Анатолий Варшавский - Колумбы каменного века
Отличными были дороги. У инков их насчитывалось много, и среди них две главные, пересекавшие всю страну с севера на юг, — одна вдоль побережья, другая — параллельно ей, по нагорью. Над реками и ущельями перебрасывались мосты, иногда каменные, чаще навесные: два каменных столба на одной стороне реки, два на противоположной, а между ними пять канатов из лиан. Три из них — сам мост, два — поручни. Через каждые несколько километров стояли почтовые станции, путь от Тиауанако до Куско (примерно две тысячи километров) курьеры пробегали за восемь дней.
В государстве Тауантисуйю умели со вкусом и очень тонко отделывать ткани; изготовляли и толстые, ворсистые ткани, и тонкие, воздушные; возделывали около сорока видов полезных растений, создали хорошую систему ирригации и дренажа, орошали поля и в то же время предохраняли почву склонов от размывания. Здесь многое умели. В почете были и математика, и астрономия, и медицина; помимо Куско выросли и другие города.
…Кто знает, быть может, если бы испанцы не вторглись в Перу, если бы захватчики вообще оставили в покое Новый Свет, то здесь, в Андах, образовалась бы крепкая нация, монолитная, единая, с единым языком — кечуа.
От удара, нанесенного конкистадорами, народы Перу оправиться уже не смогли. И хотя государство инков — об этом иногда забывают — вовсе не развалилось, как карточный домик, хотя инки и после гибели обезглавленного захватчиками правителя Атауальпы еще три с половиной десятилетия продолжали ожесточенное сопротивление (в том числе и в знаменитом «горном городе», известном под названием Мачу-Пикчу, в который так и не ступила нога испанских захватчиков), но вторжение Писарро и его головорезов стало началом конца Древнего Перу.
Впоследствии они почти все погибли во взаимных раздорах: золото, жажда власти не давали покоя их черным душам. Вначале затеяли между собой свару Диего Альмагро-отец и братья Писарро — Франсиско, Гонсало и Эрнандо. Она продолжалась довольно долго, события разворачивались бурно. Альмагро проиграл одно из сражений. Он попал в плен к Эрнандо Писарро и некоторое время спустя был удушен гарротой, своего рода железной удавкой. За это Эрнандо угодил на двадцать лет в тюрьму и вышел из нее глубоким старцем.
В воскресенье 25 июля 1541 года в доме сына Альмагро, Диего Альмагро-младшего, в Лиме, столице Перу, собрались заговорщики. Они решили убить Франсиско Писарро, когда тот будет возвращаться с мессы.
Писарро был уведомлен о заговоре. И не пошел в церковь. Но все равно был заколот несколькими часами позже: заговорщикам удалось ворваться в его дворец.
Гонсало Писарро поднял было бунт и объявил себя законным наследником брата, однако потерпел поражение и, обвиненный в государственной измене, лишился головы на эшафоте.
Ныне прах Франсиско Писарро покоится в соборе в Лиме. А лет двадцать назад, в старой столице Перу, в Куско, археологи разыскали прах Гонсало Писарро, а также отца и сына Альмагро.
Почти ничего не сохранилось от этих авантюристов. А храм Солнца, древний инкский храм Солнца стоит.
И вечным памятником героическому сопротивлению инков останутся величественные руины Мачу-Пикчу.
Между прочим, недавно решением правительства Перу обширная территория департамента Куско объявлена национальным парком. И главной его достопримечательностью станет знаменитый Мачу-Пикчу.
…Советский журналист В. Весенский, недавно побывавший в нем, напишет: «Поражает удивительный план застройки города. Архитектурный ансамбль организует площадь для сборов, спортивных игр и воинских упражнений. Над ней трибуны, выше — казармы, склады. С одной стороны — дома для правителей, с другой — для крестьян. Все клочки земли на близлежащих склонах гор искусно превращены в террасы для посевов… В городе-бастионе есть водопровод и канализация, храм и тюрьма. Сохранился и камень «Интуа тана» — «камень, к которому привязано Солнце». Испанцы завоеватели уничтожали эти камни, считая их чертовщиной, инки пользовались ими для наблюдения за светилами. Ровно сточенные углы камня указывали на место, где поднималось Солнце, и на место, где оно должно было быть в полдень, а ночью по граням камня можно было наблюдать за звездами и Луной».
Конкиста продолжается. И везде, куда бы ни проникали испанские отряды — на Тихоокеанское побережье Мексики или в ее юго-западные области, в Гватемалу и Гондурас, в Перу, в Чили, в бассейн Ориноко и Магдалены, на территорию Северных Анд, на Амазонку, в бассейн Ла-Платы, в земли, лежащие к северу от Мексиканского залива — везде им встречались, пусть нередко находившиеся на разных ступенях развития, многочисленные местные народы и племена. Перу населяло десять-одиннадцать миллионов людей, довольно много по современным критериям.
Люди жили на этих землях издавна, сие было понятно даже не слишком разбиравшимся в вопросах этнографии незванным пришельцам.
Но откуда же все-таки взялись эти люди?
Поначалу над этим не особенно задумывались: ну есть население, и слава богу, как оно может не быть в благословенных Индиях?
Чем дальше, тем, однако, все сомнительнее становилось: Индии ли?
Так откуда же взялись люди? И кто они такие? Вообще-то (в особенности на первых порах), отнюдь не все конкистадоры, да и носители слова божьего — миссионеры были уверены в том, что индейцы — люди, такие же люди, как и жители Старого Света. Разные на сей счет существовали суждения. Помимо всего прочего, смущало то обстоятельство, что в Библии новоявленные люди не упоминались. Не значились они в библейской генеалогии племен и народов! И вопрос о том, следует ли считать людей Нового Света потомками Адама, обсуждался достаточно рьяно.
Понадобилась специальная папская булла для того, чтобы проблема была решена, так сказать официальным путем.
Булла была подписана папой Павлом III 2 июля 1537 года, и в ней разъяснялось — единожды и на все времена — что жители Нового Света «доподлинные люди» (veri hominae), такие же полноценные люди, как и все остальные, и что у них, как и у всех людей есть душа.
Эти души следовало «спасти», приобщив индейцев к пастве Христовой.
…К тому времени, по самым скромным подсчетам было убито, вымерло от болезней, от непосильного труда на новоявленных господ и пославшие их государств несколько миллионов индейцев.
Папская булла ни на йоту не улучшила их положения. Они продолжали гибнуть от изнурительного труд на плантациях и в рудниках, от голода и от болезней.
Заметим, лишь в 1924 году конгресс США признал индейцев гражданами США со всеми вытекающими от сюда «правами и обязанностями».
По господствовавшим представлениям, почерпнуты из Библии, все люди вели свою родословную от Адама и Евы, и вторично — от праотца Ноя и других членов его семьи, оставшихся, как известно, в живых после топа. В Ноевом ковчеге спаслись также животные и звери, «каждой твари по паре».
Библия считалась источником основополагающим.
Задача, следовательно, заключалась в том, чтобы выяснить, какие именно потомки Ноя добрались до двойного (это после путешествия Веррацано представлялось несомненным) материка, получившего в 1538 году общее название «Америка». И каким образом?
Откуда они шли — представлялось в общих чертах ясным, поскольку в Библии рассказывалось, что ковчег подошел к земной тверди где-то в районе горы Арарат.
Сравнительно легко было себе представить, как потомки обитателей Ноева ковчега расселились по Азии, Африке и Европе — все-таки один массив Земли. Можно было представить себе и как попали люди на прилегающие к континенту острова; не так уж сложно до них доплыть, каботажное плавание было известно исстари.
Но как люди попали в лежащий за морями-океанами Новый Свет? Когда? Откуда? К какому народу они принадлежали?
Слова, которые молва приписывала неистовому Парацельсу, первоклассному врачу и знаменитому естествоиспытателю: «Не создал ли бог еще одного Адама специально для Америки?» — дела, понятно, не прояснили,
В дубликат Ноева ковчега тоже не очень поверили.
Гораздо большее число сторонников приобрела гипотеза о том, что индейцы произошли от десяти пропавших колен Израиля.
Колено — это значит род. И эти десять колен пропали в очень давние времена: в 722 году до н. э. ассирийский царь Саргон II разгромил израильское царство и расселил более двадцати пяти тысяч пленных в Индии и Месопотамии.
Эти двадцать пять тысяч пленных и составляли десять, точнее — девять с половиной колен. Два с половиной колена царь-завоеватель оставил в Самарии.
В 538 году до н. э. персидский царь Кир разрешил пленникам (в том числе тем, кто был угнан царем Навуходоносором в 586 году до н. э.) вернуться на родину. Потомки израильтян, угнанных Саргоном II, на родину не возвратились. Вероятно, потому, что не пожелали: привыкли к новой родине, смешались со здешним населением.
