Антисоветская блокада и ее крушение - Валерий Александрович Шишкин
«Приятнее всего было бы по возможности сохранить многое из нашего старого договора», — уговаривал советских представителей фон Кернер. — Нет, — отвечали они, — товарообмен должен вестись, так сказать, от государства к государству, при котором, конечно, весь ввоз и вывоз, т. е. вся внешняя торговля, должна быть национализирована.{49}
Так и не добившись согласия на «свободную торговлю», фон Кернер жаловался 7 февраля 1918 г. в письме из Брест-Литовска министру иностранных дел Саксонии графу фон Экштедту: «Экономические переговоры с русскими до сих пор не привели к позитивным результатам… Социальные и революционные взгляды советских представителей преобладают над деловыми соображениями».{50}
Однако национализация внешней торговли требовала значительной предварительной подготовки. Нужно было определить и создать специальный орган руководства внешнеторговыми операциями, ввести монополию государства на основные сырьевые продукты, которые могли бы послужить для экспорта. В то же время нельзя было и прервать внешнюю торговлю, ожидая, пока все это будет сделано. Ведь страна нуждалась в товарах, многие сделки были уже заключены, грузы находились в пути. Поэтому первые шаги Советского государства в области внешней торговли были направлены на установление контроля над нею и последовательное осуществление так называемой разрешительно-запретительной системы.
Почти сразу же после Октябрьской революции Советское правительство столкнулось с фактом огромного количества прошений на ввоз и вывоз товаров, которые ввиду саботажа или бездействия бывших учреждений, занятых их рассмотрением, нельзя было квалифицированно разобрать. Сложность обстановки усугублялась тем, что в конце 1917 г. появилось множество советских организаций, дававших разрешения на ввоз и вывоз товаров без всякого серьезного рассмотрения прошений.
Принимавший самое близкое участие в осуществление первых мер государственного контроля над внешнеторговыми операциями М. Г. Вронский вспоминал: «В революционные дни после Октябрьского переворота, в ноябре и начале декабря, самочинно образовались инстанции, без плана дававшие разрешения. Такими инстанциями были: солдатская секция при Петроградском Совете Рабочих Депутатов, Всероссийский совет фабрично-заводских комитетов, Контрольная комиссия при Комиссариате над градоначальником, Экономический отдел при Наркомин деле, Кредитная канцелярия и еще некоторые другие».{51}
Чтобы выработать какие-то общие принципы подхода к рассмотрению прошений на ввоз и вывоз и попытаться установить контроль за внешней торговлей, ряд отделов ВСНХ в начале декабря 1917 г. принял решение о временном порядке в этой области, декретированном президиумом ВСНХ.{52}
Следующим шагом правительства РСФСР по установлению полного контроля над внешней торговлей было сосредоточение разрешительно-запретительных функций государства в одних руках, В конце декабря 1917 г. они были переданы Народному Комиссариату торговли и промышленности (НКТиП). В первом составе Совета Народных Комиссаров НКТиП возглавил В. П. Ногин. После выхода Ногина и ряда других комиссаров из состава СНК в ноябре 1917 г. в Связи с разногласиями относительно создания так называемого однородного социалистического правительства этот пост предполагалось поручить Л. Б. Красину. Из воспоминаний видного партийного и хозяйственного работника И. И. Радченко можно установить, что В. И. Ленин уже в то время предпринимал шаги для привлечения к руководству НКТиП Л. Б. Красина, «В разговоре с Владимиром Ильичем, — пишет Радченко о своих встречах с В. И. Лениным в конце 1917 г., — я задал ему вопрос о некоторых товарищах, между прочим о Л. Б. Красине: встречается ли ой с ним… и почему Красин не втягивается в работу, Владимир Ильич ответил: «Встречаюсь… Ухаживаю за ним, как за барышней… Все равно — придет к нам со временем»».{53} Поскольку Л. Б. Красина привлечь к этой работе тогда не удалось, на заседании Совнаркома 19 ноября (2 декабря) 1917 г. было принято постановление о назначении временным заместителем комиссара торговли и промышленности А. Г. Шляпникова, что соответствует нынешнему выражению «исполняющий обязанности». Вскоре его на короткое время сменил В. М. Смирнов.{54} С конца ноября — начала декабря 1917 г. стал складываться и Отдел внешней торговли НКТиП во главе с М. Г. Вронским.
29 декабря 1917 г. (11 января 1918 г.) было принято постановление Совнаркома по Комиссариату торговли и промышленности, подписанное В. И. Лениным. Оно гласило, что «разрешения на вывоз за границу и ввоз товаров из-за границы в Россию выдаются исключительно Отделом внешней торговли Комиссариата торговли и промышленности».{55} Заведующий этим отделом М. Г. Вронский постановлением СИ К РСФСР от 30 января (12 февраля) 1918 г. был утвержден товарищем, или заместителем, наркома торговли и промышленности.{56} Поскольку же пост наркома в то время оставался вакантным, Вронский фактически и исполнял его обязанности.
Мечислав Генрихович Вронский (Варшавский) был активным участником польского и российского рабочего движения, первой русской революции, членом партии с 1902 г. В 1917 г. Вронский являлся одним из организаторов возвращения В. И. Ленина из эмиграции в Россию, сотрудничал в «Правде», на II съезде Советов был избран кандидатом, а вскоре после Октябрьской революции стал и членом ВЦИК.{57}
В течение января — марта 1918 г. в соответствии с постановлением СНК от 29 декабря 1917 г. НКТиП осуществил ряд организационных мер для практического внедрения разрешительно-запретительной системы в области внешней торговли. Чтобы исключить возможность некомпетентного рассмотрения прошений на ввоз и вывоз при Отделе внешней торговли НКТиП, было образовано междуведомственное совещание, которое дважды в неделю рассматривало заявления о ввозе и вывозе. Следовательно, был накоплен известный опыт государственного регулирования внешней торговли, приобретены некоторые навыки учета и контроля в этой отрасли народного хозяйства. Кроме того, в эти же месяцы вводилась монополия на ряд важнейших сырьевых и продовольственных продуктов, и государство получило возможность создать экспортный фонд для внешней торговли. Таким образом, закладывались предпосылки для ее национализации.{58}
Вместе с тем следует отметить, что международная обстановка не только заставляла Советское государство ускорить решение вопроса о национализации внешней торговли, по в известной мере и облегчала ее проведение в жизнь. Дело в том, что напряженные отношения с Германией после заключения Брест-Литовского мирного договора сохранялись довольно продолжительное время. Это обстоятельство, как и рассмотренные первые меры экономического бойкота Советской власти со стороны государств Антанты, фактически привело к резкому сокращению хозяйственных связей со странами Запада, что позволяло переходить к
