Эльга Лындина - Олег Меньшиков
1977 год. "Новобранцы" Щепкинского училища приглядываются друг к другу. Идет притирка. Складываются отношения. Завязываются дружеские отношения. Возникают первые романы. В этом возрасте все легко и просто.
Ночью в подвале театрального общежития курс собирается вместе - читают вслух "Мастера и Маргариту" Булгакова, вместе - потому что журналы даны на очень короткий срок. Читает Олег Меньшиков. Совместные акции сближают, особенно когда в руках у студентов полузапрещенные книги, вывезенные из-за границы. Маленькие, в ярких, мягких обложках романы Набокова потрясают... Тогда зарождается любовь Олега к этому писателю, не померкшая посегодня. Он влюбляется в автора, отбросившего идеализацию личности, в набоковскую магию слов, в его интонацию. В выстраданность, укрытую иронией и сарказмом.
На курсе учатся и москвичи, и те, кто приехал из других городов. Семья Меньшиковых гостеприимно открывает двери своего дома перед всеми. К тому времени они уже переехали в район Сокольников, квартира стала больше, просторнее.
"Господи, сколько дней и ночей мы провели у Олега,- вспоминает сокурсник Виктор Бохан.- Бедные его родители! Мы постоянно опустошали холодильник, как истинно и вечно голодные студенты. Но они любили нас, были на редкость щедры, хлебосольны. Без конца говорили, спорили, что-то задумывали...
Олег был тогда обаятелен, энергичен, расположен к людям, что необыкновенно в нем подкупало. На первом курсе вместе с Геннадием Кругом и Еленой Манышевой Олег придумал и показал прекрасный музыкально-эксцентрический номер. Олег и Елена играли на фортепьяно в четыре руки в бешеном темпе, при этом они то забирались под инструмент, не прекращая играть, то ложились на пол, то садились, то внезапно отшвыривали в сторону стулья и переходили на другое фортепьяно. Это было нечто феерическое...
Мы вообще все тогда придумывали сами, жили в постоянном горении. Приходили в училище даже по воскресеньям. Нас гнали сторожа: "Идите домой, отдыхайте! Надоели всем, неугомонные!" Мы жили огромной, счастливой, веселой семьей, это продлилось до конца, до четвертого курса. Тогда уже было ясно, кто где будет работать, а это всегда непросто, равенства в такой ситуации не бывает, но нам ничего не мешало, не разъединяло нас.
Помнится, предложили нам, тоже на первом курсе, придумать что-нибудь совершенно невероятное. А у нас ничего не получается как назло... Плюнули и отправились на Арбат, просто погулять: Олег, Лена Манышева, Андрей Галушко и я. Уж не скажу теперь, что откуда взялось, у кого первого родилась идея создать номер "Куклы". В итоге получилось. Мы с Андреем водили двух кукол-цыганок, гуттаперчевых, мягких, с глупыми глазами. Этими куклами были Олег и Лена. Я пел за Лену жалким голосом "Очи черные", Андрей исполнял за Олега басовую партию. Иногда наши куклы прыгали, извивались, Олег как-то лихо садился на колено. Все было очень забавно...
Позже начались студенческие поездки в каникулярное время, мы побывали в Казахстане, на БАМе, который гремел в то время. Ночевали в казармах. Где-то в Саянах выступали в бараке, на потолке болталась одна-единственная лампочка. Народу собралась тьма-тьмущая. Успех имели ошеломительный, никогда не забыть..."
Одним из событий в жизни курса был так называемый Французский вечер, задуманный и в основном поставленный Олегом Меньшиковым.
Участвовали в его постановке почти все.
Закрывали занавес. Мелодии французских шансонов. По сцене бродит луч света. Наконец занавес открывался и зрители видели в центре портрет "mаmаn Zinа" (так студенты называли свою преподавательницу французского языка). А рядом развевались французский и советский государственные флаги.
Дальше шли милые зарисовки из жизни французского кафе где-то в центре Парижа. Кто-то пел. Кто-то играл на аккордеоне. На французском языке игралась сцена из мольеровского "Тартюфа", причем она свободно вписалась в пейзаж современного кафе. Все как бы перетекало...
Олег Меньшиков, "соревнуясь" с Ивом Монтаном, пел песни из его репертуара. Судя по давним откликам - не оплошал.
"Он прочертил весь спектакль от и до,- говорит Виктор Бохан.- Конечно, все мы каким-то образом дополняли друг друга, но первоосновой удачи стали энергия Олега, его режиссерская жилка и хороший вкус".
Режиссерское начало Меньшикова давало себя знать и в капустниках, которыми славился курс. В училище помнят эти капустники до сих пор. Педагоги говорят, что некоторые позже пытались повторить их, но ничего подобного больше не было. Ставил капустники все тот же Олег Меньшиков. Юмор, склонность к пародии помогали ему заметить забавные штрихи в жизни училища, в поведении людей, и все это он великолепно использовал на сцене.
Лидер в школьные годы, он повторяет этот путь в институте. Как и прежде, вокруг него группируются люди. Хотя он и не претендует на руководящее начало.
- Ощущали ли вы когда-нибудь себя гадким утенком? - спросили Меньшикова репортеры в упомянутом телеинтервью.
- Нет... В принципе о себе нельзя так говорить, но так это и было,ответил актер.- Я был лидером. Всегда вокруг меня что-то собиралось, бурлило... Лидерство - это действительно очень сложно. Ведь лидер не тот, кто впереди бежит. Лидер - тот, кто заставляет всех других впереди бежать. Лидер должен быть очень тонким человеком. Я не говорю, что я - тонкий человек (смеется). Я о принципе, идее. Лидер, как никто другой, должен уметь себя останавливать, заставлять замолчать себя, пойти на какие-то уступки, подавить что-то в собственном характере для того, чтобы расцвело дело...
Для Олега Меньшикова это не чистое теоретизирование. Лидер по призванию, он довольно точно определил для себя взаимоотношения ведущего и ведомых. При всем том от природы замкнутый, осторожный, сдержанный в импульсах, при всей своей внешней якобы коммуникабельности на людях, в обществе, уже в институте он становится еще более закрытым. Жирная черта, которую когда-то шестилетний Олег провел на парте, отгораживаясь от соседки Люды, перекрывая возможность внезапного вторжения, черта эта не исчезла. Разве что стала еще шире и гуще.
Что же касается необходимости определенным образом строить взаимоотношения лидера с остальными людьми, то, вероятно, в сегодняшние размышления Меньшикова на эту тему, немало привнесено из личного опыта. Безусловно самолюбивый, предельно, хотя потаенно, очень ранимый, наделенный тонкой кожей и вибрирующими нервами, он должен был смолоду учиться укрощать свои гневные порывы, обидчивость, резкость, чтобы сохранить норму в общении с другими, такими разными...
- Да, он был очень обидчив,- вспоминает Виктор Бохан.- Но, в отличие от многих из нас, старался внешне это никак не проявлять, делал вид, что ему все это безразлично: дескать, ну и пусть... Реакция Олега в данном случае соответствовала его душевному складу, его гордости. Может быть, даже его гордыне.
Студенческая жизнь никоим образом не заслонила для Меньшикова музыку. Хотя пристрастие к оперетте несколько ослабевает. Он "изменяет" легкому жанру ради симфонических концертов в Большом зале консерватории, в Зале имени Чайковского. Любовь к музыке объединяет Олега с молодым педагогом по классу вокала Татьяной Фадеевной Сафаровой, человеком неординарным, глубоким, широким в своих взглядах.
- Когда я впервые встретилась с Олегом, он обратил на себя внимание яркой музыкальностью, великолепной музыкальной памятью и, конечно, профессиональной хваткой, редкой для студента,- говорит Сафарова.Естественно, ему очень помогало его музыкальное образование, то, что он прекрасный скрипач, хороший пианист. Но не только это. В Олеге была прекрасная увлеченность всем, что он делал. Работа с ним всегда становилась поиском: у него хорошо развита фантазия. Я думаю, благодаря этому он мог так интересно существовать и существует в драматическом искусстве по своим особым законам.
Он и меня, его педагога, умел увлечь, затянуть в какую-то работу так, что ты влезаешь во все с головой. Но бывало, что только-только начнешь этим заниматься, а Олег вдруг возьмет и бросит. Остынет к собственной идее и уже ни за что не вернется. Я не раз сталкивалась с этим. Перестает появляться, как-то путано объясняет причины отсутствия, тянет... Поначалу я не понимала, что происходит, позже, поняв, переставала настаивать.
Мне кажется, после окончания института эта черта в нем прогрессировала. Причем он не очень задумывался, как его отказ от своего же предложения может сказаться на судьбах других людей. Я знаю конкретные примеры, более того - чувствую собственную вину в определенных ситуациях. Может быть, таков почерк звезды?
...На старших курсах пошла работа над отрывками - некоторые позже могли перерасти в спектакль.
- Мы всегда искали для Олега роли, где он мог бы максимально выложиться,- вспоминает Николай Николаевич Афонин.- Я хорошо помню его Виктора в "Иркутской истории", позже Миловидова в комедии Островского "На бойком месте", он там не только играл, но и превосходно пел. Стали мы приближаться к постановке большого спектакля, и я задумал поставить "Нашествие" Леонова, сразу решив, что главную роль Федора Таланова будет играть Олег Меньшиков. Характер интереснейший - сложный, драматический, с неожиданным финалом судьбы героя. Чего еще, казалось бы, желать студенту? Но после того, как я объявил распределение ролей, вижу - что-то Олег уж больно хмур. И ровно ничего не понимаю. Вроде бы получил прекрасную роль, в его плане... В чем тогда дело? Спросил: чем ты недоволен? Оказывается, не нравится ему мое решение, не пришлось по душе, не хочет играть Федора Таланова, и все тебе!
