Тим Вейнер - ЦРУ. Правдивая история
Но Бобби Кеннеди понимал это по-своему. «Нам нужны были люди, которые умеют стрелять», – сказал он.
16 ноября 1964 года на стол Джона Маккоуна в штабе ЦРУ лег взрывоопасный документ за подписью Пеера де Сильвы, шефа Сайгонской резидентуры. Он был озаглавлен «Наши эксперименты в действиях против мятежников и их последствия». Хелмс и Колби прочитали его и одобрили. Это была смелая идея, но с одной большой оговоркой: слишком велик риск «превратить «войну Макнамары» в «войну Маккоуна», как прямо предупредил своего босса в тот день заместитель директора Центральной разведки Маршалл Картер.
Де Сильва пытался укрепить позиции ЦРУ в Южном Вьетнаме, создавая военизированные патрули в различных провинциях, задачей которых было выслеживание вьетконговцев. Войдя в сговор с министром внутренних дел и шефом национальной полиции, де Сильва купил поместье на северо-востоке Южного Вьетнама у одного профсоюзного деятеля и начал активно призывать местное население пройти интенсивный курс подготовки по действиям против партизан. В первую неделю ноября 1964 года, когда американцы выбирали президента Джонсона на полный срок, де Сильва вылетел проинспектировать свой неоперившийся проект. Его офицеры подготовили три отряда по сорок рекрутов-вьетнамцев в каждом, которые вскоре рапортовали об уничтожении 167 вьетконговцев, потеряв из собственного состава лишь 6 человек. Теперь де Сильве хотелось, чтобы из всех уголков страны сюда пригнали 5 тысяч южновьетнамских граждан для прохождения трехмесячного курса военно-политической подготовки под руководством офицеров ЦРУ и американских военных советников. По словам де Сильвы, эти люди возвратились бы домой «подготовленными к войне против террористов» и уничтожили бы множество вьетконговцев.
Джон Маккоун безгранично доверял де Сильве и дал ему свое одобрение. Однако Маккоун чувствовал, что эти усилия все равно не окупятся. На следующий день после поступления служебной записки от де Сильвы Маккоун отправился в Белый дом, где вторично попросил президента Джонсона об отставке. Он предложил на выбор кандидатуры вполне компетентных, по его мнению, преемников и попросил принять его отставку. Но снова, причем не в последний раз, президент проигнорировал прошение директора Центральной разведки.
Итак, Маккоун остался на своем посту, в то время как тучи над его головой продолжали сгущаться. Он верил, так же как и президенты, которым служил, в «принцип домино»[24]. Будущему президенту, члену палаты представителей, Джеральду Р. Форду, он сказал, что «если Южный Вьетнам попадет в лапы к коммунистам, то не за горами, естественно, Лаос и Камбоджа, а уж за ними последуют Таиланд, Индонезия, Малайзия и, в конечном счете, Филиппины». Все это окажет «огромное влияние» на Ближний Восток, Африку и Латинскую Америку. Он считал, что ЦРУ не готово с повстанцами и террористами одновременно во всем мире, и боялся, что «Вьетконг может стать предвестником мрачного будущего». Он был совершенно уверен, что ЦРУ не способно активно сражаться с вьетконговцами.
Впоследствии де Сильва жаловался на «слепоту» агентства по отношению к противнику и его стратегии. В деревнях «использование вьетконговцами методов террора являлось целенаправленным, отчетливым и устрашающим шагом», – писал он. Крестьяне «кормили их, обеспечивали пополнение, скрывали в надежных местах и предоставляли всю необходимую разведывательную информацию». В конце 1964 года вьетконговцы перенесли боевые действия в саму столицу. «Террор со стороны вьетконговцев в городе Сайгоне носил частый, иногда случайный, а иногда тщательно спланированный характер», – писал де Сильва. Министр обороны Макнамара сам едва избежал подрыва на придорожной мине, заложенной на шоссе, ведущем в город из аэропорта. В сочельник 1964 года заложенная в машину взрывчатка разрушила офицерские казармы в Сайгоне. Потери потихоньку росли, по мере того как террористы-смертники и минеры делали свое черное дело. 7 февраля 1965 года в 14:00 вьетконговцы атаковали американскую военную базу в Плейку, в гористой местности центральной части Вьетнама. При отражении нападения погибло восемь американцев. Когда перестрелка была закончена, американцы наткнулись на тело одного из нападавших вьетконговцев и при обыске обнаружили у него в пакете точную карту своей базы…
Мы превосходили их мощностью вооружения, они – количеством и качеством шпионов. В этом и заключалось решающее различие.
Четыре дня спустя Линдон Джонсон дал отмашку. Свободно падающие бомбы, кассетные бомбы и напалмовые бомбы – весь этот смертоносный груз стал сбрасываться на Вьетнам. Белый дом направил срочную депешу в Сайгон, стремясь поскорее заполучить оценку обстановки от ЦРУ. Джордж У. Аллен, самый опытный разведаналитик Сайгонской резидентуры, сообщил, что одними бомбами противника не сдержать. Его ряды укреплялись. А воля была непоколебимой. Но посол Максвелл Тэйлор взял текст донесения и перед отправкой президенту с методической точностью удалил каждый пессимистический параграф. Сотрудники ЦРУ в Сайгоне отмечали, что дурных вестей не ждали так скоро. Продолжалось преднамеренное искажение информации со стороны политиков, военных и гражданских руководителей и самого агентства. Еще в течение трех лет президент США не получал от ЦРУ исчерпывающего отчета о военных действиях во Вьетнаме.
8 марта в Дананге в полном боевом снаряжении высадились американские морские пехотинцы. На берегу их приветствовали смазливые девчонки с цветочными венками. Но в Ханое Хо Ши Мин готовил собственный теплый прием…
30 марта Пеер де Сильва сидел в своем кабинете на втором этаже резидентуры ЦРУ в Сайгоне, расположенном неподалеку от американского посольства, и разговаривал по телефону с одним из своих офицеров. Выглянув из окна, он увидел человека, быстро удаляющегося от старого «пежо» серого цвета, припаркованного к обочине. Нагнувшись, де Сильва присмотрелся к месту водителя и увидел… детонатор!
«Весь мир застыл у меня перед глазами, когда в голове промелькнуло: «В автомобиле бомба!» – вспоминал потом де Сильва. – Все еще сжимая в руке трубку телефона, я инстинктивно отпрянул от окна и повернулся, чтобы броситься на пол, но не успел, поскольку злополучная адская машина все-таки взорвалась». Осколки выбитых стекол и кусочки металла исполосовали лицо и уши де Сильвы. От взрыва погибло по меньшей мере двадцать человек на улице и двадцатидвухлетняя секретарша де Сильвы. Два офицера ЦРУ в здании резидентуры временно потеряли зрение. Еще шестьдесят человек из числа сотрудников ЦРУ и персонала посольства получили ранения. Джордж Аллен перенес многочисленные контузии, порезы и сотрясение мозга. Де Сильва перестал видеть левым глазом. Врачи накачали его множеством болеутолителей, забинтовали голову и предупредили, что он может совсем ослепнуть, если останется в Сайгоне.
Президент удивлялся, как можно сражаться с невидимым противником. «Нужен человек, у которого достаточно мозгов в голове, чтобы предложить хоть какой-то способ осуществить поставленные цели», – потребовал Джонсон, когда на Сайгон опустилась ночь. Он решил бросить в бой новые тысячи солдат и усилить массированные бомбардировки. При этом президент ни разу не посоветовался с директором Центральной разведки…
«Тщетные военные устремления…»
2 апреля 1965 года Джон Маккоун покинул кабинет президента в последний раз, как только Линдон Джонсон выбрал наконец преемника на должность директора Центральной разведки. Он сделал президенту роковое предсказание: «Каждый день и каждую неделю можно ждать новых призывов остановить бомбежки, – сказал он. – Эти призывы будут исходить от различных слоев американского общества, со стороны прессы, Организации Объединенных Наций и от мировой общественности. Поэтому время в этой ситуации будет работать против нас, и я думаю, что северные вьетнамцы на это и рассчитывают». Один из его лучших аналитиков, Гарольд Форд, сказал: «Мы постепенно становимся все больше оторванными от реальности во Вьетнаме» и «в наших действиях гораздо больше куража, чем здравого смысла». Теперь Маккоун понял это. Он сказал Макнамаре, что народ «скатывается в обстановку войны, победа в которой весьма сомнительна». Его последнее предупреждение президенту получилось резким и прямым: «Мы окажемся в ситуации ведения жестокой и непримиримой войны в джунглях – войны, которую не сможем выиграть и из которой нам будет чрезвычайно трудно выбраться».
Но Линдон Джонсон уже давно прекратил слушать Джона Маккоуна. Директор покинул его кабинет, зная, что не оказал никакого влияния на президента Соединенных Штатов. Как и почти всем остальным хозяевам Белого дома, Линдону Джонсону нравилась работа агентства только в том случае, если она соответствовала его ожиданиям. Если что-то не устраивало, то он становился глух и слеп к любым советам директора Центральной разведки. «Позвольте мне рассказать вам кое-что об этих парнях из разведки, – сказал он. – Когда я рос в Техасе, у нас была корова по имени Бесси. Я рано вставал, заходил в хлев и принимался за дойку. Однажды я славно потрудился и надоил целое ведро парного молока, но не обратил внимания, что старушка Бесси случайно махнула над ведром своим хвостом, испачканным в ее же дерьме. Теперь вы знаете, как поступают эти парни из разведки. Вы упорно работаете, и у вас появляется хорошая программа или стратегия, а они в самый неподходящий момент размахивают над ней грязным хвостом…»
