Жанна Долгополова - Чтобы мир знал и помнил. Сборник статей и рецензий

Статья V: Для введения в силу положений настоящей Конвенции договаривающиеся стороны обязуются провести необходимое законодательство, каждая в соответствии со своей конституционной процедурой, и, в частности, предусмотреть эффективные меры наказания лиц, виновных в совершении геноцида или других упомянутых в статье III преступлений.

Статья VI: Лица, обвиняемые в совершении геноцида или других перечисленных в статье III деяний, должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого было совершено это деяние, или таким международным уголовным судом, который может иметь юрисдикцию в отношении сторон настоящей Конвенции, признавших юрисдикцию такого суда.[10]

Все делегаты ООН помнили, что «совершенно неофициальное лицо» Рафаэль Лемкин был инициатором и неуемным двигателем этой конвенции. Куба вручила ему в 1950 году высшую награду страны – крест Карлоса Мануэль де Сеспедеса; конгресс американских евреев присудил ему в 1951 году премию Стефана Вайза; ФРГ наградила его в 1955 году орденом «За высокие заслуги»; коллеги-юристы в 1950, 1951, 1952, 1955 годах выдвигали его кандидатуру на Нобелевскую премию мира. Меньше всех радовался победе сам Лемкин. Он был в отчаянии от того, что американский Сенат отказывался ратифицировать Конвенцию, хорошо понимая, что без участия США она останется безжизненной. И оказался прав: США ратифицировали Конвенцию в 1988 году, и только в 1990-е годы она стала применяться на практике: суд над устроителями геноцида хорватов и мусульман в Югославии и тутси в Руанде.

Лемкин считал своим поражением и то, что в Конвенции не упоминался «культурный геноцид». Он считал, что во многих случаях «культурный геноцид» предшествует варварскому истреблению этнических, национальных или религиозных групп, и продолжал говорить о нем в курсе лекций, который он читал в Йельском университете (1948–1951) и в университете Ратгерса (1955–1956). «Культурный геноцид» должен был получить многоаспектное освещение в книге «История геноцида», над которой он начал работать в 1950-е годы. Сохранились его наброски о планомерном культурном геноциде «пограничных народов» СССР в предвоенные и военные годы: корейцев, финнов, прибалтов, немцев, западных украинцев, поляков, потом кавказских народностей (чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, ногайцев, турок-месхетинцев), а также калмыков, крымских татар и понтийских греков. В 1958 году Рафаэль Лемкин заключил договор с издательством и начал писать «Автобиографию». Воспоминания его увлекали, заряжали новой энергией, работа шла быстро…и оборвалась мгновенно – он скончался от разрыва сердца 28 августа 1959 года. Хоронила его еврейская община Нью-Йорка: у Лемкина никогда не было своей семьи. На его надгробной плите выбиты слова:

«Д-р Рафаэль Лемкин (1900–1959), отец Конвенции о предупреждении преступления геноцида».

Опубликовано: “Заметки по еврейской истории” (сетевой журнал), № 11(114), июль 2009.

«Протоколы сионских мудрецов» в Америке. Бурлила мутная река

«Протоколы сионских мудрецов» являются неотъемлемой частью многотомного корпуса литературы (чаще всего анонимной), разрабатывающей миф о конспиративном заговоре некоего тайного союза, угрожающего благополучию правящего большинства. Литература такого рода была известна уже средневековому Западу и Востоку, но новые времена добавляли все новые вариации на тему тайной угрозы – религиозной, государственной, «общественной», «политической» и т. п. Так, в век европейского Просвещения возник миф о «русской угрозе» и получило хождение – прежде всего во Франции – подложное «Завещание Петра Великого». К этому же времени относится очередная реинкарнация мифа о «еврейской угрозе» (уже не религиозной, как в Средневековье, а экономической и/или политической), а вместе с этим появление многих текстов, моделирующих коллективную фантазию о еврейских кознях. «Протоколы сионских мудрецов» (далее ПСМ) являются одним из самых поздних текстов серии.

Анонимные авторы этого труда без зазрения совести (и ссылок) заимствовали у своих предшественников, писавших как о «еврейской угрозе», так и об угрозе других «тайных организаций». Плагиаторы не превзошли своих учителей ни слогом, ни фантазией, но в духе времени гипертрофировали «еврейскую угрозу» в одной стране во «всемирный еврейский заговор». Текст ПСМ составлен в форме конспектных (протокольных) записей двадцати с лишним собраний некоей тайной организации (масонской, еврейской, сионистской, «жидомасонской», большевистской,[11] в зависимости от издателя), которая планирует любыми средствами подрывать устои общества, чтобы подчинить его своему господству. ПСМ, по всей вероятности, изготовлены царской охранкой в Париже в 1897–1899 гг. С 1903 до 1917 года они выходили в России семь раз в разных редакциях,[12] но широкой поддержки в российском обществе не нашли.

По словам одного из самых обстоятельных исследователей ПСМ В. Л. Бурцева, к «верующим в ПСМ» относились те, кто их сфабриковал – русские антисемиты и агенты департамента полиции (хотя многие высокие чины считали их подложными), – и те, кто укрывал подлог, и те, кто распространял его для борьбы с евреями и революционерами. Русское общество, правительство и церковные круги к «сионским протоколам» относились как к явному подлогу: в либеральных русских изданиях о них можно было встретить только иронические и брезгливые отзывы, как о ничтожном пасквиле. «Можно с уверенностью сказать, что…к “Протоколам” с доверием относились только в специальных сферах, особенно придворных, где обычным явлением были религиозные кликушества, или темные фанатики, или авантюристы, кто подлаживался к антисемитам, находившимся у власти».[13]

Не случись в России в 1917 году бескровного февральского, а за ним кровавого октябрьского переворота, ПСМ, скорее всего, остались бы эксклюзивным достоянием отечественной истории. Но, остановив их дальнейшее переиздание и распространение в красной России, большевистская революция отправила ПСМ на «белые» окраины страны и в эмиграцию. В Добровольческой армии – в Украине, Крыму, Сибири и Дальнем Востоке, – неоднократно издавая и переиздавая ПСМ, их по большому счету использовали для борьбы с жидами-большевиками, а походя для подстрекательства к грабежам и погромам местного еврейского населения. Начиная с 1918 года правые элементы белой эмиграции передавали экземпляры ПСМ и их рукописные переводы разведывательным управлениям и правительственным кругам принявших их стран и распространяли машинописные переводы ПСМ на Парижской мирной конференции в 1919 году, в надежде повлиять на решения Версальского мирного договора. Но только в 1920–1930 гг. ПСМ привлекли к себе общественный интерес в Европе и Америке.

Во всех странах распространение ПСМ проходило одинаково. На первом этапе российский эмигрант находил среди «аборигенов» тех, кто разделял с ним взгляд на ПСМ как ключ к объяснению всех неслыханных перемен XX века – Первой мировой войны, падения трех империй, революции и прихода к власти большевиков, – запланированных «жидомасонскими заговорщиками» еще в конце XIX века. На втором этапе коренные жители страны при неизменном содействии «экспертов по русскому вопросу» начинали охоту на «жидомасонских заговорщиков», ведущих подрывную деятельность в странах проживания, с целью привести христианский мир к российскому финалу – самодержавному правлению жидо-большевиков. Завершающий этап в разных странах проходил по-разному: не все поверили в миф о всемирном заговоре жидомасонов против человечества, многие усомнились в подлинности ПСМ, доказывали их подложность, прослеживали, кем и из какого сора они слеплены; в Южной Африке распространение ПСМ приостановили в судебном порядке, в Швейцарии суд признал их злонамеренной фальсификацией, в нацистской Германии они стали неотъемлемой частью идеологии.[14]

В США ПСМ появились в те же годы, что и в Европе, и их история (которую нам удалось проследить с 1918 по 1964 гг.) полна драматического пафоса и трагикомической фарсовости. Если первыми распространителями ПСМ после Первой мировой войны были непримиримые борцы с большевизмом (русские монархисты и американские ура-патриоты), то поздними их «разносчиками» – после Второй мировой войны – оказались непримиримые борцы с капитализмом – советские коммунисты и их агенты. Неизменными во все времена оставались только разоблачители ПСМ, а именно религиозные, общественные, политические и правительственные организации Америки.