Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук - О положении в биологической науке
Можно быть уверенным, что в недалеком будущем мичуринское учение завоюет общее признание. (Аплодисменты.)
Академик П.П. Лобанов. Слово имеет тов. В.С. Дмитриев, начальник Управления планирования сельского хозяйства Госплана СССР.
РЕЧЬ В.С. ДМИТРИЕВА
В.С. Дмитриев. Товарищи! Вопрос, который обсуждается на этой сессии, как совершенно правильно подчеркнул академик Т.Д. Лысенко в своем докладе, имеет общебиологическое и общеагрономическое значение. Однако в обсуждении этого вопроса на сессии имеется известный недостаток, заключающийся, на мой взгляд, в том, что выступающие недостаточно останавливаются на вопросах, связанных с другими науками, имеющими непосредственное отношение к биологии и к делу подъема урожайности в нашей стране.
Мне кажется, что это объясняется тем, что некоторые ученые, работающие, например, в области почвоведения и некоторых других наук, как учение об орошаемом земледелии и т.д., думают, что та борьба с отсталыми, реакционными теориями, которая сейчас идет, касается только области биологии, даже области генетики, а во всех остальных областях останется прежняя обстановка. Этого, мне кажется, нельзя допустить.
Дело в том, что в послевоенный период нам при восстановлении сельского хозяйства пришлось встретиться с большими трудностями. И несмотря на огромные трудности, связанные с большими потерями сельского хозяйства во время войны и сильной засухой 1946 г., сельское хозяйство добилось больших успехов; достигнуты огромные успехи в послевоенном восстановлении сельского хозяйства. Это убедительно говорит о том, что социалистический строй нашего современного земледелия, созданный Лениным и Сталиным, – это самый передовой и прогрессивный строй из всех, которые когда-нибудь знала история мирового земледелия. И одним из важнейших условий успехов колхозного строя является именно освоение колхозами и совхозами всех новейших выводов агрономической науки.
Перед нами, как указывал товарищ Сталин, в перспективе ближайших пятилеток стоит задача создания изобилия предметов потребления в нашей стране, необходимого для перехода от социализма к коммунизму. Эта величественная задача налагает на деятелей сельскохозяйственной науки особую ответственность.
В связи с этим требуется взять все лучшее, что создано наукой, и внедрить это в сельскохозяйственное производство. И в связи с этим нужно развивать дальше агрономическую науку, все ее стороны, имеющие чрезвычайно важное значение для дела подъема урожая и развития животноводства в колхозах и совхозах. И в этой обстановке, когда мы встречаемся с появлением целого ряда работ, не только не вооружающих практиков, а прямо разоружающих их, мы не можем, конечно, к этому относиться безразлично. Вы уже слышали, что в работе академика Шмальгаузена «Факторы эволюции», опубликованной в 1946 г., т.е. после войны, в условиях, когда перед нами встали задачи, о которых я говорил выше, в этой работе в качестве одной из центральных идей, имеющих практически важное значение, развивается идея о затухании или о замедлении процесса породообразовапия животных и сортообразования растений ввиду того, что исчерпывается резерв наследственности, ввиду того, что исчерпывается запас, заложенный когда-то и кем-то в так называемом генофонде.
Но это не одна работа, и она уже получила оценку в ряде наступлений. В 1947 г. появилась работа профессора Роде «Почвообразовательный процесс и эволюция почв», где профессор Роде в дополнение к факторам почвообразования, установленным Докучаевым и Вильямсом, вводит новые факторы, причисляя к ним земное тяготение и влияние солнечных пятен. У него есть специальный тезис о влиянии солнечных пятен на почвообразовательный процесс.
Конечно, это положение ничего общего с наукой не имеет, но тем не менее оказалось возможным появление работы, в которой развивается эта по существу теория мракобесов.
Мало того, работа профессора Роде прямым образом перекликается с книгой академика Шмальгаузена о факторах эволюции. Профессор Роде в дополнение к идее академика Шмальгаузена о затухании сортообразования и породообразования развивает идею затухания почвообразовательного процесса.
Профессор Роде пишет, что в процессе почвообразования «…можно различать два главных периода: первый, когда процесс идет относительно быстро, – период формирования почвы, и второй, когда процесс идет значительно медленнее… период ее медленной эволюции», и что «процесс почвообразования идет с убывающей с течением времени скоростью» (стр. 135 вышеуказанной книги). Выходит по Роде, что на заре почвенной эволюции, когда требовались тысячелетия для того, чтобы на продуктах выветривания горных пород появилась первая крайне скудная растительность, почвообразование шло более быстро, чем теперь, когда человек стал решающим фактором почвообразования и когда, в условиях социалистического строя, он располагает поистине неисчерпаемыми возможностями повышения почвенного плодородия и увеличения урожайности.
Кто же поверит этому вещуну, решившему припугнуть нас в период перехода к коммунизму?! Следовательно, по Шмальгаузену породообразование и сортообразование затухает, а по Роде затухает почвообразовательный процесс. Но мало этого.
В 1947 г. появилось большое двухтомное произведение профессора Ковда, называющееся «Происхождение и режим засоленных почв». В этой работе профессор Ковда по существу пропагандирует, поддерживает развитую американскими ирригаторами «теорию» неизбежности засоления почвы.
Он пишет: «В итоге, независимо от того, будут ли при поливе орошаемого массива приняты жесткие нормы воды, не превышающие водоудерживающую способность почвы, или нормы полива будут превышать водоудерживающую способность, – в обоих случаях и особенно во втором соленакопление под влиянием притока солей с оросительными водами будет протекать особенно быстро» (т. I, стр. 45).
«В ряде ландшафтов процессы засоления почв совершенно независимо от хозяйственной деятельности человека, в частности от ирригации, будут сопровождать хозяйственную деятельность человека…» (т. II, стр. 280).
Что же получается? В важнейших науках, и в области развития растительного и животного мира, и в области почвообразования, и в области учения об орошаемом земледелии, развиваются теории, согласно которым в перспективе у нас нет ничего хорошего. Объективно все такие теории ведут к неверию в дело победы коммунизма в нашей стране. И хотят авторы или не хотят, объективно они играют на руку противникам коммунизма, т.е. противникам всего передового и прогрессивного.
Все указанные работы вышли из высшего научного учреждения: из Академии наук СССР. Это свидетельствует о том, что имеется явное неблагополучие в науке в ряде институтов Академии наук. И Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина, взяв на себя инициативу в борьбе с реакционными теориями в области биологии и агрономии, я думаю, сделает правильно, если обратится к Академии наук Союза с просьбой посмотреть на свои институты, освежить явно затхлую и реакционную атмосферу, которая образовалась в некоторых институтах Академии наук.
Я думаю, такая инициатива со стороны Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина была бы неплоха. Я считаю, что вообще одним из важнейших условий дальнейшего развития науки является необходимость решительно покончить с «хуторами» в науке, которые носят до сих пор название «школ». Надо развивать все отрасли науки на единой, единственно научной основе – диалектического материализма, на основе учения Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина, а не так, чтобы сохранять разные направления в науке и пытаться примирить их. Нельзя примирить материализм с идеализмом, диалектику с метафизикой, мичуринское учение с менделизмом-морганизмом.
К счастью, в нашей стране русская советская агрономическая наука дала нам стройную общеагрономическую теорию, теорию непрерывного повышения урожая, не только объяснившую успехи стахановцев, но вооружившую колхозы и совхозы на дальнейшее повышение урожайности сельскохозяйственных культур, на создание изобилия предметов потребления в нашей стране.
Эта теория стоит на голову выше западноевропейского учения о плодосмене и является гордостью нашей советской науки. Она называется комплексом Докучаева – Костычева – Вильямса, или травопольной системой земледелия.
Но если Докучаев, Костычев, Вильямс развивали главным образом меры по воздействию на почву, по созданию высокоплодородной почвы, то Тимирязев и Мичурин развивали главным образом меры по активному воздействий на растение, составляющее, по выражению К.А. Тимирязева, центральный предмет деятельности земледельца. И эту теорию надо развивать дальше.
Любая агрономическая теория, если ее не развивать, не только не будет двигаться вперед как теория, но и затормозится ее внедрение в производство.
