Сергей Лесной - Русь, откуда ты?
Это обстоятельство показывает, что мы имеем здесь дело не с наукой, а с чем-то иным. До чего доходит их беспардонность, можно судить по тому, как, пишучи об истории Руси, они ни словом не упоминают, что их изыскания признаны ненаучными в той стране, историю которой они «создают».
Можно, конечно, не соглашаться с мнением советских историков, но замалчивать его может лишь тот, кто вовсе не считается с научной истиной. В особенности это относится к норманистам русским в зарубежье: уж они-то прекрасно знают положение дел и могли бы помочь иностранцам быть в курсе совершающегося.
Вдумчивый читатель, конечно, может спросить: «Но ведь это шарлатанство когда-нибудь кончится?» Неужели никто не может восстановить правды о сути и истории русской нации?
Разумеется, все когда-нибудь кончается. Будет конец и норманистскому дурману. Но как он прекратится, кто сыграет в этом решающую роль — сказать трудно. Есть три возможности.
Первая. Наука Запада сама поймет, что зашла в тупик, но это маловероятно. Тысячи томов надо будет объявить дребеденью, не стоящей даже той бумаги, которая расходовала на их напечатание. На это у историков Запада просто духу не хватит, ибо это равновелико тому, чтобы повалить всех своих богов и перейти в другую веру. Проще говоря, признать свою несостоятельность, свое банкротство.
Есть еще одно препятствие, не позволяющее восторжествовать истине: кастовая замкнутость, царящая в исторической науке Запада. Многое там основывается на личных, материальных интересах, которые выводят Икса из-под критики Игрека. Историки варятся, так сказать, в собственном соку, напоминая тесные сообщества алхимиков, астрологов, теософов и т. д., где все базируется на вере в основные, но ложные идеалы, а от этих-то почти врожденных, всосанных с молоком матери идеалов они сами не в силах отказаться.
Обыкновенный культурный европеец, конечно, читает только свои книги и верит только своим авторитетам, часто совершенно не подозревая, какие нелепости преподносятся ему, как последнее слово науки. Словом, с этой возможностью дело обстоит плохо.
Другая возможность. Советские ученые наконец поймут необходимость решения раз и навсегда в международном масштабе и предложат открытый диспут, перипетии которого будут освещаться периодической печатью всего мира, как когда-то спор Кювье в вопросах биологии, и таким образом откроют глаза народам всех культурных стран.
Но для этого надо быть настоящими патриотами, а не по форме. Кроме того, перестать верить, что Рюрик был «конунгом», что Рорик Фрисландский и Рюрик Новгородский — одно и то же лицо, что шайки норманнов разгуливали по Руси и т. д., но до этого советская историческая наука еще не доросла.
Наконец, есть третья возможность. «Руссы в рассеянии» возьмут инициативу в свои руки и начнут кампанию в разных странах на родных языках этих стран за восстановление истины, за реабилитацию наших предков. Даже перевод этой работы на английский язык был бы большим шагом в этом направлении.
Какая из этих возможностей осуществится — сказать трудно. Ясно лишь одно: положение нетерпимо, вековой спор пора завершать. И завершать в пользу наших славных предков.
Примечания
1
В различных публикациях последнее слово этой летописной цитаты записывается с некоторыми разночтениями. По контексту понятно, что речь идет о холме с кумирами. Видимо, здесь стояло изначально «холмъ тъ», холм тот. Именно так истолковывается это место в академических изданиях летописи. — Примеч. ред.
2
Вуй, уй (др. — рус.) — брат матери — Примеч. ред.
3
Академик Алексей Александрович Шахматов (1864–1920) — известный русский филолог, исследователь летописей, уделявший особое внимание реконструкции их текста. — Примеч. ред.
4
Точно значение не установлено. Вероятно, имеется в виду полотно, изготовлявшееся из крапивы и широко использовавшееся в Древней Руси для изготовления парусов. — Примеч. ред.
5
С лат. — моя вина, моя величайшая вина — формула покаяния и исповеди в религиозном обряде католиков с XI в. — Примеч. ред.
6
Это финское название, видимо, — того же корня, что и «венеды (венеты)», упоминающиеся уже у античных авторов. Многие германо-скандинавские авторы со времен Средневековья называли «вендами» всех славян, прежде всего, балтийских. — Примеч. ред.
7
В некоторых средневековых источниках — Ругия. На этом острове находился священный город балтийских славян — Аркона. — Примеч. ред.
8
Ксавье Мармье (1808 или 1809–1892) — французский писатель и путешественник, профессиональный исследователь и переводчик литературы североевропейских народов. Помимо Западной Европы бывал в России, в Арктике, в Африке, Северной и Южной Америке. Указанная книга носит название «Lettres sur le Nord: Danemark, Suède, Norvège, Laponie et Spitzberg» («Письма о Севере: Дания, Швеция, Норвегия, Лапландия и Шпицберген»). — Примеч. ред.
9
С нем. — это совсем другая история. — Примеч. ред.
10
Лев Николаевич Соловьев (1894–1967) — советский историк, специалист по славянской и северокавказской археологии. Данную работу его при подготовке книги к печати отождествить не удалось (архив ученого погиб в Абхазии во время грузино-абхазской войны). — Примеч. ред.
11
Академик Валентин Лаврентьевич Янин — выдающийся отечественный историк и археолог, исследователь письменности Древней Руси. Примечательно, что он стал участником открытия при раскопках в Великом Новгороде в 2000 г. древнейшей надежно датированной древнерусской книги (с сохранившимся оригиналом) — Новгородского Кодекса, или Новгородской Псалтири начала XI в. Причем эта книга состоит из трех деревянных (липовых) покрытых воском дощечек, соединенных деревянными штырями в единый кодекс, то есть формально может рассматриваться как аналог «Влесовой книги». — Примеч. ред.
12
То есть индоевропейских народов, в принятой сейчас научной терминологии. — Примеч. Ред.
13
Ятвяги — балтское племя, родственное древним пруссам. — Примеч. ред.
14
Надо сказать, что барон Сигизмунд фон Герберштейн (1486–1566), австрийский дипломат и человек немецкой культуры, был уроженцем Словении, владел некоторыми славянскими наречиями (и сам известен также под славянским именем Жига Герберштейн). Все это сделало более успешной его работу над книгой «Записки о Московии», доныне не утратившей своего значения. — Примеч. ред.
15
Из современных фундаментальных работ, где исследуются топонимы, включающие «рус», «рос», в южнорусских и сопредельных регионах, можно упомянуть книги О.Н. Трубачева: В поисках единства. Взгляд филолога на проблему истоков Руси. — М.: Наука, 1997 и Indoarica в Северном Причерноморье. — М.: Наука, 1999. — Примеч. ред.
16
Речь идет о книге работавшего в России немецкого историка Иоганна-Готгильфа Штриттера (1740–1801) «Меmоriа Populorum olim ad Danubium, Pontum Euxinum, Paluden Meotidum, Caucasum, Mare Caspium, et inde magis ad Septentriones incolentium» (лат. «Памятные записки о народах, некогда обитавших у Дуная, Понта Эвксинского, Меотийского болота, близ Кавказа, Каспийского моря и в иных местах, более северных»). Книга издавалась в Санкт-Петербурге в 1771–1779 гг. — Примеч. ред.
17
Многие исследователи Библии полагают, что в этом пророчестве (Иез. 38:2) слово «рош» не является именем собственным, а означает «главу», «верховного правителя». — Примеч. ред.
18
Здесь в рукописи недоразумение: из греческих источников совершенно бесспорно видно, что однодеревки руссов назывались «момоксило», т. е. По-гречески — «однодеревка». Назывались они так не русскими, а греками. Очевидно, составитель тифлисской рукописи, пользуясь греческим источником, неверно понял, к кому относится название «однодревка», к тому же он греческое слово исказил. — Примеч. ред.
19
В конце XX в. палеобалканистика, на основе новых находок, доказала здесь существование в прошлом древних народов индоевропейского, как и славяне, происхождения. Однако их язык по-прежнему известен крайне фрагментарно (тем более это относится к еще более древним этническим пластам). — Примеч. ред.
