Голиб Саидов - Бухарские обряды
Словом, нормальная «рабочая» обстановка обычной бухарской семьи.
«Домот-бари», что дословно означает «вести жениха» – особо запоминающий праздник не только для многочисленной ребятни, но также и для взрослых ребят, поскольку само шествие предполагает наличие неизменных атрибутов, сопровождающих процессию, а именно – двух факелов («машъал») на длинных шестах, которые несут два факелоносца по обе стороны от жениха, окружённые толпой его близких друзей. Под скандирующие выкрики друзей, плотно облепивших со всех сторон жениха, толпа не спеша движется по направлению к дому невесты. Это яркое и завораживающее зрелище, уходящее своими истоками в глубокую древность, несомненно, имеет доисламские, а точнее зороастрийские корни. Удивительным образом, пройдя через века и столетия, оно сохранилось и дошло до наших дней.
Глядя на пляшущие языки пламени, исходящие от факелов и толпу скандирующих людей, фигуры которых высвечиваются на ночном фоне, человек как бы теряет связь со временем, переносясь в то далёкое прошлое, где отсутствуют всякие штампы и условности, где нет места никакой религии и никаким догмам, а витает лишь чистый дух, та изначальная сущность, что заложена в каждом из нас с самого начала сотворения мира. Что-то очень радостное, родное и в то же время необъяснимое словами, вибрирует внутри, готовое вот-вот сорваться и позвать тебя за собой, в словно оставленный забытый родной дом. И только в самый последний момент сознание реальности существующего мира и страх перед неизвестностью (хотя и желанной), удерживает тебя от дерзновенного полёта. Во всяком случае, именно такие ощущения всякий раз я испытывал, находясь внутри этой процессии, когда был совсем маленьким ребёнком, и те же самые – ощущаю и теперь – будучи уже в зрелом возрасте.
Раньше весь путь полагалось проделывать пешком. Сейчас времена изменились. Теперь довольно часто, если путь до дома невесты не близок, заказывают автобус и едут в нём, останавливаясь примерно за квартал от означенного дома.
Жених, вобравший в себя все существующие в мире добродетели, обязан скромно потупив взор, идти навстречу предмету своего желания. При этом сдержанность и скромность должны превалировать над всеми остальными качествами. Так это полагается по этикету.
На самом же деле, бывает по-разному. У меня до сих пор не стёрся из памяти эпизод, вызывающий улыбку, когда мы вели «новоиспечённого» жениха – моего соседа – к дому его возлюбленной. То ли толпа была слишком вялой, то ли ребята были уставшими, но то, что традиционного и дружного скандирования с выкриками «А-а-а-ааа!» не выходило – этот факт был, что называется, налицо. Другой, на месте жениха, возможно бы и расстроился («А ещё друзья называются…"). Однако вы не знаете моего соседа. Нисколько не растерявшись, находясь в плотном кольце окружения своих друзей, он вдруг из скромного жениха превратился в… главного «запевалу». Криками «А-а-а-ааа!» он стал заводить всю «дружину». И хотя взрослые пристыдили чересчур прыткого жениха, эффект получился своеобразным: до самого дома невесты толпа не смолкала, держась за животы и пытаясь ещё при этом орать, насколько позволяли челюсти, которые свело от смеха…
Однако вернёмся к тому, как должно быть, согласно традиции. Сторона невесты, тем временем, тоже зря времени не теряет, подготавливаясь к встречи домота. Перед домом невесты, недалеко от порога, сооружается большой костёр, который следует поджечь со всех сторон в тот момент, когда процессия жениха появится на горизонте. Делать это нужно со знанием дела: если зажечь раньше времени, то костёр может потерять свою силу (а то и вовсе прогореть) к тому моменту, когда гости поравняются с ним, и наоборот: нехорошо получится, если жених подошёл, а костёр ещё только-только начинает разгораться. Поэтому такое ответственное дело поручается не всякому «пожарнику».
Теперь представим, что все получилось как надо: свита жениха подошла к дому невесты именно в тот момент, когда языки пламени вот-вот вознесутся к небу. Жар, конечно, кругом порядочный. Теперь, по традиции жених со своими друзьями должен три раза обойти костёр, прежде чем переступить порог дома своей суженой. Обход следует совершать не спеша. Конечно, неплохо было бы быстро пробежаться, но… авторитет ронять не хочется.
Поскольку друзья ни на минуту не разжимают кольцо, в центре которого находится жених, то – понятное дело – жарче всего (в прямом и переносном смысле) приходится тем из его друзей, которые находятся со стороны костра. При этом, скандирование не прекращается. Не раз бывало, что после троекратного обхода у кого-нибудь дымилась подошва обуви. Тут, однако, ничего не попишешь: любовь требует жертв.
Наконец, обойдя три раза полыхающий костёр и очистившись огнём, жених и его свита могут пересечь порог дома невесты. Обход совершается по часовой стрелке. Машъал (факела) оставляют снаружи дома, воткнув шесты в землю, рядом с догорающим костром. Скоро погаснут и они.
Даже находясь на «территории невесты», друзья жениха тесным кольцом прячут жениха от остального окружения. Они могут слегка расступиться, пропуская жениха вперёд и оставаясь сами сзади него лишь тогда, когда жених в сопровождении оямулло медленно двинется в сторону чимилика. Вы хотите спросить меня: что такое чимилик?
Здесь я мог бы немного покочевряжиться и на восточный манер произнести: «Но тут прокукарекал на заборе петух (или „заорал под дувалом старый ишак“) и Шахерезада прекратила дозволенные речи…»
Но, поскольку до утра ещё далеко, то я вам отвечу на это просто: что такое «чимилик» вы узнаете в «следующей серии».
Чимилик (Уединение)
Сопровождение невесты к «чимилику». Фото автора.
Происхождение самого слова «чимилик» (или, как иногда можно слышать, «чимлик») мне так и не удалось, к сожалению, выяснить. Не рискуя строить от себя догадки в отношении этимологии, могу сказать только одно – смысл данного слова можно перевести как уединение.
Характерным элементом данного обряда служит своеобразная занавеска, перекрывающая собою один из углов комнаты (как правило, почётный, то есть – противоположный входу), функция которой заключается в том, чтобы скрыть молодожён от «посторонних» взоров. Для того чтобы наглядно представить, что собою представляет чимилик, следует мысленно на высоте двух метров отмерить примерно по полтора метра от угла вдоль стен две точки, вбить в них пару стержней и протянуть между ними верёвку. В старинных домах и по сей день можно обнаружить в этих местах вбитые в стену медные или стальные кольца. Сквозь эти кольца продевают и стягивают достаточно прочную верёвку, к которой прикрепляется непосредственно сама нарядная занавеска. Она представляет сплошной, достаточно плотный и красивый материал, который полностью закрывает угол комнаты, за которым размещаются молодожёны.
Лично у меня, почему-то, в связи с этим часто всплывает в памяти детское увлечение голубями. Пытаясь улучшить породу, мы, порой, отбирали намечаемую парочку и… накрывали их обычным деревянным ящиком для того, чтобы ускорить, так сказать, процесс воспроизводства. И хотя умом я прекрасно понимаю, что своим кощунственным сравнением низвожу это священное таинство до столь примитивного «спаривания» (термин голубятников С. Г.), однако, ничего с собой поделать не могу.
Сначала к этому углу ведут невесту в сопровождении оямулло и близких родственников. Обряд обставлен очень торжественно: прежде всего, зажигаются две свечи, символизирующие две души, нашедшие друг друга для того, чтобы объединиться. Невесту, одетую в традиционный свадебный наряд, обступают плотным кольцом близкие родственники. Процессию возглавляет оямулло, которая читает специальные стихи-песнопения, смысл которых сводится к пожеланию счастья в новой предстоящей жизни. И вся эта процессия очень медленно движется по направлению к «заветному углу», то есть к чимилику. Во всё время следования, над головой невесты держат две лепёшки. Смысл, полагаю, в каких-либо особых комментариях не нуждается. Доведя невесту до «заветного» угла, оставляют её на время одну и, опустив занавес, возвращаются на исходное место, где их уже поджидает, нетерпеливо топая всеми своими пятью копытами, красавэц-жених. Теперь то же самое предстоит и ему. Во все время процессии, и жених, и невеста обязаны, скромно опустив ресницы, изображать из себя саму покорность и невинность, не преходящую, однако, в святость.
Поскольку этот обряд имеет довольно глубокие корни, лично мне, представляется приблизительно следующая интерпретация: этот небольшой огороженный участок должен символизировать в сознании молодожён «свой» новый личный дом, призывая, тем самым, к ответственности, осмотрительности, быть по-хозяйски рачительными и бережливыми в предстоящей совместной жизни. Вместе с тем, если взять чисто родительский аспект, то нетрудно догадаться, что отделение части комнаты, показывает готовность родителей пожертвовать частью своего дома в пользу молодых, как бы «отрезая от себя ломоть». Ведь, если глубоко вдуматься, ни один обряд на свете не возникает на «пустом месте»: первоначально все элементы его, как правило, хорошо продуманы, тщательно выверены и взяты непосредственно из самой жизни и продиктованы именно её законами. Это уже потом, в последующих поколениях, он может, несколько изменяясь и дополняясь, привести к тому, что в итоге утрачивается (а порою и вовсе забывается) его изначальный смысл.
