Валентина Скляренко - Великие завоеватели
Вскоре авторитет Кортеса так вырос, что Веласкес стал подумывать, не сделал ли он серьезной ошибки, поручив ему руководство экспедицией. Нашлись среди родственников и приближенных губернатора завистники, которые решили воспользоваться его подозрительностью и болезненным самолюбием. Они не упускали случая напомнить Веласкесу о старых грехах Кортеса. Подготовка к отъезду была в самом разгаре, когда Кортесу сообщили, что губернатор отстраняет его от руководства экспедицией. Кортес негодовал. Ведь он вложил в это дело все свои деньги и возлагал на него столько надежд! Решив, что ни за что на свете не уступит место главы экспедиции другому, Кортес обошел всех участников похода и предложил им, не поднимая шума, перебраться на каравеллы и выйти ночью в море. В полночь небольшая эскадра снялась с якоря. Кортес смертельно рисковал, прекрасно понимая, что лишь успех экспедиции мог спасти его.
Ускользнув из-под власти Веласкеса, Кортес приказал свернуть в один из небольших кубинских портов. Здесь, понимая, что его экспедиция не совсем подготовлена для столь долгого и ответственного похода, он основательно пополнил запасы продовольствия. Затем его эскадра пристала к Тринидаду — крупному порту на южном берегу острова, где Кортес начал вербовку добровольцев, не скупясь на обещания. К Кортесу примкнуло много людей, среди которых было немало участников экспедиции Грихальвы, имевших опыт войны с индейцами. Призывая в ряды своей небольшой армии, Кортес не скупился на эффектные жесты. Так, например, мечтой некоего Алонсо Пуэртокарреро была собственная лошадь. На Кубу лошадей доставляли через океан, поэтому стоили они баснословно дорого. У Пуэртокарреро не было средств для такой покупки. И Кортес, публично срезав золотые галуны со своего парадного камзола, получил за них отличного скакуна, которого и подарил Пуэртокарреро. После этого весь город стал говорить о благородном сердце Кортеса, а осчастливленный идальго стал его верным слугой.
В Тринидаде Кортес закупил еще провианта и кое-что из военного снаряжения. Он приказал поднять свой штандарт черного бархата, на котором были изображены красный крест, окруженный белыми и синими языками пламени, и надпись на латинском «С этим знаком побеждаю». Конкистадор собирался уже покинуть город, когда местные власти получили приказ Веласкеса схватить Кортеса и задержать экспедицию. Градоначальник Тринидада приходился губернатору шурином, и он, вероятно, выполнил бы это приказание, если бы Кортес был менее популярен. Опасаясь возмущения солдат, которые в отместку могли сжечь город, глава города все же не решился задержать руководителя экспедиции.
Следующая остановка была сделана в Гаване, где продолжалась вербовка людей. Воспользовавшись имевшимся здесь складом хлопка, Кортес приказал солдатам изготовить ватные панцири, надежно защищавшие тело от стрел. Веласкес, уже не надеясь на силу своих распоряжений, направил Кортесу письмо, в котором убеждал его отложить поход. «Письмо Веласкеса походило на желание остановить полет стрелы, уже пущенной из лука», — иронически замечает один из биографов Кортеса.
У мыса Сан-Антонио Кортес произвел смотр своим войскам. Под его командованием на одиннадцати каравеллах находилось 110 матросов, 553 солдата, включая 32 аркебузираи 14 артиллеристов, и 200 местных индейцев для черных работ. Среди офицеров отряда Кортеса выделялись будущие покорители Центральной Америки: А. Пуэртокарреро, А. Давила, Ф. де Монтехо, Ф. де Сальседо, X. Веласкес де Леон (родственник кубинского губернатора), Г. де Сандоваль и П. де Альварадо. Многие из них были опытными солдатами, воевавшими в Италии и на Антильских островах. Главным кормчим был Антон де Аламинос, участник третьей экспедиции Колумба и экспедиции Понсе де Леона, Франсиско де Кордовы и Хуана де Грихальвы. Основное вооружение отряда Кортеса состояло из десяти больших и четырех малых фальконетов (малокалиберных орудий), 32 арбалетов, 13–14 аркебуз, луков, пик и рапир. Кавалерия была малочисленной — всего шестнадцать всадников. С таким отрядом Кортес отправился в самый рискованный и трудный военный поход того столетия. Перед отплытием он обратился с речью к своим воинам: «Я поведу вас в страны, которые гораздо богаче и обширнее всех, известных европейцам. Великолепная награда ждет каждого, кто проявит бесстрашие в бою. Будьте мне только верны, и я сделаю вас обладателями сокровищ, какие и во сне не грезились испанцам!» Пользуясь попутным ветром, 18 февраля 1519 года конкистадоры взяли курс на Юкатан и на всех парусах направились к берегам полуострова.
Подготовка к походу на Теночтитлан
Флотилия Кортеса, вышедшая в море при благоприятной погоде, вскоре попала в один из тех мощных ураганов, которые нередки в Карибском море в это время года. Суда разбросало в разные стороны, некоторые были серьезно повреждены. Постепенно они все же прибыли к месту сбора — острову Косумель вблизи Юкатана. Последним к берегу пришел Кортес на своем флагманском судне «Капитанья». Обследуя остров, Кортес поразился большим каменным зданиям и особенно — многоэтажным, искусно сложенным храмовым башням. Строители этих сооружений не были дикарями! Это был народ своеобразной культуры, более высокой, чем у их собратьев на Кубе. Через переводчика Кортес заверил жителей острова в своем миролюбии, и те поверили ему. И вначале конкистадор сдержал свое слово, довольствуясь «законным» обиранием местных индейцев путем товарообмена. Когда все золото, которое имелось у островитян, было обменено на стеклянные побрякушки, испанцы вспомнили о своей священной миссии распространять католичество и искоренять идолопоклонство. Местным жрецам было предложено заменить идолов святым крестом, потому что испанцы приметили, что новообращенные, без должного уважения относясь к иконам, значительно охотнее поклоняются кресту. Причина этого сейчас хорошо известна: крест с незапамятных времен, задолго до появления европейцев в Америке, был для местных индейцев священным, олицетворяя бога ветра, грома и туч. Так что, поклоняясь кресту, индейцы, по сути, продолжали чтить одного из своих старых богов. Правда, испанцы этого не знали.
Не собираясь надолго задерживаться на острове, в начале марта Кортес дал приказ к отплытию. Во время пребывания на острове к испанцам присоединился их соотечественник Херонимо де Агильяр, попавший восемь лет назад к индейцам после кораблекрушения. Агильяр за эти годы научился хорошо говорить на языке индейцев майя и до тонкости знал все их обычаи. Примкнув к экспедиции Кортеса, он оказал ему впоследствии неоценимую службу.
Двигаясь вдоль побережья, испанцы шли по уже знакомым местам: мыс Коточе, устье реки Табаско. Помня о том, как выгодно когда-то поменял в этих местах свой товар Грихальва, Кортес решил задержаться здесь. Но на сей раз на попытки испанцев причалить к берегу последовали угрожающие взмахи копий тысяч индейцев. Однако силы воинов были неравными — стальным мечам завоевателей местные жители могли противопоставить лишь деревянные пики. Солдаты Кортеса после короткой, но ожесточенной схватки высадились на берег. Сражение продолжилось в селении. В разгар боя подоспел отряд, посланный в обход неприятеля, и ударил с тыла. Это и решило исход битвы — индейцы отступили. Захватив покинутый жителями город, Кортес поспешил присоединить новую территорию к владениям испанского короля. Вот как это описал Берналь Диас: «Кортес действовал по всей форме. Мечом своим он трижды ударил в могучее дерево, росшее во дворе большого храма, причем громогласно заявил, что мечом и щитом и всей своей мощью он готов защищать новое владение против всякого, кто будет его оспаривать». Протокол, скрепленный подписью королевского нотариуса, удостоверял, что отныне индейцы и их земли принадлежат испанскому королю Карлу V.
Между тем события в лагере Кортеса развивались не очень благоприятно. Индеец, который служил у испанцев переводчиком, сбежал. Кортес понимал, что переводчик обязательно сообщит своим соплеменникам о малочисленности экспедиции, а также о том, что испанцы вовсе не обладают той сверхъестественной силой, какую им приписывают, и потому легко могут быть разбиты. Так и случилось. Посланные на разведку три отряда были стремительно атакованы и с трудом пробились обратно в лагерь, понеся большие потери. Ободренные перебежчиком, индейцы решили уничтожить испанцев. Узнав от пленных, что совет вождей принял решение атаковать испанцев, Кортес решил захватить инициативу в свои руки. «Мы будем наступать, а не обороняться», — заявил он войскам. С кораблей доставили на берег пушки и лошадей. Во главе пехоты и артиллерии были поставлены опытные командиры, сам Кортес возглавил группу всадников. С трудом передвигаясь по болотистым полям, испанские отряды двинулись навстречу индейцам. Внимание индейцев было привлечено наступающими отрядами, и никто не заметил небольшой группы всадников, совершавшей обходной маневр. Наступавших индейцы встретили тысячами стрел и камней. В первую же минуту боя было ранено семьдесят испанцев. Но и сами индейцы представляли отличную мишень для вражеской артиллерии, и каждый огневой залп вырывал из их рядов сотни жертв. Но индейцы будто бы не замечали этого, выказывая к смерти презрение. На место павших становились новые бойцы. Индейцев было так много, что казалось, их полчища вот-вот поглотят испанцев без остатка. Но в этот момент с фланга в ряды наступающих врезалась конница Кортеса. Всадники рубили клинками, кололи пиками, топтали копытами коней. Ряды индейцев дрогнули. Никто и никогда здесь не видел лошадей. Всадник вместе с разгоряченным скакуном представлялся индейцам единым фантастическим существом, против которого люди были бессильны. Панический страх сковал индейцев, вызвал смятение и заставил бежать. Так кончилась эта битва, исход которой, по сути дела, решили шестнадцать лошадей. Они оказались сильнее пушек, которые истребили сотни людей, лошади же парализовали силы целой армии.
