Майкл Грант - Ирод Великий. Двуликий правитель Иудеи
Это, по-видимому, послужило причиной того, что принятые Иродом репрессивные меры привели к самому большому кризису в его жизни, почти положившему конец его карьере еще до того, как она началась. Ибо они вызвали яростный протест в центральном иудейском совете в Иерусалиме. Этот орган на хасмонейских монетах называется «Сообщество иудеев», а на одной из них один монарх, очевидно сам Гиркан II, называет себя главой этого «Сообщества». Должно быть, это происходило примерно в то время, когда совет также стал известен как синедрион, от которого позднее произошло ивритское название «санхедрин». 71 член совета, собиравшегося в Газите рядом с Двором Израиля в Иерусалимском храме, одновременно составлял государственный совет и верховный суд, единственный орган, который мог теоретически и практически проводить в жизнь на всей иудейской территории унаследованные от предков законы Священного Писания.
Теперь же члены совета, все до одного представлявшие либо священнические круги, либо мирские состоятельные семьи с безупречной расовой чистотой, враждебно относившиеся к влиянию идумеянина Антипатра, были готовы отыскать любой промах у его сыновей, поставленных им на высокие должности. Правивший Иерусалимом брат Ирода Фасаил, правда, не давал им повода для критики. А вот действия Ирода, чему не приходится удивляться, вызвавшие скорбь матерей убитых им бойцов сопротивления, подняли в совете бурю возмущения из-за незаконной казни мятежников. Расправившись с ними без суда, он посягнул на самую важную прерогативу совета.
Поэтому члены совета потребовали, чтобы Ирод предстал перед ними, и оказавшийся между двумя огнями Гиркан приказал ему явиться и ответить на обвинения. Антипатра также вынудили посоветовать сыну подчиниться. Однако он посоветовал ему взять с собой личную охрану — небольшую, чтобы не создавать впечатления запугивания, но достаточную, чтобы уберечь его от неприятностей и в случае осуждения советом помочь ему бежать. Ирод прибыл в Иерусалим, но даже самое тщательное изучение противоречивых повествований Иосифа не вносит полной ясности — то ли Ирода судили и оправдали, то ли ему позволили уехать без суда. Не совсем ясна роль Гиркана. Нам по-разному говорят, что он «любил» Ирода, но «был сердит»: видимо, он помог молодому человеку бежать из Иерусалима, но не слишком старался сохранить за ним его место в Галилее. Во всяком случае, Ирод бежал в Дамаск. Дальше, как говорят, он собрался пойти походом на Иерусалим, но отказался от своего намерения только после увещеваний отца и брата. Но в их обращениях, в том виде, как о них сообщается, похоже, слышатся отзвуки схожих патриотических призывов к легендарному римскому герою Кориолану, так что они могут не совпадать с тем, как было на самом деле. Вполне возможно, Антипатр и Фасаил опасались осквернения святынь в случае вторжения в Иерусалим солдат Ирода. Но чтобы определить подлинную силу, направлявшую эти события, надо обратить взор на самую важную фигуру на Ближнем Востоке — на римского правителя Сирии.
В то время им был Секст Цезарь, молодой двоюродный брат Гая Юлия Цезаря. Этот высокопоставленный родственник как раз собирался окончательно истребить последних врагов из стана Помпея и установить безраздельную диктатуру. Секст Цезарь хорошо знал о дружелюбном отношении Гая к идумейскому семейству, и сам он разделял восхищение своей провинции решительным обращением Ирода с галилейскими мятежниками. Секст сделал все возможное, чтобы надавить на Гиркана, а тот умерил гнев иудейского совета против молодого человека, но не желал ответного государственного переворота со стороны Ирода, который подорвал бы равновесие между Хасмонеями (Гиркан) и идумеянами (Антипатр), которое римляне поддерживали, чтобы избежать беспорядков среди иудеев. Так что вполне вероятно, что это Секст Цезарь отговорил Ирода или поручил Антипатру отговорить его от похода на Иерусалим. Однако Ирод был слишком полезным, чтобы его терять или оставить не у дел; поэтому, когда того вынудили покинуть Иудею, Секст назначил его в военный округ на сирийско-иудейской границе, вероятно включавший Гауланитиду (Голанские высоты) и прилегающую территорию. Таким образом Ирод стал римским государственным служащим. Более того, похоже, что Секст в то же время неофициально доверил ему правление Самарией, которая, как вы помните, была частью территории римской Сирии, образующей коридор между Иудеей и отдаленными северными территориями Галилеей и Изреэлем. Самария все еще оставалась римской, но римляне явно задумали личное правление там Ирода, чтобы создать ему благоприятные условия для давления при удобном случае на Иерусалим.
* * *Убийство Гая Цезаря в 44 году до н.э. потрясло иудеев, испытывавших к нему благодарность. В их части мира оно означало крупные политические перемены, поскольку после периода беспорядков правителем Сирии стал один из убийц Цезаря, Кассий. Однако Антипатр и на сей раз приспособился к изменившимся обстоятельствам и стал преданным сторонником Кассия. Кассий, как и его сообщник Брут, в районе Эгейского моря занимался сбором средств для неизбежного сведения счетов со сторонниками покойного диктатора, и Ироду было приказано вернуться в Галилею, покинутую им три года назад, для сбора средств, которые Кассий надеялся там получить. Ирод и с этим поручением справился настолько успешно, что подтвердил свое назначение в римской Сирии (включая Самарию). Ему также доверили собирать в провинции упомянутые выше средства и, кроме того, поручили надзирать над крепостями и складами оружия в самой Иудее.
Эти неопровержимые свидетельства доверия Кассия нарушали, однако, равновесие интересов между Хасмонеями и идумеянами, которое стремились поддерживать его предшественники. Поэтому скоро еще одна партия в Иудее, возглавлявшаяся неким Малихом, стала проявлять упрямство в отношении сбора особых податей; его имя (Малик) наводит на мысль, что он был арабом, но, во всяком случае, явно настроенным против идумеев и к тому же против римлян. Правда, от мести римлян его спасло заступничество Гиркана II, чья позиция во время кризиса представляется такой двусмысленной, что можно подозревать его в желании стравить Малиха с Антипатром. Последний тоже оставался странно пассивным перед лицом враждебных действий Малиха, позволив инсценировать формальное примирение и даже отговаривая посланца Кассия от казни Малиха; поговаривали, что жена Антипатра Кипра, арабка, возможно, была инициатором этих примирительных шагов. Но если так, то они совершили ошибку. Ибо Малих, заручившись услугами правителя двора Гиркана, стал теперь травить ядом Антипатра.
Так закончилась эпоха чрезвычайно прозорливого человека. Отец Ирода правильно усвоил урок: великая западная держава пришла сюда надолго, и никакое движение сопротивления положения не изменит. Чтобы не выглядеть открытым коллаборационистом Рима, он предпочитал действовать, прикрываясь Гирканом; к счастью для него, по крайней мере до самого последнего времени, Гиркан был достаточно податливым патроном. Антипатр имел много ненавистников — он стал жертвой ненависти со стороны иудейской знати. Но он являлся опытным финансистом и администратором, способным военачальником и обладал безграничным терпением и упорством. Эти последние качества позволяли ему быть необычно милосердным; в наших источниках, хотя представленные в них предания не все можно назвать благожелательными к его семье, не найти обычных для тех времен фактов жестокостей, которые можно бы приписать ему.
После смерти Антипатра его убийца Малих захватил Иерусалим, утверждая, что действует от имени Гиркана. Ирод хотел пойти на него походом, но его отговорил брат Фасаил, утверждая, что, поскольку никто из них не имел для такого шага официальных полномочий, римляне могут истолковать его как мятеж. Посему последовало еще одно показное примирение, и оба, Малих и Ирод, сопровождали Гиркана во время его визита к Кассию в Лаодикею (Латтакию) в Сирии. На обратном пути у древнего финикийского города Тира один из сопровождавших римских воинов напал на Малиха и заколол его. Предположительно, к этому "склонил Кассия Ирод. Гиркан, ставший свидетелем свершившегося, расстроился, но, когда ему сказали, что за этим стоит Кассий, он смирился и, как требовалось, объявил убитого заговорщиком.
Фасаил вернулся на пост правителя Иерусалима, а Ирод к своим обязанностям в сирийской провинции. Там он заболел. Однако как только поправился, поспешил в Иудею помочь брату подавить беспорядки, которые учинил брат Малиха поддержанный военным начальником в Иерусалиме. К тому же в страну возвратился при поддержке из-за рубежа уцелевшего племянника Гиркан Антигон — глашатай традиционного хасмонейсксго национализма. В начале 42 года до н.э. Ирод отразил прорыв Антигона в Иудею и с триумфом вернулся в Иерусалим, где его приветствовал Гиркан. На сей раз в искренности горячего приема не приходилось сомневаться, поскольку, если бы верх взял Антигон, у того было много причин для отмщения.
