Джеффри Робертс - Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939 – 1953
884
Как показал Марк, Сталин расчитывал, что "революционнный накал" достигнет успеха в Восточной Европе на основе народной поддержки и согласия с новой демократией. Он ожидал, что коммунисты победят на свободных и открытых выборах, используя свою руководящую роль. Об этом говорил Сталин с лидерами восточно-европейских коммунистических партий в ранний послевоенный период. Их беседы скорее были посвящены непосредственно политической тактике, чем размышлениям о природе народной демократии.
885
Очевидно, Сталин был убеждён, что использовав правую политику, правую тактику и достаточную энергию власти, коммунисты восторжествуют над политическими оппонентами, и получат подавляющую народную поддержку радикальных режимов народной демократии. Публично сталинская уверенность в проекте народной демократии и в политических перспективах коммунистических партий была высказана в ответе на речь Черчилля о "железном занавесе" в марте 1946 года. После разоблачения Черчилля, как антикоммуниста и поджигателя войны, Сталин сказал:
886
"Мистер Черчилль очень близок к истине, когда говорит об увеличении влияния коммунистических партий в Восточной Европе. Это должно быть отмечено, однако, он не вполне точен. Влияние коммунистических партий выросло не только в Восточной Европе, но и почти во всех странах Европы, которые были под управлением фашистов… или имели опыт оккупации… Рост влияния коммунистов нельзя считать случайностью.
887
Это вполне логичная вещь. Влияние коммунистов выросло потому, что в годы правления фашизма в Европе коммунисты показали, что им можно доверять – бесстрашной, самоотверженной борьбой против фашистского режима за освобождение народов… Народы понимают их, они знают, как постоять за себя. Это именно они… изолировали реакционеров и сторонников сотрудничества с фашизмом в Европе, и отдали своё предпочтение левым демократическим партиям. Это они… пришли к заключению, что коммунисты достойны полного народного доверия. Именно так выросло влияние коммунистов в Европе". (Стр.251)
888
Сталинская вера в рост силы европейского коммунизма не была безосновательной. Это демонстрирует таблица роста количества членов коммунистических партий после войны, опубликованная в журнале "Вопросы внешней политики" в мае 1946 года:
Страна /~~~~~/Довоенное количество членов / Послевоенное количество членов
Албания /~~~~~/ 1000 /~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~/ 12.000
Австрия /~~~~~/ 16.000 /~~~~~~~~~~~~~~~~~~/ 132.000
Бельгия /~~~~~/ 10.000 /~~~~~~~~~~~~~~~~~~/ 100.000
Британия /~~~~/ 15.000 /~~~~~~~~~~~~~~~~~~/ 50.000
Болгария /~~~~/ 8.000 /~~~~~~~~~~~~~~~~~~~/ 427.000
Чехословакия /~/ 80.000 /~~~~~~~~~~~~~~~~~~/ 1.292.000
Дания /~~~~~~~/ 2.000 /~~~~~~~~~~~~~~~~~~~/ 60.000
Финляндия/~~~/ 1.000 /~~~~~~~~~~~~~~~~~~~/ 25.000
Франция /~~~~/ 340.000 /~~~~~~~~~~~~~~~~~/ 1.000.000
Югославия /~~~/ 4.000 /~~~~~~~~~~~~~~~~~~~/ 250.000
Впечатляющее преображение европейского коммунизма отразилось в результатах послевоенных выборов.
889
Цифры по Восточной Европе: в ноябре 1945 года на выборах в Болгарии объединённый коммунистический отечественный фронт получил 88% голосов; в Чехословакии в мае 1946 года коммунисты получили 38% голосов; в Венгрии коммунисты набрали только 17% в ноябре 1945 года, но в августе 1947 года на выборах этот процент вырос до 22-х, и левый блок получил 66% мест в парламенте; на польских выборах в январе 1947 года объединённый коммуно-демократический блок получил 80% голосов; в ноябре 1946 года в Румынии объединённый коммуно-демократический блок получил 80% голосов; и в Югославии в ноябре 1945 года 90% электората проголосовало за коммунистический Народный фронт, это при том, что оппозиция бойкотировала выборы, не выдвинув альтернативных кандидатов. (Стр.252)
890
Но коммунистическое продвижение было не слишком сильным, что не соответствовало сталинскому проекту народных демократий Европы под советским влиянием. В то время, как коммунистические выборы в Чехословакии, Югославии и даже в Венгрии были честными, в трёх государствах, наиболее важных для безопасности Советов – Болгарии, Польше и Румынии, коммунистическое большинство было достигнуто при помощи махинаций с бюллетенями, насилием и запугиванием.
891
Другой проблемой для сталинской послевоеной политической стратегии было то, что при относительно либеральных режимах народных демократий он не желал вводить коренных демократических традиций, на которых базируются демократии в Западной Европе. Кроме Чехословакии, политическая история Восточной Европы между войнами была главным образом авторитарной. Для этих стран была характерна демагогическо-националистическая политика и анти-коммунистические репрессии.
892
Следствием этой политической истории было то, что коммунистические пратии восточной Европы, вновь исключая Чехословакию, имели мало опыта демократической политики и малую склонность выбирать этот путь. Тяга к прошлому смешивалась со сталинским вульгарным представлением о демократической политике. В то время, как Сталин читал восточно-европейским коммунистам лекции о достоинстве новой демократии, он также предусмотрел для них безжалостную тактическую необходимость изоляции и маргинализации их оппонентов, и максимализацию собственного политического доминирования.
893
Особенно провоцирующими для Сталина были постоянные усилия оппонентов коммунизма в Восточной Европе интернационализировать их борьбу, превратив её в международную, и вовлечь в неё Британию, и США. Любое вмешательство или вовлечение британцев и американцев было неприемлемо для Сталина, который определял Восточную Европу, как сферу влияния, свободную от вмешательства всех Великих государств, исключая своё собственное.
894
Интересно, что одной из стран, потерпевших поражение, но избежавших судьбы демократий советского стиля, была Финляндия, государство, чьи лидеры усердно воздерживались от привлечения американского и британского заступничества в их интересах. Вместо внешней помощи Финляндия использовала собственные политические ресурсы, находя общий язык с Советами и с финскими коммунистическими коалиционными партнёрами. У Сталина не было причин опасаться, что Финляндия перейдёт в западную сферу влияния, даже если она не будет контролироваться коммунистами. Он был этим доволен и позволял стране оставаться строго нейтральной когда началась холодная война.
895
Беспокойство Сталина о западном воздействии на его сферу влияния в Восточной Европе увеличивалось всвязи с прогрессирующим ухудшением отношений Советов с Британией и США в 1946-1947 годах, что привело в конце концов к формированию антикоммунистического западного блока. Несмотря на то, что коммунистический отказ от новой демократии в Восточной Европе имел место в другое время, что весьма повлияло на внутреннее развитие, ультимативное сталинское изменение стратегии и тактики в регионе было подано, как противостояние холодной войне в 1947 году.
896
После коллапса Великого Альянса Сталин выбрал строгий контроль (Стр.253)над сферой влияния в Восточной Европе, которую он сплотил в единый политический блок, жёстко противостоящий любому западному посягательству на политическое и территориальное пространство, рассматриваемое им, как абсолютно жизненно необходимое для советской безопасности.
897
Когда вторая мировая война подошла к концу, Сталин имел две стратегическо-политические идеи: первое, заключить Великий Альянс с Британией и Соединёнными Штатами, как продолжение сотрудничества с великими государствами при необходимости долгосрочного договора по возрождению Германии; второе, преследование своих перспективных идеологических целей в Европе посредством переходных режимов народных демократий, политическое устройство которых гарантировало, что западные границы СССР будут прикрыты дружественными режимами. Сталин видел существенное противоречие между этими двумя стратегическими целями.
898
Он думал, что западные интересы преобладают в мирное время у партнёров Великого Альянса и расчитывал, что народные демократии не будут непосредственно угрожать капитализму западного стиля в Британии и Соединённых Штатах, в которых в любом случае имеется больше социал-демократиии и государственного капитализма в результате войны, и которые постепенно будут сближаться с советской и народно-демократической моделями. Сталин также готов был признать англо-американское преобладание в их сферах интересов и сдерживать западно-европейских коммунистов, поощряя их на установление более умеренной версии проекта народной демократии, что подчёркивало приоритет послевоенной реконструкции и сохранения национального единства.
899
Но не только в начале своей политической карьеры Сталин совершал ошибки, полагаясь на свой разум и расчётливость. После войны его партнёры по Великому Альянсу предпочли рассматривать Германию, как союзника в борьбе против коммунизма, а не вступать в коалицию с Советами, невзирая на все предварительные договорённости. Ни англичане, ни американцы не стали выполнять взятые на себя обязательства по невмешательству в советской сфере влияния в Восточной Европе, особенно, когда Сталин сам явно вмешивался в их сферу влияния в Западной Европе, используя посредничество западных коммунистических партий.
