Петр Дерябин - Стражи Кремля. От охранки до 9-го управления КГБ
При Николае I Третьему отделению повезло. Этот правитель умер в своей кровати естественной смертью. Во время его царствования не возникала и мысль об убийстве правителя или о свержении автократии.
Бенкендорф взял в качестве своего заместителя по Третьему отделению прибалтийского немца Максима фон Вока; гражданского руководителя политической полиции в Министерстве внутренних дел, а только что произведенного в генералы Леонтия Дубельта — тоже иноземного происхождения — назначил начальником штаба жандармерии. Фон Вок скончался в 1831 году — возможно, польское восстание оказалось для него чрезмерным бременем, а утонченный и проницательный Дубельт (подлинный мозговой центр Третьего отделения при Николае I) занимал вторые позиции как в жандармерии, так и в Третьем отделении вплоть до выхода в отставку по собственной просьбе в 1856 году. Сам Бенкендорф скончался в 1844 году, не дождавшись настоящей проверки на деле своего детища.
Александр Бенкендорф лично изучал доклады от растущего числа информаторов и тайных агентов Третьего отделения. Особой опеке он подверг интеллектуалов. Как многие другие шефы органов безопасности после него, добропорядочный граф искренне верил, что сможет объяснить интеллектуалам их ошибки и направить заблуждающихся на путь истинный. Он лично уделял внимание Александру Пушкину, не только его творчеству и политическому поведению, но и частной жизни поэта, например женитьбе. Бенкендорф занимался и такими творческими личностями, как Александр Герцен, Михаил Лермонтов и Петр Чаадаев. Последнего объявили ненормальным — прием, который до сих пор используется в матушке России. После того как Творец, забрал Бенкендорфа, его труды продолжил Дубельт, затравив до смерти критика Виссариона Белинского, а Федора Достоевского отправив на каторгу. Ради порядка можно отметить, что Бенкендорфа в должности главного полицейского сменил граф Алексей Орлов, прослуживший на этом посту до своей добровольной отставки в 1856 году. Но следует также указать, что Орлов как политический назначенец не проявлял большого рвения в работе, оставляя все дела на усмотрение Дубельта.
Интересно отметить, что во времена Бенкендорфа-Дубельта никто из интеллектуалов-дворян не подвергся высшей мере наказания. Причем многие инакомыслящие выехали за границу, то есть воспользовались привилегией, которая давным-давно стала совершенно недоступной диссидентам в условиях диктатуры пролетариата. Но не следует забывать, что крестьяне и другие подданные низших сословий испытали на себе в полной мере пытки и казни за протесты против своей участи. В то время их не считали за людей. И хотя число пострадавших никто не фиксировал, можно уверенно сказать, что они не составляли и ничтожной доли миллионов мученических жертв при Сталине и его последователях. Поэтому ради справедливости отметим, что Третье отделение, хотя его и называли в то время «страшным», нынешние граждане России, без всякого сомнения, предпочли бы КГБ.
, Вскоре после восшествия на престол Александра И двойной пост шефа жандармерии и Третьего отделения был предложен Дубельту, Но тот собрался в отставку и отказался от повышения. В какой-то степени из-за нехватки желающих пойти на эту работу вакансия досталась князю Василию Долгорукову, бывшему военному министру, в сущности добропорядочному и благородному чиновнику. Но назначенный Долгоруковым заместителем по Третьему отделению граф Петр Шувалов был человеком Совершенно иного склада; он оказался наиболее подходящей для России фигурой деятеля политической полиции. Однако, к несчастью для Александра, жесткость Шувалова ограничивалась мягкотелостью и нерешительностью самого царя.
С наступлением шестидесятых годов XIX столетия и в обстановке, подогреваемой польским восстанием 1863 года, стала нарастать политическая угроза режиму со стороны формировавшейся в то время группы населения, которую стали называть интеллигенцией. Назвали неправильно, потому что эта мешанина из молодежи, аристократов, рабочих и крестьян по общему развитию интеллекта не выходила за рамки школьного образования и умения читать, писать и считать.
Молодые русские 1860-х годов и следующего десятилетия, стремясь покончить с очевидным злом своего времени, взамен обычно предлагали не лучшие системы, а такие формы организации общества, которые были еще более репрессивными и невыносимыми.
Число этих молодых радикалов стало распространяться и множиться на территории всей России, почти как раковая опухоль. Они образовали движения народников, анархистов, организаций «Земля и воля» и «Народная воля». Их вдохновители сильно отличались друг от друга, с одной стороны, подлинные интеллектуалы — Александр Герцен, Дмитрий Писарев, Николай Чернышевский, с другой — чокнутые типы вроде Сергея Нечаева.
Третье отделение, напуганное польским восстанием и крестьянскими волнениями, вместо того чтобы позволить остыть молодым крикунам, что стало бы естественным ходом развития событий, обрушились на них с суровыми и неуклюжими мерами.
Вначале оно арестовало или выслало за границу ряд радикалов. Это превратило молодежные причуды в идеологию, а ее носителей в мучеников. Дальше — больше. Из-за того, что политические заключенные рассматривались тогда в качестве тепличной разновидности уголовников, многим из них позволили посылать на волю письма, памфлеты и даже наборы книг, которые разжигали пламя недовольства и мятежей. Наконец, Третье отделение не предприняло никаких новых усилий для охраны личности и местопребывания правителя, несмотря на то, что оно хорошо информировалось тайными агентами, двойными агентами и доносчиками практически о всех планах, вынашиваемых революционерами. И поэтому задним числом можно сказать, что разделаться с царем раньше, радикалам помешали их бестолково подготовленные операции, а не деятельность Третьего отделения.
Некоторое закручивание гаек последовало после покушения Дмитрия Каракозова на царя в 1866 году. Поскольку Третье отделение было своевременно поставлено в известность о планах убийства Александра, свободное нахождение Каракозова в Летнем дворце представляется просто невероятным. Но это покушение не осталось без последствий — Долгоруков с позором ушел в отставку.
Преемником стал Петр Шувалов. Его назначили главой как Третьего отделения, так и жандармерии. Шувалов убедил царя отправить в отставку беспечного генерал-губернатора Санкт-Петербурга и заменить его генералом Федором Треповым. Какими бы отрицательными чертами характера они ни обладали — Шувалова, например, называли Петром Четвертым, — оба государственных чиновника оказались крепкими руководителями, полными решимости защитить своего повелителя и превратить столицу в безопасное для него место.
В течение восьми лет руководства Шуваловым Третьим отделением и жандармерией не было осуществлено ни одного покушения на Александра II или какое-либо другое видное лицо. Но этот высококвалифицированный специалист, можно сказать, поплатился за собственный профессионализм.
Шувалов тщательно проверял каждого, кто входил в контакт с царем, каким бы невинным этот человек ни выглядел. Данное правило распространялось даже на любовницу императора и ее семью, некоторые члены которой занимались сомнительными операциями. Очевидно, поэтому Александр, которого больше занимали амурные дела, чем собственная безопасность, отправил Шувалова в 1874 году в почетную отставку, назначив его послом в Лондон.
На его месте оказался генерал Александр Потапов, известный в то время по кличке Куриные Мозги. Но он не успел даже нагреть кресло в своем кабинете, как был заменен генералом Николаем Мезенцовым.
А, тем временем радикалы максимально использовали ухудшение обстановки в Третьем отделении. В тот момент они Сосредоточили свои усилия на попытках пробудить волнения среди крестьян, которым было, правда, наплевать на эти их усилия. Многих молодых людей арестовали. Проводились многочисленные суды, некоторые из которых превратились в массовые мероприятия. Но контроль над обществом со стороны государства настолько ослаб, что большинство арестованных освободили. Не понеся никакого наказания, они с новой энергией принялись за революционную деятельность. В январе 1878 года молодая террористка Вера Засулич совершила покушение на генерала Трепова и так серьезно его ранила, что он вынужден был подать в отставку. Этот террористический акт, а также оправдание Засулич судом присяжных и ее последующий побег за границу подогрели аппетит радикалов к насилию. На царских офицеров стали нападать и убивать их вдоль и поперек всей Российской империи. В августе 1878 года сравнительно безобидного Мезенцова зарезал кинжалом Сергей Степняк-Кравчинский, который тоже бежал за границу и засел за свои мемуары.
