Игорь Шумейко - Романовы. Ошибки великой династии
Это даже не знаю с чем и сравнить. Для тех « историков» единственно понятна будет аналогия: как если б вдруг первый секретарь обкома где-то в 1935 году сократил втрое свой партийный стаж и прилюдно сжёг партбилет.
Именно такие « учёные» с кругозором завотдела кадров или начальника паспортного стола милиции сегодня мешают формированию Национальной Идеи.
А что касается «канонизации» в таких условиях, такими средствами, «в комплект к Ушакову»… она, «компанейщина» родимая, во всей красе только подорвала бы доверие к самой вообще идее прославления в Соборе святых. Форсированное продвижение в святые всех великих полководцев косвенно подорвало бы доводы о канонизации других героев (не войны, а истории). Ермак, например, не просто отважный воин, и недаром он присутствует в народных песнях. Разбойничье прошлое – классический зачин, многие святые, наши, католические – раскаявшиеся разбойники. (Опять подвернулось фольклорно-песенное обобщение у Некрасова: Кудеяр-Питирим.)
Вот что, примерно должен был сказать нашим историографам «представитель Заказчика», прилагающий сегодня их труды вниманию молодого поколения. Я и сам в книге «Вторая мировая. Перезагрузка», примеряясь к аудитории, ввёл главу-дополнение «История Второй мировой войны в 50 sms-ках», доведя некоторые мысли до формата кратких лозунгов, укладываясь в размер, ну, может, не в одной, так 2–3 sms-ок.
Помнится, во Франции времён де Голля была разработана такая стратегия: «Оборона по всем азимутам». Так вот, для бойцов «идеологического фронта»: отпирательство «по всем азимутам», или же «отбрехивание по всем азимутам» – это просто… неправильная, неработающая стратегия. Нынешним защитникам идеалов и истории России следует опасаться «подошедших подкреплений» – бывших профессиональных «защитников идеалов социализма», избравших в своё время простую (для себя) и проигрышную (для страны) тактику тотального монотонного отпирательства.
Но, правда, сложно провести линию повествования, сохраняя и все вдохновляющие подробности нашей истории, и вместе с тем – её диалектику, её смысл. Не использовать «елей» как некий «историографический дезодорант» против смердения того, от чего Россия и сама избавлялась, вроде солоневичской конницы, опричников, стрельцов. Один уважаемый главный редактор, под чьим началом мне довелось работать, обязательно бы вычеркнул картины, вроде приведённого «стрелецкого бунта» или нарвского разгрома. Да, в общем-то, и вычеркнул… без всяких «бы» – у него как раз, в «Исторической газете», я и публиковал первые отрывки будущей книги «Голицыны и вся Россия». Фрагменты подвигов и взлёта будущего фельдмаршала Михаила Голицына (истинного героя Лесной, Полтавы, Переволочны и Гренгама) или подобные он прямо смаковал, перечитывая. А по поводу этих так искренне печалился, словно разладу в собственном доме… «Игорь, ты не представляешь, с каким злорадством они подхватят, будут смаковать, преувеличивать!». Я уже и сам, не желая надрывать ему сердце, выбирал только «славные дела». Но в книгу включил всё.
Да и в этой, как видите, не скрываю, повторяя, однако, своё «заклинание». Люди, те же самые люди, бегая от турок на Днепре, в бессильной злобе добавив к всероссийскому грабежу гнуснейшие убийства, покрываемые «новыми славянофилами», они же потом дошли до Дуная, Балкан, Парижа. Ветшали, умирали, смердели социальные институты, организации… и костомаровское «государство без задатков самоулучшения» – об этом же речь.
И сейчас, фокусируя не только все главы этой книги, но и предыдущие сотни своих статей, одиннадцати книг (две, правда, художественные), весь опыт человека, прожившего в своей стране более полувека, служившего в армии, сменившего несколько работ и профессий… по поводу факторов, уравновешивающих это ветшание, утверждаю: на чаше «позитива» – только Люди. Широтой натуры, находчивостью и, наоборот, отходчивостью, терпением, уживчивостью они уравновешивали огрехи, дефектность ВСЕХ организаций, в земле Русской просиявших.
Радиотрансляционное отступление
Для искренне любящих свою историю, всю, как нам её Бог дал (по пушкинской формуле), как, например, тот мой редактор по «Исторической газете». В этой книге вы уже прочитали немало нелестных характеристик, выданных людям, организациям. И еще более суровые вещи придётся высказать: дело подходит к самому «Дну династии», 1917 году.
В одно из изданий своей книги «Вторая мировая. Перезагрузка» я, можно сказать экспериментально, включил несколько поучительных сюжетов из эпохи «Холодной войны». От памятной «гонки вооружений» (условно выигранной нами в середине 1970-х, но это отдельная тема), от соревнования «меча» (средств нападения) и «щита» (обороны), от «ассиметричных ответах», когда 50-миллиарднодолларовые американские угрозы наши засекреченные гении парировали 5-миллионорублёвыми ответами, я перешёл к пропагандистской борьбе. И привёл один совершенно поразительный, символический, если вдуматься, факт, по-моему, недооценённый.
Оказывается, подать радиосигнал на определённую территорию стоило в три раза дешевле, чем заглушить его на ней.
То есть нам глушить «вражьи голоса» стоило в три раза дороже, чем им их – издавать, вещать… просовывать «в нашу клетку» нехитрый, в общем-то, «бутерброд»: полчаса рок-музыки, десять минут пропаганды.
Как неумолимо вписывается в то «Уравнение с неизвестным числом неизвестных» , коим я описывал Холодную войну, этот железный коэффициент: 3. Не можешь ответить, не знаешь чем? – плати троекратно!
Получается – совсем-совсем «НЕ гении», очень мягко говоря, отвечали за наш идеологический фланг. И главное, они хотели отвечать за это монопольно, своим отдельчиком, комитетиком. Напоминают эдаких футболистов, защищающих «честь страны». Продувают хронически, но всё равно: «Только мы будем и дальше играть. Вы только помогите нам, постреляйте немножко из винтовок по вражескому вратарю и защите, и мы тогда уж…».
Не смогли. Ни с винтовками, ни с теми же глушилками. Может, от того, что и сами в глубине души не верили? Но, характерно, не подпустили к «кормушке» ( «ответственной идеологической работе») и тех людей, которые могли верить. И, главное, могли думать. Кожинов, Панарин, Лихачёв, Зиновьев…
Тем бы «идеологам» прислать сегодня счёт на оплату работы хотя бы упомянутых глушилок, примерно как в Германии семье повешенного присылали счёт за верёвку.
Тем более сегодня строить идеологию на сокрытии – ещё более безнадёжное дело. Нужны уже не просто глушилки, а некие «стиралки», да ещё совмещённые с машиной времени. По одной только теме «Личность Николая II и характеристика его правления» необходимо перескочить в 1918 год, исхитриться уничтожить дневник царя, его переписку с супругой – это обязательно. Уничтожить всё написанное, напечатанное с начала XX века, особенно где встречается фамилия Безобразов или термин «Безобразовская шайка». Само наличие в природе книг, документов, писем с этими «ключевыми словами» делает работу Боханова, Мультатулли… бессмысленной и вредной. Всё равно ведь найдут, прочитают и в раздражённом отрицании пойдут ещё дальше. Или тихо, про себя разуверятся, станут как людская пассивная паста эпохи Перестройки, выдавливаемая из тюбика «СССР».
И далее об Атлантах и прислонившихся
Поскольку клубок сюжета докатился почти до самого «Дна династии», гибели династии, Империи Романовых и нельзя будет избегнуть разговора об исторических персонах не столь хронологически отдалённых, чьи имена всплывают сегодня в самых острых политических дискуссиях, я должен поделиться своей «методой подхода».
1. «Чёрный ящик»
Обилие противоречивых, взаимоисключающих фактов, одинаково гуляющих практически по любому деятелю, организации, склоняет применить известный кибернетический принцип: «Чёрный ящик». Не влезать в тонкости, обстоятельства работы Системы, а только замерять изменение параметров «на Входе» и «на Выходе». «До» и «После»… Результаты войн, сражений и являются такими параметрами, где больше объективности, возможности количественных сопоставлений.
И применим такой подход не только к персонам, удалённым на безопасные 200, 300 лет, но и вплоть до… хоть Президента Путина, Патриарха Кирилла. Пусть не сию секунду, но тем не менее в обозримом, реальном будущем, когда некоторые параметры, характеристики их деятельности можно будет рассмотреть, замерить: «На Выходе», «После», «Сразу После». И сравнить. Это, во-первых, результативнее, чем пытаться влезать в саму Систему, отцеживать мегатонны ангажированной (обоих знаков) информации. Во-вторых, это всё же создаёт некое этически заряженное поле, в котором возможны какие-то оценки, доступные оцениваемым персонам, или хотя бы их поколению. Их «референтной группе» (социологи так называют группу людей, чьи оценки важны для оцениваемого). А довод, что якобы им, оцениваемым, наплевать на ситуацию уже «день спустя», – по-моему, наигранный подростковый цинизм, французская бравада ( «После нас хоть потоп» ).
