Елена Майорова - Викарии Христа: папы Высокого Средневековья. С 858 г. до Авиньонского пленения
В ходе переговоров между папой и императором спорные проблемы разрешались с огромным трудом. Папа оставался неуступчивым в вопросе объединения империи и Сицилийского королевства. Он отклонил требование императора крестить его сына Фридриха и помазать его на царство. В тот момент еще не было ясно, будет ли Фридрих, уже избранный королем обеих Сицилии, править германским или сицилийским королевством. Германские анналы сообщают: «В негодовании от неудач после всех своих усилий император уехал из Рима на юг».
В 1196 г., в уже очень преклонном возрасте, папа вступил в конфликт с госпитальерами, упрекая их за несоблюдение соглашения, которое они заключили со служителями храма Гроба Господня относительно распределения десятинной подати.
Европейские монархи своей дерзостью также вызывали досаду Целестина. Филипп Французский отослал и заключил в монастырь законную супругу, Ингеборг Датскую, а через три года при живой жене женился на другой. Папа повелел удалить «наложницу» и вернуть датскую принцессу, но Филипп игнорировал папское требование. Вдовствующая королева Англии, герцогиня Аквитанская Алиенора, в вызывающем тоне требовала вызволить из плена в Германии ее сына-крестоносца Ричарда Львиное Сердце. Но что мог сделать старый Целестин, если сам был почти лишен власти германцами в собственной столице?
Однако имелась сфера, в которой он мог действовать почти самовластно и даже требовать помощи от своего тирана, — борьба с ересью. При Целестине наиболее богатые и культурные области тогдашней Европы — Южная Франция (Окситания) и Северная Италия — были сильно захвачены ересью, и даже в городах Папской области, Орвието и Витебро, она опасно укрепилась.
Добрые христиане слушали Библию, но сами ее не читали. Им было достаточно мессы. Но то там, то здесь возникала потребность слушать или читать Евангелие на родном языке взамен непонятного латинского и вести более строгий образ жизни сообразно евангельским заветам. Такое свободное обращение к Евангелию способствовало возникновению новых учений, одно из которых — альбигойство, или катаризм, стало опасно католичеству не своей догматикой, а моральной силой, основанной на тех же началах, что составляли успех монашества, а именно на стремлении к аскетическому совершенству. Это совершенство требовалось не от всех членов секты, а от ее старейшин и руководителей, которые так и назывались — «совершенные» (parfaits). С другой стороны, успехи катаров в богатых торговых городах поддерживались антиклерикальными настроениями буржуазии, находящейся в борьбе с местным духовенством из-за управления и податных привилегий, которые присвоили себе священнослужители.
Феодальные сеньоры и консулы южнофранцузских городов, не вступая формально в ряды еретиков, явно им благоволили. На этих землях христиане уживались с евреями и мусульманами, не оскорблявшими их веры, католики мирно соседствовали с еретиками, и все они были добрыми подданными своего просвещенного и веротерпимого государя. Здесь духовная власть не могла рассчитывать на власть светскую, а без нее она была бессильна в деле искоренения ереси. В 1196 г. наиболее могущественный сеньор Окситании, Раймунд VI, граф Тулузы и Прованса, был отлучен от Церкви за потворство инакомыслящим.
Папа Целестин стал инициатором и организатором первого военного похода против еретиков-альбигойцев, которым покровительствовала вся южная знать. Первая военная экспедиция переросла в Альбигойский крестовый поход, в правление преемников Целестина уничтоживший высокую окситанскую цивилизацию.
Неожиданно, во время подготовки Четвертого крестового похода, в возрасте 32 лет Генрих VI умер (1197) от дизентерии. Этот выдающийся государь не успел достичь желанных целей: покорить Константинополь и сделать императорскую корону наследственной в доме Гогенштауфенов. На смертном одре он передал своего единственного трехлетнего сына Фридриха под опеку папы, признав одновременно Сицилию папским леном.
Как причудливо распорядилась жизнь! Молодой, полный сил и планов воитель покинул этот мир, все его достижения пошли прахом, а немощный старец, запертый в Латеране, стал его душеприказчиком.
Последний год Целестин прожил в Риме, сосуществуя с римской коммуной: «он жил в Риме, но не был его господином», — и готовясь предстать перед Всевышним. Его душа была спокойна: он наделил своих племянников церковным имуществом и оказался настоящим основателем благополучия этой ветви рода Орсини.
Однако положение совершенно изменилось с вступлением на престол нового папы.
АПОФЕОЗ ПАПСТВА: ИННОКЕНТИЙ III
Умирая, Целестин прочил в понтифики своего друга кардинала Колонну, но его не послушали. К этому времени курия была почти единодушна в выборе лидера — Джованни Лотарио Конти, известного в истории как Иннокентий III (ок. 1161–8.1.1198–16.7.1216).
Католическая церковь считает Иннокентия самым выдающимся папой Средневековья. Известный историк папства Леопольд Ранке писал, что истинным наследником завоевателя Генриха VI стал папа римский Иннокентий III.
Он родился в римском предместье Ананьи в знатном семействе Конти, известность которого уходила в баснословные времена. Предком нового папы был первый префект Рима Кресченций. Но впоследствии род Конти потеснили другие знаменитые римские фамилии: Орсини, Колонна, Франджипани, Савелли. Возвысить свой дом суждено было Джованни Лотарио. Умная и просвещенная мать Клариче из рода Скотта приходилась племянницей папе Клименту III. Она дала сыну возможность получить воспитание в школе Святого Иоанна Латеранского, которая в то время была центром подготовки католических проповедников. Лотарио продолжил образование в знаменитейших центрах средневековой культуры. Философско-богословское образование он получил в Париже, право изучал в Болонье. В 1187 г. при Григории VIII стал субдьяконом. Климент III в 1190 г., когда внучатому племяннику было 29 лет, назначил его кардиналом-настоятелем церкви в Риме. Лотарио много размышлял о принципах нравственности. Результатом раздумий явился морально-аскетический трактат «О ничтожестве человеческой судьбы и презрении к миру», написанный им в 1195 г.
Его таланты и склад характера вызывали такое восхищение, что, несмотря на то, что предшественник Целестин III[58] держал его в отдалении от дел, и он еще не был возведен в сан, кардиналы почти не колебались. Они избрали римским первосвященником Лотарио, самого молодого члена кардинальской коллегии, которому исполнилось всего 37 лет.
22 февраля в древней базилике Св. Петра Иннокентий был возведен на апостолическую кафедру. После избрания его епископская митра была заменена тиарой; старший кардинал-дьякон набросил на плечи нового папы пурпурную мантию, наименовав его Иннокентием III. Кардиналы вместе с певчими провозгласили «Те Deum», во время которого их избранник лежал, простершись ниц перед алтарем. Затем его посадили позади алтаря, где все кардиналы по очереди лобызали его ногу и уста.
Во внешности нового папы ничто не поражало воображения. Это был человек среднего роста, довольно слабого сложения. Отличительные черты округлого лица составляли ровный прямой нос и большие глаза, форму которых подчеркивали выразительные дугообразные брови. На старинном изображении[59] заметны оттопыренные уши и довольно высокомерное выражение молодого безбородого лица. На более поздних портретах Иннокентий вполне бородат и благообразен.
Едва вступив на папский трон, молодой понтифик, бодрый амбициозный прагматик, проявил себя как сторонник крайних притязаний папства. Он первый ввел новый титул папы — викарий Иисуса Христа. Ранее папа считался наместником св. Петра.
Не ограничившись заявлением с церковной кафедры в Риме, Иннокентий не замедлил оповестить о своих притязаниях на власть духовенство и мирян вне Рима. «Мы поставлены Господом, — говорил он, — над народами и царствами. Мы занимаем на земле место Христа и по Его примеру мы обязаны и хотим установить мир на земле». И в дальнейшем он твердо стоял на своем: «Римский первосвященник поистине называется наместником не простого человека, а истинного Бога. Ибо хотя мы и преемники главы апостолов, однако, мы не его и не какого-либо апостола или человека, но самого Иисуса Христа наместники».
Эти слова не остались бесплодной декларацией — всей своей жизнью Иннокентий утверждал господство Св. Престола над странами и коронами.
Чтобы папство могло истинно царить, оно должно было владеть столицей своего государства. Между тем в Риме соперничали две силы — префект города и коммуна. Уже через месяц после избрания Иннокентий с помощью тонкой дипломатии сумел подчинить их себе. Конечно, и в его правление в Риме вспыхивали мятежи, но в 1205 г. новое соглашение еще раз подтвердило права папы.
