Валентин Мельников - Мой старый друг Мефистофель
- Простите, месье, можно задать вам несколько вопросов?
- Я вряд ли смогу быть полезен вам, я здесь недавно.
Она с любопытством посмотрела на него и вдруг спросила по-русски:
- Судя по вашему произношению, вы русский, так?
- Да... а вы тоже?
Женщина весело рассмеялась.
- Мое репортерское чутье подсказывает, что нам надо встретиться и поговорить. Есть одно кафе... недалеко отсюда, на Монмартре, знаете, да? Отлично. Сможете придти завтра в два часа дня? Тогда до встречи.
Она представилась первой.
- Натали Гранье, а по маме Шувалова. Мои прадедушка и прабабушка выходцы из России, эмигранты первой волны. У нас в семье свято чтят русскую культуру и традиции. Русскому языку меня обучили бабушка и мама. Папа Поль Гранье тоже говорит по-русски.
Натали говорила свободно, с чуть заметным акцентом.
В рассказе о себе Евгений изложил лишь некоторые обстоятельства своего отъезда за границу, остальное постарался опустить.
На этот раз Натали выглядела совсем иначе. На ней были модное кашемировое пальто и элегантный костюм. Красивая прическа и макияж подсказывали, что она готовилась к встрече. Это немного польстило Евгению, и он с возрастающей симпатией стал украдкой присматриваться к собеседнице. Натали была в том возрасте, когда свежая красота молодости раскрывается полностью и неотразимо будоражит мужчин.
"Ее прелестные глаза, как золотые окна в ночи, лучились теплым внутренним светом", - вспомнил Евгений где-то давно вычитанную фразу. Он испытывал некоторую неловкость, не зная, как к ней обращаться - мадам или мадмуазель. Натали заметила это и, улыбаясь, предложила:
- Для вас я буду просто Натали, ладно? А для других мадмуазель. - И тут же полюбопытствовала:
- А у вас, Евгений, есть семья?
- Разве я похож на семейного человека? - внутренне напрягаясь, ответил он вопросом на вопрос.
- В таком случае вы не против, если я среди других персонажей своего репортажа о ночных клубах упомяну и о вас как о человеке со сложной судьбой? Разумеется, под другим именем.
- Как хотите.
Прощаясь, Натали пообещала еще раз заглянуть в женский клуб через несколько дней.
Встреча их действительно состоялась, но при обстоятельствах, едва не ставших трагическими.
Муж одной из посетительниц женского клуба через частного детектива получил документальное свидетельство ее похождений. Разразившийся скандал вылился в совершенно нецивилизованную форму. С десяток мотоциклистов, вооруженных обрезками водопроводных труб и велосипедными цепями, ворвались в клуб и устроили погром. Первым на их пути оказался Евгений. Его оттеснили от входа и жестоко избили.
Натали в это время находилась в зале и беседовала с японской туристкой. Ужасный звон стекла, грохот переворачиваемой мебели, истерический визг перепуганных женщин, охватившее сцену огромное пламя пожара от бутылки с бензином вызвали всеобщую панику. Натали удалось пробиться в вестибюль и здесь она увидела лежащего на полу Евгения. Лицо и затылок его были в крови...
В больнице пострадавшему продезинфецировали раны и сделали перевязку. К счастью, удар по затылку тяжелым металлическим предметом пришелся вскользь и не причинил серьезных внутренних повреждений. Все время, пока Евгения приводили в порядок, Натали терпеливо ждала у двери кабинета дежурного врача. Когда он, наконец, вышел, прихрамывая, с забинтованной головой и с наклейками пластыря на лице, она решительно сказала:
- Я не могу оставить вас одного в таком виде да еще среди ночи. Позвольте отвезти вас ко мне домой, побудете немного, а там посмотрим. И не возражайте, меня вы нисколько не стесните.
Евгений проснулся в десятом часу утра. Во рту был неприятный металлический привкус, сильно саднила рана на затылке, все тело ныло и казалось чужим. С трудом поднявшись с постели, он доковылял до туалетного столика, на котором заметил прислоненный к вазе с розами лист бумаги. Это была записка от Натали. "Завтрак в кухне, я на работе. Постараюсь придти пораньше. Не храбритесь, Вам надо полежать. Натали".
Да, наверное, Натали права, ему действительно надо немного полежать и придти в себя. Но прежде чем снова отправиться в постель, Евгений решил осмотреться. Старинной постройки двухэтажный особняк, в котором жила Натали, после модернизации имел все современные удобства и располагался на тихой тенистой улице, застроенной невысокими домами, глядя на которые, забываешь, что ты в Париже.
Натали не сдержала обещание, вернулась только к вечеру. Евгений, поблагодарив ее за гостеприимство, стал прощаться. Но она и слушать не хотела.
- Посмотрите на себя в зеркало, вы весь в ссадинах, синяках и заплатках. Ну, куда пойдете с такими украшениями? Не пугайте прохожих, оставайтесь. И потом - неужели в гостинице лучше, чем у меня?
"Все так, - соглашался про себя Евгений, - Все так... если, конечно, не обращать внимания на щекотливость их положения. Но раз уж Натали так настаивает, значит ей виднее".
Евгений пообещал остаться еще на некоторое время и был в глубине души рад этому.
Через неделю, когда сошли синяки на лице, он отправился на поиски работы, так как после погрома и пожара женский клуб закрыли на длительный ремонт. Но каждый новый день приносил одни разочарования. Постепенно начала нарастать хандра --состояние, характерное для каждого здорового мужчины, оторванного от дел и чувствующего свою ненужность. Жить на содержании у женщины больше было невмоготу. Но и вернуться в гостиницу не мог - в кармане осталась одна мелочь.
Натали заметила перемену в настроении Евгения.
- Почеиу бы вам не заняться французским, - сказала она как-то вечером. - Я могла бы помочь.
- Но вы же все время на работе.
- А вечера? А выходные дни? Соглашайтесь. Когда поднатореете, найдем и работу.
Учеба пошла успешно. Через два месяца чтение парижских газет уже не казалось ему трудным делом, наоборот, доставляло удовольствие.
Они оба любили гулять по вечерам. Во время таких прогулок Натали рассказывала о своей работе и взаимоотношениях с коллегами журналистами, которые, как понял Бородин, были совсем не простыми. Однажды она вскользь обронила, что недавно из-за интриг и ссоры с руководством ушел из отдела полицейской хроники репортер Жирадо.
Его это заинтересовало. Поколебавшись, он неуверенно спросил:
- Как вы думаете, я мог бы предложить свою кандидатуру на место Жирадо?
Натали задумалась. Работа специфичная. Справится ли Евгений? Впрочем, почему бы не попробовать.
По ее рекомендации Бородина зачислили стажером с испытательным сроком. Тогда еще ни он сам, ни Натали, ни сотрудники редакции не могли даже предположить, что спустя год под его пером начнут появляться интересные аналитические статьи о социальных язвах общества и коррупции, что газеты с корреспонденциями Эжена Бороди будут раскупаться нарасхват; что он станет своим человеком в полицейских участках, и молодые офицеры полиции, ценя его удивительное умение разбираться в тонкостях оперативно-следственной работы, не будут считать для себя зазорным просить у него совета при затруднениях по расследуемым преступлениям.
До знакомства с Евгением Натали поддерживала близкие отношения с известным спортивным обозревателем Патриком Тома. Но в брачный союз их отношения так и не переросли. В последнее время они встречались все реже. До нее доходили слухи об увлечениях и новых подружках Патрика, и это еще больше отдаляло их. В конце концов Натали вызвала его на откровенный разговор, который закончился окончательным разрывом.
Натали впервые узнала, что такое горечь и разочарование покинутой женщины. Она утвердилась в мысли, что женщины интересуют мужчин лишь как объект сексуального вожделения и ничего больше.
Живя с Евгением под одной крышей, Натали и мысли не допускала о том, что между ними могут возникнуть какие-то романтические отношения. Казалось, и он был настроен также. Видя ее в спортивном трико, он в смущении отводил взгляд, а по ночам гнал от себя грешные мысли. Сначала это удавалось ему, но потом становилось все труднее...
Разочаровавшись в любви, Натали тем не менее не утратила женского инстинктивного стремления к кокетству. Непроизвольное желание нравиться и получать тому подтверждение не покидало ее. Втайне ей хотелось, чтобы Евгений хоть немножко обращал внимание на нее, хвалил ее новые наряды. Его безразличие (так ей казалось) огорчало, портило настроение и даже злило. Неосознанно она стала прибегать к чисто женскому средству - очень тонким, но порой болезненным ироничным уколам...
Эта маленькая война кончилась в один из теплых вечеров ранней парижской весны. Гуляя, они, заглянули в парк Тюильри. Недавно прошедший дождик омочил деревья и землю, на мокрых дорожках играли блики разноцветных огней. Где-то поблизости звучала негромкая медленная музыка, напоминая Евгению щемящую мелодию "Блюза под дождем" Раймонда Паулса. Влажный свежий ветерок кружил голову. Непонятное возбуждение овладело Натали. Она доверчиво прижалась к плечу спутника. А он как будто невзначай коснулся губами ее щеки. Натали чуть отстранилась и молча посмотрела на него. Этот взгляд все сказал.
