Александр Колпакиди - Империя ГРУ. Книга 2
21 января 1960 г. Фойтингер умер в больнице в Восточном Берлине, куда он приехал на встречу с резидентом ГРУ. О его работе на ГРУ стало известно после того, как резидентурой советской военной разведки в ГДР был направлен в Бонн к Хинкелдею (которого Фойтингер использовал «втемную») некто Кюн. Хинкелдей отказался сотрудничать ГРУ и передал Кюна в руки военной контрразведки. По суду (декабрь 1962 г.) Хинкелдей получил 6 месяцев тюрьмы условно, Кюн, отсидев несколько недель, был передан ГДР, а генерал Фойтингер в этом мире уже не мог получить никакого наказания.[15]
В 1957 г. по предложению начальника оперативной разведки ГРУ генерал-лейтенанта М. А. Кочеткова разведуправление ГСВГ провело весьма интересную операцию, закончившуюся, правда, неудачно. Вот как о ней рассказывает генерал-майор ГРУ В. Никольский, в то время — зам. начальника управления разведки штаба ГСВГ:
«Был составлен план использования находящихся на консервации агентов внутрилагерной осведомительной сети из числа бывших военнопленных, которых освободили из советских лагерей и направили на жительство в Западную Германию. Очень простой и логичный проект, реализация которого сулила существенное усиление наших агентурных позиций в ФРГ.
Архивы КГБ СССР с делами на этих агентов в ту пору располагались в здании Лефортовской тюрьмы. Руководство Комитета госбезопасности быстро откликнулось на просьбу генерала Кочеткова, после чего в архив направили группу офицеров военной разведки, которым поручили изучить дела и подобрать наиболее подходящие кандидатуры для восстановления связи…
Среди агентов были генералы и рядовые, нацисты и бывшие социал-демократы и коммунисты, протестантские и католические священники, дворяне и рабочие, старики и семнадцатилетние юнцы, призванные по тотальной мобилизации…
Из многих тысяч дел мы отобрали около ста на тех бывших осведомителей, которые показались нам в свете задач, поставленных перед военной разведкой, наиболее перспективными. Все они были офицерами с высоким положением в обществе и интересными связями в Западной Германии. Кроме того, эти кандидаты больше других скомпрометировали себя в глазах германских властей, дав развернутые показания на многих нацистских военных преступников, осужденных советскими судами на длительные сроки заключения.
Короче говоря, задуманная операция, назовем ее условно „Реанимация“, вроде бы сулила успех. Но наши радужные расчеты, к сожалению, не оправдались. Связники, посланные в ФРГ, чтобы восстановить контакты с законсервированными агентами, вернулись обратно ни с чем. Одни бывшие внутрилагерные осведомители без долгих разговоров пытались передать наших посланцев полиции. Другие категорически отказывались работать с советской разведкой и в ответ на попытку принудить их к этому пригрозили немедленно донести на связников немецким властям. Третьи срочно сменили адрес или уехали за границу. А один бывший осведомитель даже покончил жизнь самоубийством после посещения его нашим человеком.
Надо признать: акция „Реанимация“ окончилась для нас полным провалом. И случилось это в первую очередь по нашему недомыслию. Дело старое, чего греха таить, разведуправление упустило из виду, что в ФРГ обстановка вокруг военнопленных резко изменилась. В 1956 г. боннский канцлер Конрад Аденауэр инициировал принятие парламентом широко разрекламированного закона. В соответствии с ним амнистировались все лица, совершившие преступления против германского государства в период пребывания в плену у противника».[16]
Большое внимание уделяло ГРУ и скандинавским странам, особенно Норвегии, которая являлась членом НАТО. Здесь значительных успехов достиг сотрудник военно-морской разведки ГРУ Евгений Михайлович Иванов. Он родился в 1926 г. в Пскове. Его отец был офицером Красной Армии, а мать — дворянкой из рода Голенищевых-Кутузовых. Иванов, как и отец, связал свою судьбу с армией, где его пригласили на работу в ГРУ и после окончания в 1953 г. Военно-дипломатической академии командировали в Норвегию в легальную резидентуру военной разведки, которой руководил М. М. Пахомов.
В Осло Иванов проработал почти пять лет, и за это время успел завербовать двух офицеров норвежских ВМФ — они передавали ему ценную информацию по НАТО. Но мировую известность он получил не за эти вербовки, а за участие в так называемом «скандале Профьюмо», разразившимся в 1963 г. в Лондоне (о нем будет рассказано чуть позже). Впрочем, и в Норвегии у Иванова складывались забавные ситуации, о которых он не без юмора поведал в своей вышедшей в 1992 г. в Лондоне книге «Шпион в голом виде». Вот один отрывок из нее:
«— Евгений Михайлович, а зачем Вы ходите на курсы игры в бридж? Ну, я понимаю, когда нужно выучить язык или освоить вождение автомобиля. А в карты-то вам зачем учиться играть, да еще на государственные деньги?
Я никогда не забуду этот напрямик поставленный мне полунаивный вопрос молоденького стажера в советском посольстве в Норвегии, которого мне было поручено опекать. Парнишка был явно озадачен тем, как я усердно заучивал правила игры в бридж, готовясь к практическим занятиям на курсах. У бухгалтера посольства дотошный стажер узнал, сколько стоят эти занятия. Услышав сумму, превышающую его двухнедельный скромный оклад, стажер пришел в еще большее смятение. Юный Пинкертон усмотрел в этом моем расточительстве нечто вредительское, антигосударственное и хотел во что бы то ни стало вывести меня на чистую воду. Тем бдительным и наивным по молодости лет пареньком был Володя Грушко, в середине 50-х гг. стажер в советском посольстве в Норвегии, а три десятилетия спустя первый заместитель председателя КГБ».
Однако наиболее важным агентом ГРУ в Скандинавии в 1950-е гг. являлся полковник шведского генерального штаба Стиг Эрик Констанс Веннерстрем. Он родился в 1906 г. в состоятельной семье, был мастером спорта, отличным пилотом, владел многими иностранными языками, в том числе и русским. Его жена была дальней родственницей шведского короля Густава VIII Адольфа, что немало способствовало его военной карьере. Будучи военным атташе в Москве, Веннерстрем, как и многие другие молодые люди с Запада, проникся симпатией к русскому народу. Поэтому не стоит удивляться тому, что в 1949 г. он был завербован ГРУ.
Передаваемая Веннерстремом информация носила исключительно важный характер, особенно в части, касавшейся стран НАТО и США. Дело в том, что шведские вооруженные силы не доставляли особых хлопот советской военной разведке — почти всю информацию о них можно было получить из открытых источников. А положение Веннерстрема давало ему возможность передавать своим операторам секретные документы, относящиеся к США, Англии, ФРГ, НАТО. И это неудивительно, учитывая, что он пять лет провел в Вашингтоне, а потом возглавлял в министерстве обороны Швеции отдел вооружений военно-воздушных сил. Так, он раздобыл материалы по новейшей американской ракете «Хок». Кроме того, от него регулярно поступала важная оперативная информация. Например, во время Карибского кризиса он передавал очень ценные сведения о приведении в состояние боевой готовности ВМС США и выходе их в Атлантический океан с целью блокады Кубы.
Однако следует отметить, что при контактах со своими операторами Веннерстрем часто пренебрегал элементарными правилами конспирации. Ему ничего не стоило позвонить среди ночи советскому военному атташе в Стокгольме и попросить его о немедленной встрече или утром по пути на работу заехать за ним домой и отвезти в советское посольство. На все просьбы, уговоры и даже выговоры он отвечал, что как начальнику секции Командной экспедиции МО Швеции (так назывался отдел МО, осуществлявший контакты с иностранными военными атташе и выполнявший функции военной разведки и контрразведки) ему совершенно нечего бояться. Кроме того, любил говорить Веннерстрем, связи советского военного атташе контролируются им лично.
В 1961 г. Веннерстрему исполнилось 55 лет, и по существующим законам он вышел на пенсию. Ему предложили две гражданские должности — консула в Испании и советника по вопросам разоружения в МИДе. Было бы рационально направить его в Испанию, но в Москве рассудили иначе и потребовали, чтобы он продолжал работу в Швеции. Однако в Центре не учитывали, что после увольнения из армии Веннерстрем уже не имел прежних возможностей, и продолжали ставить перед ним задачи военного характера. Теперь же требуемую информацию ему приходилось добывать окольными путями, что неизбежно должно было привлечь к нему внимание контрразведки. Кроме того, он уже не мог, как раньше, свободно посещать дипломатические приемы, что затрудняло контакты с ним. Поэтому в Центре решили, что оператором Веннерстрема вместо военного атташе В. Никольского будет Г. Барановский, имевший более низкий дипломатический ранг.
