Дмитрий Перетолчин - Мировые войны и мировые элиты

Хотя Гитлер во время своего посещения Парижа не только распорядился «возвратить Германии все ценности искусства, захваченные Францией со времен Наполеона», но и в дополнение изъять из государственных и частных музеев все наиболее ценные памятники искусства и старины в качестве «залога на будущих мирных переговорах» [35][37]. Начатая экспроприация продолжилась вплоть до того момента, когда продвижение войск союзников в июле 1944 года стало угрожать Парижу. Сортировка более чем 16 тысяч работ в Лувре и немецком посольстве привела к отбраковке 26 полотен «принадлежавших евреям произведений вырождающегося искусства», определенных Гитлером как «чушь». Некоторые произведения в порядке «безжалостной войны за очищение искусства» [8] были выставлены на аукцион, поступления с которого шли в Фонд помощи детям французских солдат, убитых на войне. Многие мировые антикварные фирмы США, Англии и Латинской Америки, возглавляемые евреями, через подставных лиц скупали в Европе имущество, конфискованное нацистами у европейских евреев. Часть же из них прихватил сам Лувр, к примеру, коллекцию А. Шлосса (A. Schloss) французского художника еврейского происхождения, за которую музей так и не выплатил обещанные 18,9 миллиона франков [33].

В управлении Францией внешние силы были представлены двумя фигурами. Первый, представляющий интерес носил фамилию, созвучную фамилии директора Deutsche Bank Германа Абса (Hermann Josef Abs), только звали его Отто, говорят, что благодаря его влиянию генерал фон Холтиц воспротивился приказу «превратить Париж в развалины» [38]. Отто Абец (Otto Abetz) был профессором, художником, в период оккупации представлял МИД, являясь послом с обширными полномочиями по руководству секретной государственной полицией, печатными органами и радио [39], Его советником по экономическим вопросам был Шарль Бедо (Charles Bedaux). Пока Герман Шмиц, сидя в своем излюбленном ресторане «За облаками» на 53 этаже небоскреба «Крайслер», подписывал контракт о поставках необходимого для производства авиационного бензина тетраэтила Standard Oil для I.G. Farben [15], на другом этаже этого же офисного здания поселился еще один частый сотрапезник Уолтера Тигла, имеющий непосредственное отношение к спецслужбам Третьего рейха. Подручный основателя «зарубежной организации немцев» Фрица Видемана, выходец из Французского легиона Шарль Бедо ранее обучался в школе Абвера, расположенной в монастыре, и поэтому оформил свой кабинет в офисном здании «Крайслер» в стиле трапезной средневекового монастыря. С Фрицем Видеманом его свел все тот же Ялмар Шахт, а супруга Ферн Ломбард ввела мужа в круг американской элиты Уолтера Тигла и Ламонта Дюпона [40]. По иронии судьбы у основания Chrysler, в котором заседал Шарль Бедо, стояла финансовая группа J.S. Bache & Со Жюля Бачи, воевавшего под командованием Наполеона и заведовавшего пополнением трофеями коллекции Лувра [41], откуда «ценности искусства, захваченные Францией со времен Наполеона» собрался вывезти Адольф Гитлер, чей командир роты Ф. Видеман был также наставником и Шарля Бедо.

Опыт службы во Французском легионе был использован Абвером: в июле 1934 года под видом спортсмена-автомобилиста Бедо пересек Скалистые горы, а на следующий год провел колонну из 6 автомобилей по пустыням Алжира и Туниса, проделав путь длинной в 9500 миль. Во время автопробега по Африке Бедо вел рекогносцировку, кино- и фотодокументирование мест хранения антикварных ценностей из частных коллекций.

12 февраля 1941 года на север африканского континента высадился экспедиционный корпус генерал-фельдмаршала Эрвина Ойгена Йоханнеса Роммеля. По личному указанию Гиммлера передовые части «Лиса пустыни» сопровождала специальная команда СС во главе со штурмбанфюрером Шмидтом. Шесть огромных контейнеров антиквариата и других художественных ценностей под охраной «Ваффен-СС» были отправлены морем в Германию, где бесследно исчезли. За несколько лет до начала Второй мировой войны «Абвер-1» раскинул агентурные сети в СССР и Европе, накрыв ими все музейное и частное антикварное пространство. Немецкие профессионалы разведки работали под различными оперативными легендами, в музеях составляли каталоги картин, антикварных произведений искусства, оперативным путем выявляли и устанавливали адреса частных коллекций, представляющих огромную историческую и антикварную ценность. Агентура оперативно устанавливала государственные хранилища золота и других ценностей, после чего оставалось их только изъять. Потом, в конце апреля 1945 года американская контрразведка официально сообщила, что взятые в плен немецкие чиновники и офицеры сообщили о существовании более чем 100 крупных хранилищ произведений искусства и архивов на территории Западной Германии. Основным достижением Бедо стала организация тайной встречи герцога и герцогини Виндзорских с Адольфом Гитлером в отеле «Мерис» в Париже. Во встрече приняли участие сам организатор, его близкий друг Эррол Флинн и Рудольф Гесс [6][40].

«…Франция — эта страна «негроидов», придет в упадок, который она тысячу раз заслуживает […] Когда настанет время для сведения счетов с Францией, Версальский мир будет детской игрой по сравнению с условиями, которые мы навяжем ей» [42].

21 июня в том же самом вагоне, где немцы подписывали, по сути, капитуляцию, названную Компьенским перемирием, был подписан акт капитуляции, в результате которого Франция была оккупирована Германией. Однако это не способствовало интересам французского национал-социализма, который закончился еще в 1938 году вместе с уходом правительства Леона Блюма, законодательно оформившего 8-часовой рабочий день и обложившего налогами крупный капитал, что, кстати, вызвало его массовый отток за границу [43]. Скорее это соответствовало интересам возвращающегося крупного капитала и тех, кого аналитические отчеты по Франции еще в 1940 году описывали как влиятельную банковскую группу «Banque Worms», «существующую во Франции уже почти сто лет» с целью «бескровной революции, инспирированной верхами, и установления правления «технократов»… при котором внутренняя и внешняя политика были бы подчинены международной экономике» [44]. Хотя по мнению британского журналиста Пола Мэннинга банки Lazard Freres, Rothschild Freres и Banque Transatlantique были конфискованы [36], возвышение банковской группы Banque Worms нивелируется с учетом брака между Ш. Ротшильд и Б. Вормс. Banque Worms et Cie был создан при участии того же Lazard Freres, обслуживающего Royal Dutch Shell и являющегося партнером J.P. Morgan & Со. Шестого декабря 1938 года фон Риббентроп приехал в Париж для подписания «Пакта о добрососедстве» с министром иностранных дел Жоржем Бонна, близком к управляющему Lazard Freres Андре Мейеру [45]. Старшим партнером Lazard Freres был Франк Альтшуль (Frank Altschul), с 1934 года член Совета по международным отношениям, с 1944 года занимавший в нем уже должность секретаря, а с 1951 года вице-президента. Его сестра Эдит Леман (Edith Lehman) была замужем за нью-йоркским губернатором Джоном Леманом (John Robert Lehman), а их сын возглавлял Lehman Brothers. Уже осенью 1941 года практически все министры и главы департаментов были выходцами из группы Worms, включая министра экономики Ива Бутильера и министра внутренних дел Пьера Пюшо [44], директора банка Worms, в тоже время поддерживавшего отношения с представителем Банка международных расчетов Ивом де Буазанже [15]. Deutsche Bank выкупил акции Societe Generale de Belgique и Banque de PUnion Parisien of Paris. И хотя прочие банки закрывались, усилиями главы Deutsche Bank Германа Абса во Франции продолжали функционировать американские Morgan et Cie и Chase of New York.

Это оказалось возможным благодаря взаимопониманию между Абсом и будущим главным прокурором Нюренбергского процесса английским бароном Харли Шоукроссом (правовым консультантом компаний Morgan Guaranty Trust, Morgan et Cie, Morgan et Cie Internationale S.A. и Chase of New York), возникшему, по выражению Пола Мэннинга, на основании «негласного понимания среди международных банкиров, что войны приходят и уходят, но поток прибыли остается неизменным». Пока немецкая армия готовилась к вторжению на французские равнины, Deutsche Bank уже внес на рассмотрение министерства экономики свой план обеспечения экономического контроля над страной [36][46]. В 1943 году директор исследовательско-аналитического отдела OSS Вильям Лангер составил для президента Рузвельта докладную записку о ситуации во Франции, где в частности указал: «Политика сотрудничества с Германией могла рассчитывать на широкую и горячую поддержку среди французских промышленников и банкиров, тех, кто еще до войны обратился к нацистской Германии, и с надеждой смотрел на Гитлера как спасителя Европы от коммунизма… У многих были давние тесные и близкие отношения с немецкими деловыми кругами. Они мечтали о новой системе — «синархии», означавшей фашистский режим международного братства финансистов и промышленников во всей Европе» [45].