельзя было взять, т.к. она находится на высоком левом берегу Вислы. Брать Варшаву в лоб — значит разрушить город артиллерией и понести при этом ненужные жертвы. Здесь создалось положение, аналогичное с Киевом... Мы Киева в лоб не брали. Мы взяли его обходом. Мы и Варшаву хотели взять обходным маневром, но к такой операции нам нужна была серьезная подготовка. Нужно было подтянуть минимум 40 дивизий, много боеприпасов и продовольствия... Нужно было время. Вот почему Красная Армия временно задержалась у стен Варшавы»[213].
А тому, кому и этого мало, можно привести красноречивый пример Словацкого национального восстания. Ведь и там, несмотря на несравненно большую роль словацких коммунистов, восстание было поднято без координации с Красной армией, о нем даже не было проинформировано руководство компартии Чехословакии в Москве. Одно отличие: тут уж никого не упрекнешь, большевики рванулись на помощь сразу. Восстание началось 29 августа, а 8 сентября 38-я армия 1-го Украинского фронта предприняла наступление с целью взятия Дукельского перевала и выхода в Словакию для помощи повстанцам. Ведь перспектив у этого восстания было намного больше, чем у Варшавского, так как в нем участвовали и части словацкой армии, перешедшие на сторону повстанцев. И что же в итоге? Увы, и здесь немцы смогли сконцентрировать свои силы и навязать Красной армии тяжелые бои, так что перевал был взят только 6 октября 1944 г. и с очень большими потерями. А к этому времени немцам удалось стянуть достаточно войск, чтобы к концу октября ликвидировать основные пункты сопротивления словаков.
Впрочем, вернемся к Варшавскому восстанию. Сколько бы разномастные «правдоискатели» не поливали грязью наших солдат и военачальников, стоящих под стенами польской столицы, тогда, в 1944 году, они свой воинский долг выполнили сполна. А чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с данными, которые приводит В. Фалин, а именно, что в течение августа — сентября 1944 г. Красная армия имела безвозвратные потери в объеме 7 750 человек, 24 100 солдат и офицеров было ранено и контужено, а безвозвратные потери 1-й польской составили более 5 600 человек[214]. При этом не стоит забывать, что речь идет о потерях, связанных только с помощью Варшаве, а каковы бы они были при атаке в лоб и без подготовки? Для сравнения: союзники к высадке в Нормандии и освобождению Западной Европы готовились в течение долгих четырех (!!!) лет, однако критические голоса по поводу того, что пока они увлеченно надраивали пуговицы на мундирах, немцы за Ла-Маншем не менее увлеченно расстреливали бойцов Сопротивления, почему-то не слышны.
И еще, раз уж мы заговорили о потерях, то для полноты картины приведем и польские сведения на этот счет. Подполковник Фелицьян Майоркевич (псевдоним «Ирон») уже в конце точно оценил потери неприятеля на уровне 10-12 тыс. убитых и раненых. Обнаруженные затем немецкие документы показали, что потери группы фон дем Баха составили 1 570 убитых и 8 374 раненых.
В целом погибло, таким образом, до 16-20 тыс. польских бойцов, а немецких солдат — ок. 2 000 Соотношение погибших польских и немецких военнослужащих тем самым получается 10:1. Если же учесть жертвы среди гражданского населения, то окажется, что на каждого убитого во время восстания немца приходилось до 70 погибших поляков.
Так что, — пусть простят нас сгинувшие в варшавском аду августа-сентября 1944 г. — восстание было обречено с самого начала, и 1 октября 1944 г. после совещания главного командования АК в Варшаве было принято решение капитулировать. Утром 2 октября делегация повстанцев отправилась к фон дем Баху-Зелевскому и к 21 часу ночи подписала акт о капитуляции, согласно которому в течение 4-5 октября сдались около 12 тыс. повстанцев. Их раскидали по различным лагерям военнопленных. Корпус же фон дем Баха, уничтожавший Варшаву и ее жителей, 8 октября немцам пришлось расформировать, так как после двух месяцев боев он уже не мог считаться полноценной боевой единицей — входившие в него полки и батальоны к этому моменту имели в своем составе от 100 до 300 солдат каждый. И лишь бригада Дирлевангера, который за действия в Варшаве был награжден Рыцарским крестом, была пополнена и в октябре направлена на подавление Словацкого национального восстания.
