Русская историография. Развитие исторической науки в России в XVIII—XX вв - Георгий Владимирович Вернадский
Я. Л. Барсков (1863–1937)
Яков Лазаревич Барсков был старейшим учеником Ключевского, беззаветно преданным своему учителю.
По окончании университетского курса Барсков не был оставлен при кафедре Ключевским. Мне не известно, хотел ли Барсков пойти по академической дороге. По-видимому, он не чувствовал в себе призвания к этому. Во всяком случае, он и Ключевский остались на всю жизнь в близких отношениях.
По окончании университета Барсков сделался преподавателем истории в московских средних учебных заведениях.
Между прочим, он преподавал историю в старших классах московской пятой гимназии, когда я там учился (я окончил эту гимназию весной 1905 года). На своих уроках Барсков добивался того, чтобы ученики не только знали предмет, но вдумывались в него и научились самостоятельно осмысливать исторический процесс. Барсков заложил во мне интерес и любовь к истории. Когда я окончил гимназию, я уже решил поступать на историко-филологический факультет Московского университета.
Время от времени Барсков ездил в Петербург, виделся с петербургскими учеными и литераторами, иногда исполнял какие-нибудь поручения Ключевского и осведомлял его о петербургских новостях.
В 1902 году статс-секретарь Финляндии В. К. Плеве просил Ключевского собрать материалы по истории Финляндии. Ключевский отговорился болезнью и указал вместо себя на Барскова. Поручение было щекотливое: с 1899 года (когда Плеве был назначен заведовать финскими делами) началась подготовка к ограничению автономии Финляндии.
В этой связи Плеве и понадобились исторические данные.
Плеве Барскова к себе не вызвал – вероятно, поручил эту работу кому-нибудь из чиновников своей канцелярии.
В 1909 году ученики, друзья и почитатели Ключевского посвятили ему сборник статей по случаю тридцатилетия его профессорской деятельности в Московском университете. Для этого сборника Барсков составил список трудов Ключевского.
Много потрудился Барсков для приведения в порядок «Курса русской истории» Ключевского. Еще будучи студентом, он записал прослушанные им лекции Ключевского, читанные в 1883–1884 годах. По его записи «Курс» тогда же был литографирован. Двадцать лет спустя Барсков помог Ключевскому подготовить к печати первые четыре части «Курса». Пятая часть была издана Барсковым в 1921 году.
После смерти Ключевского Барсков переехал в Петербург. Там он получил место ученого сотрудника Государственного архива. Эта работа была как раз то, что для него было нужно по его склонностям и способностям. Он очень быстро освоился с новыми обязанностями.
Вместе с тем он ознакомился и с материалами других петербургских архивов и Публичной библиотеки.
Барсков вникал в нужды русских и приезжих заграничных ученых, занимавшихся в архиве, и всегда готов был помочь им советом и указаниями.
В том числе он много помог и мне, когда я в 1913 году переселился из Москвы в Петербург и готовился к магистерским экзаменам и диссертации под руководством С. Ф. Платонова.
При всем том Барсков успевал заниматься и собственной научной работой. В 1915 году он написал для Русского биографического словаря биографию масона И. В. Лопухина. В том же году он прочел в Военно-историческом обществе доклад о переписке графов Н. И. и П. И. Паниных с цесаревичем Павлом Петровичем. В 1915 году Барсков издал любопытную переписку русских масонов 1780–1792 годов.
Барсков был старообрядцем и знатоком старообрядческой литературы. Имея это в виду, член Археографической комиссии В. Г. Дружинин предложил ему составить сборник памятников первых лет русского старообрядчества. Барсков работал над изучением этого ценного материала в течение нескольких лет. Сборник был напечатан под редакцией Барскова в 1912 году в XXIV томе Летописи занятий Археографической комиссии.
В 1922 году Барсков поместил в «Русском историческом журнале» (книга 8) обширную рецензию на книгу С. Ф. Платонова «Борис Годунов». Барсков отмечает, что интерес Платонова к личности и судьбе Бориса возник уже при работе Сергея Федоровича над его магистерской диссертацией «Древнерусские сказания и повести о Смутном времени» (1888), затем проявился в его «Лекциях по русской истории» и в его «Очерках по истории Смуты в Московском государстве» (1899).
«Проходили годы, десятки лет, – пишет Барсков, – и автор неизменно продолжал питать не только научный интерес, но и глубокую симпатию к Борису, настойчиво подбирая аргументы для его оправдания». «Новый труд Платонова, – продолжает Барсков, – имеет основной целью оправдание Бориса».
Барсков высоко оценивает литературный талант Платонова.
«Много наговорить и мало сказать каждый умеет; но заключить в тесные границы обширный материал может только большой мастер своего дела. По стройности и гармонии целого, по расположению и пропорциональности частей, по изяществу и легкости языка книгу Платонова можно поставить рядом лишь с работами лучших французских историков – Г. Буассье, Сореля, Тена».
«Книга не содержит ничего нового сравнительно с другими трудами Платонова, но по своей конструкции и стилю, по обработке основной темы это – крупная и драгоценная новость для русской историографии».
Последняя научная работа Барскова – его статья о Радищеве. Озаглавлена она «А. Н. Радищев – Торжок». Это как бы комментарий к главе под таким названием в нашумевшей книге Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790).
Статья содержит в себе анализ мнений Радищева о свободе печати и цензуре. Опубликована она была уже после смерти Барскова.
Вклад Барскова в русскую историческую науку не ограничивался его собственными исследованиями и публикациями. Нужно учесть его помощь Ключевскому, а также и его содействие целому ряду других русских историков и историков русской литературы, которые обращались к нему за помощью в их работе.
XXVII
Ученики С. Ф. Платонова
С. В. Рождественский (1868–1934)
Старейшим по возрасту из учеников Платонова был Сергей Васильевич Рождественский.
Рождественский окончил историко-филологический факультет Петербургского университета и по совету Платонова взял для магистерской диссертации тему из социально-экономической истории Московской Руси – «Служилое землевладение в Московском государстве XVI века». В предисловии к своему труду он выражает сердечную благодарность Платонову «за его неизменное внимание и разнообразное содействие».
Труд был закончен в 1896 году, книга напечатана в 1897-м.
Диспут прошел успешно, Рождественский получил звание магистра и начал читать лекции в Петербургском университете.
В 1920 году Рождественский напечатал свою прочувственную статью «Памяти С. М. Соловьева (к столетию со дня его рождения)» (Дела и дни. Кн. 1).
Эта вдумчивая всесторонняя оценка – одна из лучших статей о нем. Рождественский завершил свой очерк следующими словами: «Воспоминание о том, как жил и трудился Соловьев, пусть вольет больше бодрости и сил в души молодого поколения наших дней, выходящего на поприще исторической науки».
До появления исследования Рождественского история служилого землевладения привлекала к себе внимание по преимуществу историков-юристов. Труды Невелина и некоторых других исчерпали
