Дмитрий Перетолчин - Мировые войны и мировые элиты

По части связей растущего спрута I.G. Farben примечательной фигурой является племянник Германа Шмица — Макс Илгнер (Max Ilgner), который был связан с начальником управления «Абвер-1», а сам Илгнер вплоть до 1945 года руководил разведывательной структурой I.G. Farben — «Бюро HW-7», с помощью которой «Абвер» и политическая разведка Германии (РСХА) в 1933 году начали формировать экономический вектор агентурной разведки вереде династической элиты Европы. Названное в честь почтового индекса района расположения [12] «Бюро HW-7» располагалось под крышей I.G. Farben по адресу: Берлин, Унтер-ден-Линден [15] и пользовалась самолетами компании [4]. В 1939 году сотрудники HW-7 были призваны в вермахт, но фактически остались на своих местах и выполняли ту же работу [19].

«И.Г. Фарбениндустри» стала центром сети международных картелей, контролирующей поразительный ассортимент продукции — нефть, каучук, красители, азот, взрывчатые вещества, алюминий, никель, искусственный шелк. Около 5 тысяч километров отделяют правление «И.Г. Фарбениндустри» во Франкфурте-на-Майне в Германии от атлантического побережья Соединенных Штатов Америки, но «И.Г. Фарбениндустри» мог бы многое рассказать об американской военной промышленности»

Сотрудники HW-7, будучи специалистами в различных сферах экономики, собирали для вермахта данные об условиях рынка, промышленном оборудовании предприятий, поставляемом сырье по всем странам в мире. В Соединенных Штатах через Chemnyco Inc., аффилированную I.G. Farben были переправлены чертежи, фото и описания засекреченных технологий, в частности новый метод получения изооктана, используемого для производства моторного масла и тетраэтилсвинца, без которого, по выражению одного из специалистов I.G. Farben «современные военные действия невозможно представить». То, что нельзя было выкрасть, сотрудники HW-7 покупали, пользуясь той же системой прикрытия, к примеру, 500 тонн свинца были предоставлены швейцарским филиалом Ethyl Export Corporation of America.

«Обширная информация, получаемая от Chemnyco необходима для наших наблюдений за положением в Америке, особенно с точки зрения технического развития, развития экспорта и конкуренции иностранных компаний и стран, особенно Англии. С начала войны этот материал — важный источник информации для государственных, экономических и военных ведомств»

В составе компании работало всего 30 человек и с ней были связаны многие родственники высшего звена I.G. Farbenindustrie: сын Карла Дуйсберга, Вальтер Дуйсберг, брат Германа Шмица, Дитрих Шмиц [7]. Брата директора NW-7, заместителя председателя наблюдательного совета Chemnyco Рудольфа Илгнера американская контрразведка задержала в тот момент, когда он сжигал аэрофотоснимки промышленных объектов Нью-Йорка и Панамского канала. Из офиса была изъята аппаратура секретной связи, подробные обзоры по более чем 50 странам, коллекция карт с расположением угольных шахт и линий электропередач, нефтепроводов и маршрутов танкеров, карты нефтяных районов, нефтеперегонных заводов, что, однако никак не сказалось на его карьере. Ричард Уильмер Роуэн, автор книги «Тайные агенты — против Америки», в 1939 году ситуацию описывал так: «Во время великого расследования нацистского шпионажа… представители правительства Соединенных Штатов разработали метод, с помощью которого дело оставалось, в конце концов, в том же положении, в каком оно было начато. Всякий раз, как немецкий агент появлялся перед федеральными чиновниками в Нью-Йорке и заявлял им, что он будет рад рассказать все, что знает, он тотчас же переставал быть подозреваемым… Это оказалось безошибочным способом быть освобожденным и затем поехать прямо домой, в Германию» [20][7]. Кроме того, силами NW-7 была создана целая система лояльности, превращающего каждого сотрудника I.G. Farben в агента компании [8]. Собственно, по замечанию А. Фурсова, «по модели разведки концерна затем создавались спецслужбы Третьего рейха» [21]. Среди сотрудников разведцентра трудился принц Бернгард Нидерландский, вступивший в ряды I.G. Farben в начале 30-х, и после войны занявший пост председателя заседаний Бильдербергского клуба [19].

Брат Макса Илгнера Рудольф стал председателем созданной Фрицем Видеманом Германо-Американской торговой палаты, пост руководителя которой принадлежал Юлиусу Мейеру. Также Рудольф занимал одну из руководящих позиций в концерне, возглавляемом его дядей и самостоятельную фирму «Отдел статистики I.G»., официально занимавшуюся сбором данных и экономической разведкой на территории США. Макс Илгнер и Фриц Видеман основали в США «заграничную организацию немцев», финансировавшуюся через General Analin and Film. Во главе организации встал Эрнст Вильгельм Боле, в нее входили владельцы 1036 мелких фирм, включая многочисленные экспортно-импортные компании. Фриц Видеман в годы Первой мировой войны командовал ротой, в которой служил Адольф Гитлер. В качестве генерального консула в Сан-Франциско Видеман возглавлял «восточную группу» разведсети СД, которая действовала в бассейне Тихого океана, включая побережье Северной и Южной Америк, материковый Китай и Японию, а «организация немцев» стала поставщиком информации [4]. Корни разведывательной сети, построенной на основе «культурных центров» лежат в плане Эд. Шюлера, принятого 19 марта 1920 года, по которому МИД Германии делил мир на шесть больших «культурных зон», работа в которых ориентировалась на привлечение симпатий этнических немцев через распространение культурной, прежде всего образовательной политики [22]. В «заграничной организации немцев» Фриц Видеман вел откровенно подрывную политику, делая в своих выступлениях упор на немецкую идентичность членов организации. В обязанность сотрудников иностранных отделений Deutsche Bank, Commerzbank» и Dresdner Bank было состоять членами NSDAP [8].

В 1928 году Гитлер напишет малоизвестное дополнение к «Meln Kampf» — «Новый мировой порядок» [23]. Умение так глобально мыслить видимо и открыло немецкому художнику двери в l.G. Farben, установившую с ним контакт в 1931 году [15]. С этого времени

«Farben — означало Гитлер и Гитлер — означало Farben» [39].

Однако то, что в США спокойно работала немецкая агентура, является не столько следствием ее особых шпионских навыков, сколько культивируемым увлечением социальными экспериментами 30-х годов. Будущий президент США Джон Кеннеди отметил в своем дневнике «Гитлер слеплен из особого теста. Это человек-легенда. Германия очень красива. Все городки здесь очаровательны. Это показывает, что нордические расы определенно превосходят романские. Немцы действительно слишком хороши, именно поэтому на них все и набрасываются…» [24]. В 1933 году президент General Motors Уильям С. Надсен в интервью New York Times также называл Германию «чудом XX века». «Если такое чудо произошло в Германии, почему бы ему не случиться и в Соединенных Штатах?» — спрашивал он [6]. И чудо приближалось, придавая «американской мечте» все больше черт, взятых из мечты «немецкой».

Вице-президент General Motors Грэм Говард прямо выступал за создание «Соединенных Штатов Фашизма» [4]. Когда в начале 1933 года президента Гувера ознакомили с программой «Нового Курса» (New Deal), то все что он мог сказать было: «Я пытался объяснить им, что это чистый фашизм, что это простая переделка “корпоративного государства” Муссолини» [25], и тогда Гувера сменил Рузвельт. «Мозговой трест» нового движения возглавлял сын бывшего вице-президента Федеральной резервной системы США Пола Варбурга, Джеймс Варбург [26]. Экономический департамент New Deal возглавлял известный банкир Александр Сакс (Alexander Sachs) из Lehman Brothers. На первое же после инаугурации заседание министров советник нового президента Бернард Барух и его друг, будущий глава Администрации национального возрождения генерал Хью С. Джонсон раздали всем копии книги теоретика итальянского фашизма Джентиле [27][28].

«Муссолини и Гитлер также считали, что они идут в одном направлении с Рузвельтом. На самом деле они приветствовали «Новый курс» как родственное явление. Немецкая пресса была особенно щедрой на похвалы в пользу Франклина Делано Рузвельта. В 1934 году официальная газета нацистской партии «Volkischer Beobachter» описывала Рузвельта как человека с «безупречным, чрезвычайно ответственным характером и непоколебимой волей» и «сердечного народного вождя с глубоким пониманием социальных потребностей»».

Хотя члены пресс-службы Муссолини считали, что «не следует подчеркивать фашистскую сущность политики Рузвельта, потому что эти комментарии… используются его врагами для нападок», тем не менее Рузвельт про «замечательного итальянского джентльмена» отозвался вполне однозначно: «Я очень заинтересован и глубоко впечатлен тем, что ему удалось совершить». В своей книге Джон Голдберг констатирует: «Как ни странно, в 1930-е годы считалось вполне допустимым называть «Новый курс» фашистским, а самого Рузвельта — фашистом». Муссолини восхищался его политикой в интервью Эмилю Людвигу: «Рузвельт мыслит, действует, отдает приказы независимо от решений или желаний Сената или Конгресса… Парламента больше нет, зато есть «генеральный штаб». Теперь одна партия, а не две. Единоличная воля заглушает голоса несогласных. Такое положение вещей не имеет ничего общего с какой-либо демократической или либеральной концепцией». Позднее ради отмежевания от подобных характеристик интеллигенции пришлось сочинять «соломенное чучело из современного консервативного движения» [29].