Н. Копылов - Полководцы Петра I

«Мы резались на шпагах и багинетах и никому не было пощады…»

Стремительный натиск полков Боура поддержал Игнатьев.

Видя, как в беспорядке отступает расстроенный неприятель, чувствуя миг победы, драгуны бросились грабить обоз. А в это время Левенгаупт бросил на чашу весов последний козырь — гренадерские роты с семью тяжелыми орудиями и семь резервных эскадронов. Русская кавалерия, лишенная маневра, понесла большие потери и обратилась в бегство, но пехота сопротивлялась яростно. Лишь темнота прекратила бой. Шереметев отступил. Об ожесточенности битвы говорит тот факт, что только шведский корпус расстрелял в сражении при Гемауэртгофе 120 000 ружейных зарядов, а артиллерия 700 картечных зарядов.

Гренадер. Рис. А. Висковатова

Потери 12-тысячного русского отряда были велики. Было убито 1308 человек в пехоте и более 300 в кавалерии. Шведы захватили 13 пушек и 10 знамен. Потери шведов были еще больше. По русским данным, они оцениваются в 2400–3000 человек, по шведским — в 1900 человек убитыми и ранеными. (Журнал Шереметева. С. 305; Uddgren Н. Е. Karoliner A. L. Levenhaupt. Uddevala. 1906–1909, Bd. 2. s. 70).

Тем временем Северная война продолжалась, и русские все более теснили шведов в Прибалтике. За взятие Митавы Боур был пожалован в генерал-майоры. В октябре 1706 г. он участвовал в победоносном для русско-польско-саксонской армии сражении при Калише и был произведен в генерал-поручики. Боур командовал кавалерийским корпусом в успешном сражении при Раевке (9 — 10 сентября 1708 г.). Марш шведов к Смоленску должен был лежать через переправы в районе села Мигновичи. Однако еще 31 августа Петр Великий писал генерал-майору фон Вердену: «Место вам зело удобно для обращения неприятельского: с пехотою стать на рубеже под местечком Мигновичами».

Медаль в память победы над шведами при Полтаве, 1709 г.

Для наблюдения за противником на правом берегу Городни был оставлен сильный арьергард из 12 драгунских полков и части иррегулярной кавалерии под командованием генерала Боура. Карл XII лично возглавлял авангард своей армии. Она двигалась тремя параллельными колоннами. Импульсивный король-полководец решил разделаться с неприятелем одним ударом. Начался знаменитый бой у Раевки. Первоначально шведам удалось потеснить русских, но затем те перешли в контратаку. В разгар схватки сам король, непревзойденный фехтовальщик, рубился в первой шеренге. Его не смогли захватить в плен только потому, что все вокруг было затянуто пороховым дымом и пылью. Под Карлом XII была ранена лошадь. Некоторое время он дрался в пешем строю. Взаимное истребление продолжалось два часа. Русские отошли на левый берег, а шведы так и остались на правом. По русским данным, полегло более 1 тыс. каролинов. Шведы отступили к Могилевскому тракту, где располагался их обоз. Дальнейшее наступление на Смоленск грозило большими потерями, а результат мог быть минимальным.

Полтавская битва. А. Коцебу

Несомненны заслуги Боура в сражении при Лесной 28–29 сентября 1708 г. Оперативность действий генерала поражает — его пятитысячный кавалерийский корпус проходил, бывало, по 40 верст в день. Из-под Кричева он выслал в направлении Чаус под командой полковника Леонтьева 700 драгун с четырьмя сотнями казаков и быстро перебросил своих конников к р. Проне между деревнями Березовка и Улуки, намереваясь перехватить врага у Пропойска. 27 сентября Боуру было велено увеличить прежнюю тысячу еще пятью сотнями драгун в ожидании сражения: «утре (т. е. 28 сентября) конечно с нами случитца близ Пропойска». Вся операция была проведена настолько быстро, что стала неожиданностью для неприятеля в день решающего сражения. Корпус Боура вышел к правому флангу шведов примерно в 16.30. Каролинцы развернули 8 пушек, и драгуны, пристраиваясь к русскому левому флангу, понесли ощутимые потери от продольных выстрелов. Однако для шведского курляндского корпуса появление свежего отряда неприятеля означало одно — гибель. Русские получили численное превосходство и теперь старались окружить и истребить шведов.

Левое крыло, где стояли шесть свежих драгунских полков Боура, ударили по правому флангу противника, причем их натиск, по словам очевидцев, был столь яростен, что драгуны, опрокинув шведов, погнали их к фургонам.

«Возможно, именно в этой атаке генерал- лейтенант P. X. Боур и получил тяжелое ранение. Шведская пуля вошла в рот и вышла через шею со стороны затылка»

От ранения у него отнялась рука и нога, в беспамятстве он пробыл два дня и долго потом не мог нормально владеть правой рукой.

Оправившись от ранения, генерал командовал правым флангом русской кавалерии в Полтавской баталии (27 июня 1709 г.). Вначале битвы он возглавлял часть драгунских полков в бою за редуты, где успешно отразил все атаки шведов, затем в ходе боя возглавил кавалерию правого крыла армии. Его мобильные конные корпуса осуществляли быстрое преследование остатков армии Карла XII до Переволочины. За отличия в сражении под Полтавой Петр I пожаловал Боуру свой портрет, украшенный бриллиантами, и владения.

Отличился Боур при взятии Риги в 1710 г., затем, в августе — сентябре, командовал корпусом при осаде и сдаче Ревеля (ныне Таллина).

Город Ревель первый среди восточно-прибалтийских городов — еще во времена Эрика XIV — передал свой суверенитет шведской короне. С тех пор он прочно связал свою судьбу с интересами шведской монархии и верно служил ей как один из самых крупных культурных и торговых центров в деле распространения шведского влияния на близлежащие территории.

Активность русских войск в отношении Ревеля началась сразу после падения Риги. Действия осадных войск, согласно «Марсовой книге», начались с нападения на крепость войск генерала Боура. В «Дневнике Петра Великого» описываются опустошения, которым был бы подвергнут город в результате продолжительного обстрела. Однако, судя по магистратским протоколам, дело до обстрела вообще не дошло. Наиболее чувствительными для Ревеля оказались действия осаждающих в отношении водоснабжения, когда был перекрыт единственный водопровод, по которому вода доставлялась из так называемого верхнего озера. В городе было несколько колодезей, которые и удовлетворили потребности населения в воде. Но 24 августа в Ревель с письмом к вице-губернатору Паткулю прибыл русский парламентер. Поскольку о содержании письма и переговоров с парламентером Паткуль ни военных, ни городские власти не уведомил, в городе началось брожение. С этого момента развязка ускорилась.

26-го числа дворянство, магистрат и гильдии собрались для совещания и решили, что сдача города неизбежна. Об этом решении немедленно уведомили генерала Боура. Сократившийся с 4000 до 400 человек шведский гарнизон через большие береговые ворота с 6 полевыми пушками, развернутыми знаменами и с музыкою вышел из города, погрузился на прибывшие заранее суда и отплыл в Стокгольм. Одновременно через Соборные ворота в город вошел 2-тысячный русский отряд. Князю Меншикову магистрат преподнес подарок стоимостью в 1000 червонцев — князь обожал подарки.

Так совершилось взятие Ревеля, а с ним — завершилось завоевание Россией Прибалтийского края. В Петербурге по этому случаю совершено было благодарственное молебствие и отчеканена медаль.

«Шведский гарнизон выходил из Таллина с развернутыми знаменами, а через другие ворота в город входил русский отряд»

Родион Христианович в 1712–1716 гг. был участником походов русской армии в Померанию, Гольштейн-Готторп, Мекленбург и Данию. Участвовал в осадах Тенингена и Штеттина в 1713 г. В 1716 г. был назначен командующим всей русской кавалерией в Речи Посполитой, а в 1717 г., произведенный в звание генерала от кавалерии, тихо скончался на Украине в должности командующего отдельного кавалерийского корпуса.

Беспалов А. В.,

д. и.н., профессор

Репнин Никита Иванович

«И Брюс, и Боур, и Репнин…». Князь Никита (Аникита) Иванович — сподвижник Петра I, герой Полтавы.

Русский генерал-фельдмаршал времен Великой Северной войны. Отвечал за взятие Риги в 1710 г., являлся губернатором Рижской губернии с 1719 г. до самой смерти.

Фигура этого военачальника и администратора всегда возникает за спиной Петра Великого во время рассмотрения различных аспектов его царствования. Среди «птенцов гнезда Петрова» князь Аникита Иванович Репнин занимает особое место. Это связано с тем, что на протяжении всего правления Петра I князю не раз приходилось как отличиться, так и вызвать гнев государя.