Трапезундская империя и Западноевропейские государства в XIII–XV вв. - Сергей Павлович Карпов
Гораздо разнообразнее и шире представлены предметы транзитной торговли, прежде всего шелк-сырец и шелковые ткани[185]. Шелк, вывозившийся из Персии и с Кавказа через Трапезунд и Аяццо, был более высокого качества, чем китайский, который итальянцы экспортировали в основном через Тану и Крым. Но масштабы поставок через Трапезунд значительно превосходили экспорт Таны[186]. Через Трапезунд с Востока шли также различные пряности[187], красители[188], златотканые материи[189], шитые пояса[190], драгоценные камни[191], благовония[192], хлопчатобумажные ткани и хлопок-сырец[193]. Из русских земель (через Крым или Тану) привозили меха[194]. Среди предметов импорта следует назвать пшеницу и муку (из Крыма, Таны, Константинополя, с Кавказского и Западного побережья Черного моря и т. д.), просо, ячмень[195], сахар[196], соль (из Газарии)[197], сыр[198], рыбу (из Ло Копы, в устье Кубани, из Каффы и Таны)[199], засоленную свинину и сало[200]. Помимо продуктов питания значительная доля импорта приходилась на ткани, как продававшиеся в самом Трапезунде, так и шедшие транзитом далее, в Тавриз. Это итальянские, фландрские, французские и английские сукна[201], льняные ткани и холстина[202], бархатные ткани[203]. Ввозились также шерсть, служившая сырьем для местной промышленности[204], наряду с кожей[205], хлопчатобумажной пряжей (? filadi)[206] и пенькой[207], а также стекло[208] и некоторые металлические изделия[209].
Сложные технические работы, такие, как починка часов и колоколов, не выполнялись в Трапезунде, и Великие Комнины посылали эти изделия для ремонта в Венецию, откуда и ввозили их[210].
Для того чтобы яснее представить себе характер внутренней торговли в Трапезунде, обратимся к счетам английского посольства Ленгли, которое состояло из 20 человек и производило в 1292 г. разнообразные закупки в Трапезунде[211], в том числе большого количества продовольственных товаров, притом по относительно недорогой цене. Это в первую очередь вино (36,7% по подсчетам А. Брайера), мясо: говядина, баранина, поросятина, птица, в основном курятина и голуби (25%), хлеб и рис (18,7%), рыба (6,9%). Меньше средств было затрачено на закупку фруктов, молока, яиц, сыра, растительного и животного масла, приправ. В Трапезунде регулярно приобретали также дрова, фураж для скота, свечи. Об уровне цен не всегда можно судить достаточно определенно, так как в счета не заносилось в большинстве случаев количество приобретаемого продукта. Приведем лишь некоторые примеры: ягненок стоил в Трапезунде от 4 до 6 аспров, гусь–3–4 а.; ежедневно расходовалось вина в среднем на 36–45 аспров, хлеба — на 12–16, молока–2–3 аспра. Показательно, что именно в Трапезунде посольство сделало основные закупки провизии для следования к ставке монгольского хана. По довольно дешевой цене в городе были куплены простые льняные одежды и ткани, вероятно, местного производства, а также более дорогие привозные ткани. По вычислениям А. Брайера (неполным, так как часть счетов утрачена), было, приобретено 146 пар туфель и сапог[212]. Обувь стоила дешево[213] и была местного производства[214]. Наконец, третья категория закупок — всякого рода дорожные принадлежности. Общая сумма расходов посольства в Трапезунде внушительна: 10 тыс. аспров. Перечисляемые счетами товары (наверняка, исключая обувь) не были предназначены для широкого вывоза, они обслуживали потребности самого эмпория и транзитной торговли. Этой же цели служила и широко практиковавшаяся аренда домов и складов[215], а также сдача внаем вьючных животных (верблюдов, мулов, ослов) и лошадей. Иногда такой найм носил характер централизованного договора сторон. Так, например, генуэзцами была создана специальная комиссия по найму, условия которого были детально разработаны[216]. Впрочем, тягловые животные и лошади часто продавались в Трапезунде: в конце XIII в. лошадь стоила 150 аспров, а за 100 аспров можно было купить несколько ослов[217]. Особую категорию торговых операций составляла работорговля. Рабы, в основном использовавшиеся в качестве домашней прислуги, приобретались жителями итальянских факторий[218]. Но эта торговля не носила широкого международного характера[219].
Из сравнения предметов производства и торговли можно заключить, что лишь часть продукции местного ремесла и сельского хозяйства получала широкий сбыт: полезные ископаемые, вина, мед, воск. Сам Трапезунд нуждался в ряде важнейших продуктов, в том числе в хлебе. Международная торговля на Понте выходила далеко за рамки сбыта и приобретения продукции местных ремесленников.
Необходимо отметить, что мы не располагаем такими данными о ремесле и торговле, которые можно было бы подвергнуть статистической обработке или количественному анализу. Мы не гарантированы от пропуска той или иной категории товара. У нас нет материалов, позволяющих составить хронологическую схему эволюции структуры торговли. Но можно утверждать, что в известной степени отражены основные предметы ремесла и торговли в период наибольшего развития итальянской коммерции в Черном море и его портах в конце XIII — первой половине XV в.
О положении ремесленников в Трапезунде, к сожалению, почти ничего не известно. Для его уяснения приходится обращаться к весьма косвенным свидетельствам. Так, например, биограф Виссариона Никейского Михаил Апостолий отмечал, что знаменитый кардинал происходил от родителей скромного происхождения, проводивших свою жизнь в ремесленном труде (χειρωναξία). Однако семья, вероятно, была достаточно известной и состоятельной: с талантливым мальчиком стал заниматься науками сам владыка Трапезунда Досифей[220]. Несколько идиллическое описание жизни родителей Виссариона позволяет все же причислить их к зажиточным горожанам-ремесленникам[221], определив тем самым достаточно устойчивое положение верхушки этого слоя в империи Великих Комнинов.
Для более полной оценки Трапезунда как эмпория следует обратиться к роли местных и иностранных купцов[222] в его торговле. Значение итальянской торговли в Черном море вообще и в Трапезунде в частности известно. Считается, и не без оснований, что она доминировала над местной. Но положение самих трапезундских купцов еще не выяснено. Между тем разнообразные источники говорят об известной широте географического диапазона и важности торговли понтийских греков. Притом коммерческие позиции последних в самой итальянской торговле постепенно усиливались: если в 1314 г., по договору с Генуей, трапезундским греческим купцам запрещалось присоединяться к генуэзским караванам, отправлявшимся в Персию
