Вадим Деружинский - Мифы о Беларуси
Во всех этих войнах пылало в пожарах все наше Отечество, само его существование находилось под вопросом. Если бы не эти и другие войны, то сегодня население Беларуси составляло бы около 40 миллионов человек. Поэтому выделять на таком фоне одну только войну 1812 года и называть ее «отечественной» лишь потому, что так делают в России, это значит пародировать соседа. Желательно все же думать своей головой.
Принципиальное различие между Беларусью и Россией заключается еще и в том, что почти все войны России — захватнические, а не «отечественные».
Генерал Алексей Куропаткин, военный министр Российской империи в 1898–1904 гг., представил царю Николаю II доклад, в котором писал:
«Ваше Императорское Величество! На протяжении XVІII и XIX веков Россия провела в войнах 128 лет, и только 72 года были мирные. Из 128 лет войны только пять припадают на оборонительные войны, все остальные — это захватнические походы.
…Россия в XVIII веке провела 19 войн… Из 19 войн и походов с захватническими целями велось 17 войн, и только две войны можно признать оборонительными. Защите (обороне) было посвящено 2 года и 5 мес., агрессии — 66 лет и 1 мес. На Российской территории огонь войны бушевал 3 с половиной года, а 65 лет вооруженных кампаний были перенесены на территорию противника.
В XIX веке Россия вела 15 внешних войн и 3 внутренние войны. Внешние войны продолжались более 67 лет. На мирное время припадает 32 года и 9 мес. С 67 лет непрерывных боев — оборонительные войны длились 2 года и 1 мес. Остальные — 121 военная операция — разыгрались вне границ империи.
За 200 лет войн Россия, имевшая в начале XVIII века всего 12 млн. населения, превратилась в державу, которая в 1900 году насчитывала уже 132 млн. человек».
Мне кажется, что эти данные более чем красноречивы. За два столетия страна провела 123 года в агрессивных войнах вне своей территории. Выходит, что война — это нормальное состояние России. Она постоянно с кем-то воевала, душила соседей своими агрессиями. Но вот если ее саму кто-нибудь побеждал, такая война именовалась «отечественной». Это как у детей — «караул, наших бьют!»
Никаких «отечественных войн» не было бы, если бы царизм не занялся агрессивным разделом Первой Речи Посполитой, а Сталин — Второй. У Наполеона и Гитлера до этого просто не было общих границ с Россией. Таким образом, истинной причиной обеих так называемых «отечественных войн» стала империалистическая политика самой России. Отрывать этот факт от дальнейших событий — означает фальсификацию истории.
Непонятен вообще пафос идеологов, пытающихся обмануть население. За что шла так называемая «отечественная» война 1812 года? Русские воевали с французами за Польшу — не более того. Неужели россияне считают Польшу своим «отечеством»?
Российские идеологи и подпевающие им идеологи беларуские со всем вдохновением врут, будто Наполеон напал на Россию для того, чтобы захватить Москву и «поработить» Россию. То-то царь и его министры панически боялись, что Наполеон объявит об отмене крепостного права в России! На самом деле он не собирался идти дальше Витебска, то есть не планировал военных действий на русской территории. Но поскольку русская армия избегала решающего сражения, Наполеон совершил серьезнейшую ошибку, преследуя ее все дальше на восток. Наконец русские решились на битву под Бородино, которую проиграли и сдали Москву. После окончания войны свое поражение на Бородинском поле русские идеологи стали выдавать за «победу». Но победили Наполеона не русские войска в конкретных сражениях, а голод и холод. Великий полководец совершил еще одну непростительную ошибку — 36 дней просидел в Москве, напрасно ожидая капитуляции царя, готового отступать хоть до Самары, хоть до Екатеринбурга. Он слишком поздно решил уходить из «центральных великорусских губерний», и этот уход стал его поражением. Война, кстати говоря, продолжалась еще более двух лет.
И вот еще один вопрос российским историкам: кто привел Наполеона на русские земли, куда он не планировал идти? Его туда привела русская армия, постоянно отступавшая. Собственная армия, боясь решающего сражения, завела противника на свою территорию — и вот это преподносится как «отечественная война»! «Скифская война постоянного отступления» — да, но не «отечественная». В «скифской войне» побеждает не народ, а та из армий противников, которая меньше изнурена пребыванием в долгом походе.
Для сравнения: в войне 1941–45 годов СССР не придерживался этой «скифской стратегии» и не собирался отдавать Гитлеру Москву без решающего сражения. И не отдал. Эти две войны имели разную стратегию, поэтому называть их равно «отечественными» нельзя. Наполеон оказался в Москве не потому, что сломил военное «отечественное» сопротивление, а потому, что его туда пустили, избегая битвы за город. Вместо битвы Москву просто сожгли — по приказу ее губернатора графа Ф. В. Ростопчина.
В этом плане война с Гитлером действительно Отечественная, тогда как война с Наполеоном — скорее «скифская», отдающая врагу Отечество в надежде на разложение его армии.
Неуместны и попытки идеологов проводить параллели между войнами 1812 и 1941–45 годов. Борьба с нацизмом, несомненно, благое дело, так как нацисты считали народы СССР представителями «низших рас». Но в войне 1812 года именно Россия выступала реакционной силой, это она боролась за интересы самодержавия и крепостничества, против революционных идей, ориентированных на права человека и гражданина, которые несла армия Наполеона. Как можно называть «отечественной» имперскую войну россиян за обладание Польшей и за сохранение рабовладельческого строя?
Кое-какие параллели между двумя этими войнами есть, но они касаются пропаганды и терминологии. Немцев в 1941 году стали в советской прессе именовать «гитлеровцами». Это калька с термина «наполеоновцы», который в XIX веке использовала российская печать. Например, с сохранением орфографии тех лет: «нещастные наполеоновцы ползают по тлеющим развалинам» («Русский вестник», 1814, № 7). Или: «наполеоновцы отступают на Эльбу» («Письма русского офицера» Глинки. Там же, № 8). Или: «встречали наполеоновцев с топором и рогатиной» (А. Шаховской. Двенадцатый год. «Русский архив», 1886, книга II).
В 1941 году немцев в СССР называли «фрицами». А в 1812 году французов — «францами» или «хранцами»: «…четырех хранцев в полон возьмем» (Послание Серединской станицы казака Ермолая Гаврильевича к атаману, 1813).
Слово «капут» вовсе не в 1941 году появилось. В «Письмах из Витебска» («Сын отечества», 1818, № 20) читаем: «Капут ненавистному Наполеону» и примечание на той же странице: «Слово капут, обыкновенно употребляемое наполеоновцами. Оно значит: гибель, смерть. Умирая потом от стужи и голода, кричали они сами на себя: «капут, капут»». Любопытные аналогии, не правда ли?
Слово «партизан» в русском языке до вторжения Наполеона не употреблялось, его заимствовали от Великой армии, а именно — из донесений французов и их обращений к местному населению[15]. Слово прижилось? «Гродно… сдалось партизану Денису Давыдову» («Письма русского офицера» Глинки). Конечно, советские партизаны в 1941–45 гг. не подозревали, что называют себя французским словом, привнесенным оккупантами образца 1812 года.
Еще любопытная деталь: во время вторжения Наполеон пытался установить в бесправной России европейские порядки, существовавшие во Франции. Так, 1 октября (19 сентября по старому стилю) назначенный Наполеоном интендант Лессепс обратился к жителям Москвы с сообщением о том, что в Москве учреждается «Муниципалитет, или Городское правление», во главе которого будет стоять «градской голова» (во французском тексте — мэр).
«Новое правительство назначило двух генеральных комиссаров и 20 комиссаров, поставленных во всех прежних частях города» («Бумаги» Щукина, том 1, приложение).
Вот так Москвой более чем за 100 лет до Троцкого и Ленина стали править 20 комиссаров, набранных из москвичей. На это «Русский вестник» откликнулся рядом карикатур: «Прогоним воров-комиссаров из Москвы» — русский солдат дает под зад московскому комиссару.
Поразительная аналогия, учитывая, что точно с таким лозунгом Гитлер наступал на Москву в 1941 году: «гнать поганой метлой из Москвы воров-комиссаров». И карикатуры такие же: русский дает под зад московскому комиссару, у которого, правда, не французские, а еврейские черты.
Что касается введения Наполеоном муниципалитета в Москве, то такого органа народной власти там никогда не было, в отличие от Беларуси с ее Магдебургским правом и шляхетским самоуправлением. Когда в 1795 году Россия окончательно захватила Беларусь, то повсеместно упразднила самоуправление как «ненужную вольность». Теперь Наполеон ее возвращал во всех городах на оккупированной (или освобожденной — с точки зрения этих норм) территории Беларуси, и впервые устанавливал в городах России. Например, в Смоленске: «открывается новое присутствие под названием муниципалитет, т. е. градской правительственный совет» (из французского воззвания в Смоленске. Отечественная война в пределах Смоленской губернии. СПб., 1912). Глава города (мэр) избирался на свою должность. Мэром Смоленска был избран титулярный советник Рутковский («Русская старина», 1901, апрель).
