Герман Лорей - Операции германо-турецких сил. 1914—1918 гг.
Расстояние до Босфора было еще значительное, а соединение с «Гебеном» до наступления темноты — невозможно. С наступлением же темноты надо было ожидать атаки эскадренных миноносцев противника, причем легко было принять свои за неприятельские; поэтому в 17 ч 45 мин командир «Бреслау» дал радиограмму, в которой просил, чтобы «Гебен» и эскадренные миноносцы не выходили из Босфора, особенно принимая во внимание, что неприятельский линейный корабль уже прекратил огонь вследствие увеличения дистанции. В 17 ч 55 мин из-за линейного корабля показался четвертый эскадренный миноносец, который быстро приближался; остальных пока не было видно, но в 18 ч 30 мин они показались опять. Линейный корабль легко было узнать по дыму. Считаясь с возможностью атак эскадренных миноносцев, для освобождения кормового 150-мм и орудия и облегчения подачи боевых припасов было сброшено за борт еще 6 мин. Остальные 42 мины сохранялись в качестве весьма ценного оружия. Это было вполне безопасно, принимая во внимание, что германские мины не взрывались от попаданий снарядов.
В 19 ч 45 мин 3 головных эскадренных миноносца поочередно отвернули и на дистанции 18 км (98 каб.) исчезли из виду, в то время как четвертый продолжал держать соприкосновение, находясь на правой раковине. Можно было ожидать, что они готовятся к атаке, а четвертый — доносит об изменениях курса «Бреслау». Но в надвигавшихся грозовых облаках и этот эскадренный миноносец скрылся из виду на правом траверзе. Ввиду того что все эскадренные миноносцы находились на N от «Бреслау», командир решил с наступлением темноты уклониться к S и войти в Босфор по восточному фарватеру. Выполнить свое задание хотя бы в меньшем масштабе и зайти в «Самсун» было невозможно из-за большого расхода угля, утомления машинной команды, работавшей усиленно в течение многих часов, и состояния раненых. 23 июля в 5 ч 15 мин «Бреслау» под охраной эскадренных миноносцев «Муавенет» и «Гайрет» вошел в Босфор. Помимо хороших артиллерийских достижений нового русского дредноута за этот день особенно проявилась чрезвычайно большая скорость его хода, временами достигавшая 25 узлов. Превосходство над «Бреслау» могло оказаться опасным для последнего, если бы он не имел возможности скрываться за дымовой завесой. Чтобы обеспечить крейсер от подобного положения на будущее время, решено было снабдить его добавочным нефтяным отоплением для усиления его боевых возможностей, что и было сделано во время ремонта, начавшегося после описанной операции.
23 июля турецкое главное командование запросило о возможности перевозки морем одного или нескольких батальонов в Тиреболи, западнее Трапезонда. Предполагалось доставить войска на восток ночью, на угольных транспортах из Зунгулдака. Но ввиду того что на переход пароходов требовалось 48 часов, открытая же часть берега восточное Синопа регулярно обыскивалась неприятельскими кораблями, а для конвоирования транспортов налицо имелся только «Гебен», командованию флота пришлось отклонить эту перевозку.
Положение на фронте 3-й турецкой армии еще ухудшилось. 25 июля русскими был занят Эрсингжан, и комендант порта Тиреболи уже готовился к его эвакуации; находившееся там соляровое масло для подводных лодок было отправлено в Керасунду.
12 июля UB-7 вышла в Варну, откуда 18 июля вышла на позицию к Севастополю. С 21 по 23 июля подводная лодка наблюдала оживленное движение; кроме тральщиков, дважды был виден дредноут «Императрица Мария» с 6 эскадренными миноносцами. Атаковать его не удалось из-за присутствия самолета, сбрасывавшего бомбы на подводную лодку, и из-за внимательного наблюдения эскадренных миноносцев. Почти все подводные лодки, оперировавшие на Черном море, видели неоднократно военные корабли, но ни разу не удалось произвести их успешной атаки.
Как указывалось, на Ямболи[101] базировался германский армейский дирижабль SL-10. 15 июля он летал над Константинополем, вызывая удивление среди населения. После ряда разведывательных полетов, проводившихся всегда в тесной связи с морскими силами (в том числе и в отношении радиопеленгования), дирижабль вылетел 28 июля в разведку, из которой не вернулся[102]. 13 августа у входа в Босфор на европейский берег был прибит бензиновый бак с пропавшего дирижабля. Вероятно, он сделался жертвой местного смерча. Уже 2 августа в Ямболи взамен погибшего прибыл дирижабль LZ-101. Командующий флотом и командир дирижабля условились, что ввиду малой исследованности аэрологических условий в районе Черного моря использование дирижабля должно впредь производиться с осторожностью. Однако было желательно использовать пробные полеты для разведки русских блокирующих сил и для определения заминированных районов перед Босфором. После возвращения UB-7 с 2 по 5 августа на позиции у Севастополя находилась UB-14. На очень большой дистанции она видела 5 августа 2 русских дредноута, по-видимому, производивших эволюции (черт. 20).
В начале августа после трехмесячного ремонта вступила в строй подводная лодка U-33. Она получила приказание следовать для операций в районе Новороссийска и вдоль кавказского побережья, а 15 августа вступить в связь у Анакрии со специальной кавказской миссией, высаженной с подводной лодки U-38. По предварительному уговору подводной лодке надлежало ожидать у Анакрии световых сигналов с берега (черт. 20). 6 августа U-33 вышла в море, а 8 августа увидела линейный корабль «Императрица Мария» в сопровождении 2 эскадренных миноносцев. К сожалению, не было никаких возможностей для атаки. У кавказского побережья подводная лодка встретила только груженную дровами шхуну, которая, заметив лодку, выбросилась на берег. В условленное время U-33 находилась у Анакрии. Еще днем подводная лодка заметила парусное судно типа яхты, переменными курсами крейсировавшее у побережья. С возвышенности на берегу делались далеко видимые световые сигналы; на этом основании U-33 приблизилась на 600 м (3¼ каб.) к берегу. Световые сигналы не повторялись, но парусник продолжал крейсировать переменными курсами на некотором расстоянии от подводной лодки. И парусник и сигналы показались командиру подозрительными, и в 22 часа после двухчасового ожидания он повернул и под электромотором начал медленно отходить от берега. В 22 ч 55 мин на расстоянии около 2 км (11 каб.), на курсовом угле около 20° левого борта был замечен корабль. При свете ярких зарниц можно было различить подводную лодку в надводном положении, делавшую сигналы по азбуке Морзе. Из-за темноты подводная атака была невозможна, ввиду чего командир погрузился на 24 м (78,7 фут.) и затем взял курс на Варну. 19 августа U-33 пришла в Варну. Там она получила приказание на обратном пути в Босфор выйти в операцию против главных русских сил, присутствие которых предполагалось в районе квадратов 561 до 310. Помимо неприятельских подводных лодок, атаковать которые было невозможно, U-33 никого не встретила и 23 августа вошла в Босфор (черт. 20).
Черт. 20. Операция германских подводных лодок на Черном море в августе 1916 г.
Оживленную деятельность русских дредноутов, их хорошее обеспечение против атак подводных лодок и тактику эскадренных миноносцев следует объяснить вступлением в командование Черноморским флотом в качестве преемника адмирала Эбергарда нового молодого и энергичного командующего, вице-адмирала Колчака, назначенного в июле 1916 г. По-видимому, под его влиянием усилилась и деятельность эскадренных миноносцев перед Босфором. 14 и 16 августа у Босфора показались 2 эскадренных миноносца, которые, очевидно, имели задачей выяснение направления морских коммуникаций. Они удалились отчасти вследствие обстрела их с береговых батарей, отчасти вследствие воздушных атак на них. Несколько дней спустя они снова появились перед Босфором, так что пришлось прекратить судоходство. Таким образом, сношения с Зунгулдаком были крайне стеснены, и доставка угля была очень ограничена. Опять сильно чувствовалась нехватка угля. Шахты бурого угля в Беклеме на Черном море поставляли ежедневно всего 20 т угля; соответствующей организацией несомненно можно было во много раз увеличить эту добычу. Сооружение полевой железной дороги для доставки этого угля в Золотой Рог было закончено 12 августа, и, таким образом, затруднений с доставкой угля не могло быть ввиду возможности пропускать ежедневно 2 поезда и доставлять 80 т. Вследствие недостатка угля командованию флота пришлось временно отказаться от своей доли в угле, прибывавшем из Германии. Ввиду того что дарданелльский фарватер был теперь достаточно безопасен для входа и выхода подводных лодок, являлось возможным направить на восток подводные лодки, предназначенные для усиления Средиземноморской дивизии. UB-42, UB-44 и UB-45 вышли 3 августа из Полы в Дарданеллы. UB-42 (капитан-лейтенант Вернике) 14 августа после благополучного плавания прибыла на пост Херзингштанд и была проведена лоцманом через заграждения; 16 августа подводная лодка встала на якорь в Золотом Роге. UB-45 (капитан-лейтенант Палис) без особых приключений, если не считать встреченной свежей погоды при силе ветра в 9 баллов, прибыла на пост Херзингштанд 10 августа и была также проведена через заграждения; 12 августа она прибыла в Константинополь. UB-44 (лейтенант Вегнер) не достигла места назначения: германский морской атташе в Афинах сообщал, что, по газетным сведениям, 8 августа в 6 милях от Паксоса английский миноносец 368 потопил подводную лодку глубинной бомбой, причем никто не был спасен. Ввиду того что подводная лодка UB-44 пропала без вести, это сообщение, очевидно, относилось к ней. И позднее судьба этой подводной лодки так и осталась невыясненной.
