Затворницы. Миф о великих княгинях - Людмила Евгеньевна Морозова
Первый и произвел на хана Ходыря самое благоприятное впечатление. Московский, тверской, рязанский, ростовский и нижегородский князья недоумевали. Особенно недоволен был Дмитрий Московский, полагавший, что только московские князья должны быть старшими. Ярлыком на великое княжение владели его отец Иван Красный, дядя Симеон Гордый и дед Иван Калита.
Евдокия вместе с матерью, братьями и сестрой очень радовалась за отца. Ему даже удалось вполне благополучно вернуться из Сарая, где вспыхнула очередная смута — хан Ходырь был убит, а власть захватил его сын с военачальником Мамаем. Меньше повезло брату Андрею и ростовским князьям: на обратном пути их ограбили татарские князьки.
Вскоре семья суздальского князя переехала во Владимир и поселилась в слегка обветшавшей, но все еще роскошной резиденции прежних владимирских князей. Особенно красиво было загородное Боголюбово с белокаменными дворцом и храмами, построенными много лет назад Андреем Боголюбским. Теперь великокняжескими соборами стали монументальный Успенский и изящный придворный Дмитровский. Они были богато украшены каменной резьбой и красиво расписаны фресками.
Однако Дмитрию Константиновичу почти не удалось насладиться великокняжеской властью. Подрастающий соперник, московский князь Дмитрий, не желал ему подчиняться. Не поддержал его и глава Православной Церкви митрополит Алексий. Он даже отправился в Орду и убедил очередного хана отдать ярлык на великое Владимирское княжение своему подопечному — двенадцатилетнему Дмитрию.
Поначалу Дмитрий Константинович не хотел сдаваться без боя. Но когда к Владимиру подошло большое московское войско во главе с юным Дмитрием и его взрослыми родственниками, он решил не доводить дело до кровопролития и вместе с семьей вернулся в родной Суздаль.
Отдав московскому князю Владимир без боя, Дмитрий Константинович приобрел в его лице верного союзника и хорошего помощника в борьбе за собственные владения. В 1364 году, после смерти старшего брата Андрея, ему пришлось вступить в распрю с младшим братом Борисом за Нижний Новгород и при содействии Дмитрия Московского отстоять его.
На радостях суздальский князь пригласил Дмитрия Московского на пир, в свою новую резиденцию в Нижний Новгород, где познакомил с семьей: женой, сыновьями и дочерьми. Истинно русская красавица, Евдокия сразу же приглянулась гостю. Невысокая, круглолицая, голубоглазая, с длинной русой косой, она напоминала нежный цветок незабудки.
Суздальская княжна также не осталась равнодушной к статному, черноволосому, с огненным взором московскому князю. Хотя жених и невеста были очень молоды, свадьбу решили надолго не откладывать. Рано осиротевший Дмитрий стремился поскорее стать взрослым.
Рядом с Дмитрием Московским
18 января 1366 года Евдокия стала женой будущего героя Куликовской битвы Дмитрия Донского. Из суздальской княжны она превратилась в великую княгиню Московскую.
Шумную и пышную свадьбу сыграли в Коломне. Но почему именно там? Ведь, по обычаям того времени, венчание устраивали в том месте, где жила невеста, а пир — в доме жениха. Получалось, что Дмитрию с Евдокией следовало венчаться либо в Суздале, либо в Нижнем Новгороде. Но гордый московский князь не хотел ехать к будущему тестю, своему сопернику. Поэтому венчание и свадебный пир устроили в нейтральном городе, стоявшем на пути из Нижегородского княжества к Москве, — в Коломне.
Евдокия свято почитала то место, где произошло столь важное для нее событие. В 1379 году по ее инициативе в Коломне началось строительство Успенского собора, образцом для которого послужил Дмитровский собор во Владимире.
Приведенная дата опровергает мнение некоторых историков о том, что собор был возведен в память о Куликовской битве. Однако здесь действительно хранилась реликвия, напоминавшая прихожанам о величайшей победе московского князя, — написанная знаменитым живописцем Феофаном Греком икона Донской Богоматери. Заказчицей ее была Евдокия. В 1392 году, уже после смерти мужа, она попросила Феофана расписать собор в Коломне и создать для его иконостаса ряд икон, в том числе и Донскую Богоматерь.
На свадьбе Евдокии и Дмитрия произошло одно неприятное и мало кем замеченное событие, впоследствии послужившее причиной кровавой вражды между одним из их сыновей и внуком. По обычаям того времени, отец невесты должен был подарить жениху красивый и дорогой пояс-кушак — символ величия и знатности зятя. Дмитрий Константинович не поскупился и преподнес московскому князю роскошный, украшенный золотыми пластинками, цепями и драгоценными камнями пояс. Но главный распорядитель на свадьбе тысяцкий Вельяминов незаметно подменил кушак менее ценным, тем, что получил его сын от Дмитрия Константиновича, женившись на старшей дочери князя.
Возможно, окружение невесты и обнаружило подмену, но по ее просьбе не стало устраивать скандал, чтобы не омрачать радостное событие. Со временем неприятный случай забылся, а украденный пояс начал переходить из рук в руки — каждый раз его давали в приданое за очередной невестой. Казалось, следы пояса затерялись, однако он объявился в самое неподходящее время — на свадьбе внука Евдокии Василия Васильевича — и превратился в символ непримиримой вражды внутри великокняжеского дома. Но об этом позже.
Брак суздальской княжны и московского государя оказался очень удачным. Через год в их семье появился первенец Даниил, за ним родилась дочь Софья, а 30 декабря 1371 года на свет появился будущий наследник великокняжеского престола Василий. За ним, 26 ноября 1374 года, — ставший через несколько лет его непримиримым соперником — сын Юрий. Дети сыпались, как дары из рога изобилия: Семен (1379), Андрей (1382), Мария, Анастасия, Петр (1385), Иван (около 1387) и, наконец, последний сын — Константин (1389).
Семья была большой, шумной и беспокойной. Муж, занятый государственными делами и борьбой с татарами, редко бывал дома. Вся забота о детях лежала на плечах Евдокии, при этом она не забывала обустраивать свой дом — княжескую резиденцию в Кремле.
Москва хотя и считалась стольным городом, но во многом уступала и Владимиру, и Суздалю — Кремль окружали не слишком прочные дубовые стены, храмы были малы и грубоваты по сравнению с изящными, богато украшенными владимиро-суздальскими соборами. Великокняжеский дворец вообще мало отличался от жилищ простолюдинов. Он состоял из нескольких бревенчатых изб, соединенных открытыми переходами.
Под влиянием молодой жены Дмитрий Иванович занялся перестройкой Кремля. Дубовые стены постепенно заменили белокаменными. И, как показали последующие события, сделали это исключительно вовремя. Каменный Кремль защитил великокняжескую семью от внезапного набега великого князя Литовского Ольгерда, желавшего отомстить за обиды своего тестя, тверского князя Михаила, еще одного соперника Дмитрия Ивановича в борьбе за заветный ярлык.
Через два
