Александр Елисеев - Как обуздать олигархов
Характерно, что и к самой политике при демократии выказывают такое же отношение, как и к службе в армии. Здесь есть свои «офицеры» и свои «солдаты». Первые занимаются политикой профессионально — всю жизнь, а вторые — какое-то время. Точнее сказать — время от времени. Раз в несколько лет избиратель приходит на выборы для того, чтобы проголосовать за кого-нибудь из «офицеров». При этом, не будучи профессионалом, он не может вынести точного суждения о том, пойдет ли этот выбор ему на пользу. Что ж, «рядовой рассуждать не должен»…
Кроме того, массовая, «народная» армия выполняет важную, для любого эгалитарного сообщества, функцию. Здесь казарма выпускает все тот же тип «среднего человека», принадлежащего к однородному обществу, в котором количественные (имущественные) различия важнее, чем качественные (социокультурные).
Другое дело, что в некоторых странах пришли к выводу о том, что общество достаточно уже воспитано в духе демократии, а потому пора бы перейти на «нормальные», деловые отношения, предполагающие «работу за деньги». Там существует наемная, она же — контрактная армия. Служащие в ней солдаты являются, в первую очередь, наемными работниками, получающими жалованье от государства. Конечно, в данном случае не исключена идейная мотивация, но на первом плане стоит именно профессионализм, который всегда замыкается именно на прибыль.
Кстати, следующим шагом станет переход на «деловые» отношения и в области политики. Скажут — зачем голосовать, кого-то выбирать? Зачем вообще государство? Вот вам корпорация, где каждый — сотрудник этой корпорации. А разве наемные клерки выбирают босса? Нет, конечно! Пусть лучше стараются побольше заработать. Государства демонтируют и создадут на их месте какой-нибудь «Всемирный совет глобальных корпораций» (Э. Тоффлер). Ну а при каждой корпорации будет своя, отдельная частная армия, нанятая по контракту. Собственно, подобные армии существуют уже сегодня. Вот что сообщает генерал-полковник Л. Г. Ивашов: «Мировые финансовые воротилы некогда создали вроде бы легальные и в то же время теневые (по характеру их фактической деятельности) структуры вроде Бильдербергского и Римского клубов, Трехсторонней комиссии и им подобных. Именно они в значительной степени определяют перспективы глобальной экономической системы, геополитическую структуру мира, важнейшие тенденции в развитии человечества. Разумеется, в своих интересах. Это уже давно ни для кого не секрет. Но в последние годы там активно приступили к созданию частных вооруженных сил. Такое происходит впервые после Вестфальского мира, заключенного аж в 1648 году и положившего конец существованию частных вооруженных формирований. Тогда их запретили иметь курфюрстам и прочим европейским вельможам, закрепив за государствами монополию на применение военной силы. На примитивные подразделения наемников теперешние частные военные корпорации мало походят. Они состоят в основном из высокопрофессиональных представителей спецслужб, генералов и офицеров, способных организовывать мощные, эффективные операции, разведчиков, психологов и даже специалистов по дестабилизации работы банковских систем. Главными инициаторами создания этих структур были американцы, а „компанией-родоначальницей“ — организация с аббревиатурой MPI. Ныне таких компаний в мире около 200».
Из современной армии не сделать духовно-политическую армию еще и вот почему. Большая армия нацелена на Большую войну. А Большая война, как уже отмечалось, сегодня невозможна. Получается разительное несовпадение поставленным целям и реальным возможностям. В общем-то, все это понимают, но продолжают табуировать вопрос о необходимости наличия большой армии. Иначе пришлось бы ставить вопрос о ее ликвидации, что потребовало бы решения многих проблем — например, проблемы генералитета, являющегося мощной и влиятельной элитной группой. А современное общество не любит решать свои важнейшие проблемы, предпочитая имитировать их решение.
Альтернативой современной армии — как народной, так и наемной — может стать войско-дружина — немногочисленное, но высокоэффективное сообщество прекрасно вооруженных воинов (автоматизация позволяет отказаться от услуг больших масс военнослужащих). Оно станет содружеством добровольцев, которые идут служить исходя, прежде всего, из идейной мотивации (но и при наличии необходимых профессиональных качеств). Такое войско и в самом деле будет дружиной, братством.
Историк И. Я. Фроянов писал: «Слово „дружина“ является общеславянским. Оно образовано от слова „друг“, первоначальное значение которого — спутник, товарищ на войне. Следовательно, дружина — это боевые спутники, товарищи». В Древней Руси дружба понималась именно как воинское сотрудничество. Этим подчеркивалась высочайшая степень родства между воинами, которое недоступно гигантским и бюрократизированным коллективам современных армий.
Конечно, служить в Дружине будут за жалованье, причем очень хорошее жалованье. Просто на первом плане должна стоять именно «идейность». Только не абстрактная идейность, которая довольно-таки быстро теряет смысл. В центре самой «идейности» должна быть «личная» преданность военному вождю, Государю. Дело в том, что войско, ориентированное на абстрактные идеи (пусть даже и тысячу раз националистические), превращается в отдельную политическую силу, пытающуюся эти идеи воплотить — по-своему. А получается это у нее очень плохо, ведь воин мало расположен политиканствовать. Поэтому армейской политикой всегда пользуются иные силы. Так, Алексеев и Рузской свергали монархию исходя из правонационалистической мотивации, а власть получили либералы.
Что же касается генерации смыслов и образов, то она будет происходить в могущественных информационных центрах, создание которых должно стать ответом на всякие заморские «рэнд корпорейшн». Задачей же Дружины является восприятие этих смыслов и образов, хранение их в чистоте и величие, а также отречение во имя них от многих благ мира сего.
В контексте разговора о восстановлении социальных реалий мира Традиции необходимо поднять и вопрос о «новой опричнине». В последнее время интеллектуалы-державники все чаще говорят о необходимости «опричнины», которая должна обновить элиту и вывести страну на новые рубежи. Речь здесь идет, конечно же, не о репрессиях (как считают либералы), но о создании некоей структуры, находящейся вне ныне действующих управленческих и хозяйственных структур — застойных и коррумпированных. Вот как обрисовал эту структуру Максим Калашников в своей программной статье «Все-таки опричнина!»: «Стержневой замысел прост: необходимо создать диктатуру честных, патриотических людей, стоящих над государством. Людей, лишенных своекорыстных мотивов, одержимых идеей величия страны и сбережения народа. Они должны составить сплоченное сообщество, способное контролировать госаппарат, выдвигать свои фигуры на ключевые руководящие посты, формировать судейский корпус, прокуратуру, спецслужбы и руководство МВД. Оно же — может задать инновационные задачи для государства, формировать стратегические векторы развития страны. Это — своего рода корпорация „суровых судий“. Суровых, но справедливых».
Действительно, сдвинуть нынешнюю застоявшуюся машину можно только при помощи какого-то особого двигателя. Вопрос в том — а кто будет этим двигателем управлять? Если речь идет о когорте вождей, пусть даже и сплоченных вокруг фигуры «инновационного правителя», то нас ожидает возникновение новой, еще более ужасной олигархии.
И здесь самое время вспомнить опыт сталинской модернизации. Иосифа Сталина довольно-таки часто сравнивают с Иваном Грозным, что во многом оправдано. И Грозный, и Сталин преследовали одну и ту же цель — обуздать олигархов и консолидировать нацию. Но в плане работы со структурами они действовали зеркально противоположным образом. Иван Грозный создал опричнину для борьбы с олигархами, а Сталин имел дело с выродившейся опричниной — коммунистической партией большевиков.
Ленинская партия, вне всякого сомнения, создавалась по опричным лекалам (не случайно слово «партия» происходит от латинского «pars»— «часть»). Конечно, в случае с большевиками имела место быть бессознательная пародия на опричнину, введенную православным Государем. Но технологии использовались именно опричные. Партия большевиков (по Сталину — «орден меченосцев», по Троцкому — «орден самураев») была сообществом воинов-аскетов, сплоченных железной дисциплиной и обособленных от остальной «земщины». Даже в «старые добрые» времена застоя «член партии» воспринимался как представитель некоего полусекретного ордена, верность которому хранилась и на символическом уровне. (Так, за пропажу партбилета из КПСС исключали автоматически).
Был у этой орденской партии и свой вождь-основатель — Ленин, пользующийся огромным, иногда непререкаемым авторитетом. Но вот парадокс — сверхпопулярный вождь позиционировал себя как «первый среди равных». Своих соратников он воспринимал в качестве вождей — таких же, как он, но обладающих чуть меньшим пониманием происходящего. Вот почему Ленин мог вполне спокойно взаимодействовать с такими разными и враждебно настроенными друг к другу людьми, как Сталин, Троцкий, Бухарин, Зиновьев и т. д. Будучи «первым среди равных», Ильич обеспечивал «чуть менее равным» возможность самостоятельно действовать в рамках своих структур — лишь бы эти самые структуры были жестко заострены против внешней «земщины». Внутренние разногласия, таким образом, выносились вовне, что и выливалось в жесткое противостояние не только с врагами, но и просто с «несознательными», «попутчиками» и т. д.
