Ирина Павлова - Механизм сталинской власти: становление и функционирование. 1917-1941
На знаменитом февральско-мартовском 1937 г. пленуме ЦК вся сталинская клика продемонстрировала полное единодушие в оценке репрессий как наиболее эффективного способа (а другие и не рассматривались) переделки общества и готовность дальше двигаться в этом же направлении. Вот некоторые высказывания этих строителей сталинского социализма –
– Ворошилов: «Мы строим общество, которое уничтожает классы: вместо нас может придти только классовый враг, никто другой придти не может. Весь мир против нас. Поэтому было бы просто наивностью, и недавно т. Сталин об этом говорил, было бы наивностью думать, что классовых врагов пока количественно и качественно очень еще немного. Количественно – это все, что не СССР, качественно – это все то, что не коммунист, причем арсенал средств борьбы против нас у нашего классового врага колоссален, средств воздействия не только на беспартийных, но и на партийных (это события показали) у врага настолько велики, что, конечно, это будет делаться всегда, постоянно до тех пор, покуда или мы – их или они – нас. Мы – их, конечно».
– Каганович: «Так было в 1928 г., когда они (вредители. – И.П.) пытались сорвать первую пятилетку – был Шахтинский процесс. Так было в середине пятилетки, когда враги увидели, что мы побеждаем – Промпартия. Так было накануне развертывания коллективизации в 1930 г. – дело Кондратьева. Так было в 1932 г., когда враг увидел, что коллективизация побеждает – они организовали вредительство в колхозах и совхозах. Так и сейчас, социализм победил, и венцом этой победы является сталинская Конституция – мы раскрыли сейчас новую подлую вредительскую работу шпионов и агентов капитализма, которые пытались подорвать мощь нашей партии, но им не удалось, мы их разбили, мы их разоблачили».
– Молотов: «...разоблачение подлых антисоветских групп послужит дальнейшему укреплению нашего строительства и обеспечит еще большую победу социализма».
– Сталин: «Наоборот, чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы как последние средства обреченных»[777]65.
Представления этих строителей социализма не изменились и спустя десятилетия. Молотов и в 1970-е гг. оценивал репрессии исключительно положительно. По его мнению, в том, что «социализм удержался и потом все-таки пошел вперед... величайшая заслуга того периода, и в этом сыграла важную роль эта самая эпидемия репрессий»[778]66.
Смысл репрессий, предпринятых Сталиным и его сподвижниками в 1937–1938 гг., наиболее адекватно отражает военный термин «зачистка». Хотя семантически он близок к широко распространенному в 1920–1930-е гг. термину «чистка партии», но по смыслу адекватен именно военной, или военно-полицейской операции, когда «зачисткой» захваченной территории или города называется ликвидация отставших или оставленных групп или отдельных солдат противника, а также сопротивляющегося захватчикам мирного населения. Именно так – как захватчик на оккупированной территории – действовала сталинская власть в собственной стране. Об этом вполне определенно Сталин высказался в отчетном докладе на XVIII съезде ВКП(б), исключительно положительно оценив результаты Большого террора: «Некоторые деятели зарубежной прессы болтают, что очищение советских организаций от шпионов, убийц и вредителей, вроде Троцкого, Зиновьева, Каменева, Якира, Тухачевского, Розенгольца, Бухарина и других извергов "поколебало" будто бы советский строй, внесло "разложение". Эта пошлая болтовня стоит того, чтобы поиздеваться над ней. Как может поколебать и разложить советский строй очищение советских организаций от вредных и враждебных элементов?
...Не вернее ли будет сказать, что очищение советских организаций от шпионов, убийц, вредителей должно было привести и действительно привело к дальнейшему укреплению этих организаций?
О чем говорят, например, события у озера Хасан, как не о том, что очищение советских организаций от шпионов и вредителей является вернейшим средством их укрепления?» (выделено мною. – И.П.)[779]67.
Отношение сталинской власти к Большому террору в 1970 г. уточнил Молотов: «1937 год был необходим. Если учесть, что мы после революции рубили направо-налево, одержали победу, но остатки врагов разных направлений существовали, и перед лицом грозящей опасности фашистской агрессии они могли объединиться. Мы обязаны 37-му году тем, что у нас во время войны не было пятой колонны...
...Все это Молотов сказал в ответ на бытующее суждение о том, что если бы не погибли Тухачевский и Якир, у нас не было бы такого страшного начала войны. – Это модная фальсификация, – ответил он»[780]68.
Большой террор планировался вместе с подготовкой новой Конституции. Выступая 25 ноября 1936 г. на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов с докладом «О проекте Конституции Союза ССР», Сталин заявил, что «полная победа социалистической системы во всех сферах народного хозяйства является теперь фактом», а «все эксплуататорские классы оказались, таким образом, ликвидированными»[781]69.
5 декабря 1936 г. была принята сталинская Конституция, а в декабре 1937 г., одновременно с ликвидацией всех сколько-нибудь потенциально активных в общественно-политическом плане людей, проводились демонстративные выборы в Верховный Совет СССР. Органы НКВД «трудились» и в день выборов 12 декабря[782]70.
В сталинских представлениях о социализме, помимо его собственной интерпретации теоретических идей Маркса и Ленина, отчетливо просматривается влияние русской истории. Об этом писалось неоднократно. Мне кажутся наиболее точными замечания и сравнения С.О. Шмидта. «Похоже на то, - говорится в его статье, - что Сталин, в молодые годы не получивший серьезного образования и не знакомившийся с популярными тогда в сфере интеллигенции сочинениями философов и социологов … старался буквально следовать образу действий лиц, казавшихся ему достойными подражания»[783]71. Хорошо известна высокая сталинская оценка Ивана Грозного в беседе с создателями фильма о нем - режиссером С. Эйзенштейном и исполнителем главной роли актером Н.К. Черкасовым. «Говоpя о госудаpственной деятельности Гpозного, вспоминал Чеpкасов, товаpищ И.В. Сталин заметил, что Иван IV был великим и мудpым пpавителем, котоpый огpаждал стpану от пpоникновения иностpанного влияния и стpемился объединить Россию. В частности, говоpя о пpогpессивной деятельности Гpозного, товаpищ И.В. Сталин подчеpкнул, что Иван IV впеpвые в России ввел монополию внешней тоpговли, добавив, что после него это сделал только Ленин. Иосиф Виссаpионович отметил также пpогpессивную pоль опpичнины, сказав, что pуководитель опpичнины Малюта Скуpатов был кpупным pусским военачальником, геpоически павшим в боpьбе с Ливонией. Коснувшись ошибок Ивана Гpозного, Иосиф Виссаpионович отметил, что одна из его ошибок состояла в том, что он не сумел ликвидиpовать пять оставшихся кpупных феодальных семейств, не довел до конца боpьбу с феодалами, если бы он это сделал, то на Руси не было бы смутного вpемени. И затем Иосиф Виссаpионович с юмоpом добавил, что "тут Ивану помешал бог": Гpозный ликвидиpует одно семейство феодалов, один бояpский pод, а потом целый год кается и замаливает "гpех", тогда как ему нужно было бы действовать еще pешительнее!»[784]72.
Сталин не повторил «ошибок» Ивана Грозного. По сути же его действия оказались вполне сопоставимыми с действиями исторического предшественника. Поэтому вполне обоснованно Р. Такер один из разделов своей второй книги о Сталине назвал «Иосиф Грозный». В нем он процитировал неопровержимое доказательство того, что Сталин ощущал свое родство именно с этим российским государственным деятелем. Согласно имевшемуся в его распоряжении варианту записи Р.П. Хмельницким неофициальной речи Сталина во время банкета на квартире Ворошилова, состоявшегося после парада на Красной площади 7 ноября 1937 г., Сталин поднял тост «За здоровье людей, строителей нового Советского государства, давшим свободу СССР, рабочим и крестьянам, которые живут свободно и могут жить хорошо, если будут честно работать! За уничтожение изменников и их подлого рода». Действительно, «это Иосиф Грозный говорил той ночью в Кремле»[785]73.
Сталину импонировала не только политика опричнины Ивана Грозного «с опалами виднейших придворных, воевод и дьяков и массовыми казнями жителей городов и сел», но и и «прижизненная сакрализация первого царя, и убеждение в том, что, защищая себя («за себя есми стал»), он защищает Россию, и демагогические обращения к народу, и создание видимости его представительства (членами земского собора становились тогда по должности; при выборах в Верховные советы был только один кандидат). Закрепление высшего положения в стране не за государственными структурами, а за партией, и сравнение партии со средневековыми орденами… Иваном IV была предпринята попытка и переписывания истории времени своего правления, с изменением положительных характеристик попавших в опалу деятелей на отрицательные, и выпячиванием личных заслуг: уместно сравнение редактирования (если не при непосредственном участии царя, то по его заданию и с использованием его “посланий”) официальной летописи и составления “Краткого курса истории ВКП(б)”. Подобно тем, кто придерживался теории “Москва – Третий Рим” в XVI – XVII вв., Сталин утверждал веру в то, что сотворенное им в СССР на века, как и провозглашенные им оценки современности и прошлого («иному не быти»)»[786]74.
