Сергей Баленко - Спецназ ГРУ в Афганистане
Во второй половине 23 декабря В.В. Колесника и Х. Халбаева вызвали в советское посольство. Там они сначала доложили генерал-полковнику Султану Кекезовичу Магометову результаты проделанной работы, а затем прошли в кабинет на второй этаж, где размещалось представительство КГБ. Здесь находился человек в штатском, которого все называли Борисом Ивановичем (руководитель аппарата КГБ в Афганистане), а также другие сотрудники. В начале беседы Борис Иванович поинтересовался планом охраны дворца. После доклада полковником В.В. Колесником решения предложил ему подумать над вариантом действий на случай, если вдруг придется не охранять, а захватывать дворец. При этом он добавил, что часть сил батальона может выполнять другую задачу, а им придадут роту десантников и две специальные группы КГБ. В общем, сказали: идите думайте, а завтра утром приезжайте и докладывайте свои соображения. Советник командира бригады охраны полковник Попышев тоже получил задачу разработать свой вариант плана действий батальона, как человек, хорошо знающий систему охраны дворца…
В директиве № 312/12/001, подписанной Устиновым и начальником Генерального штаба Н.В. Огарковым 24 декабря, определялись конкретные задачи на ввод и размещение войск на афганской территории. Участие в боевых действиях не предусматривалось. Конкретные боевые задачи соединениям и частям не подавление сопротивления мятежников были поставлены чуть позже, в директиве министра обороны СССР от 27 декабря № 312/12/002.
…Решения по новой задаче принимались всю ночь. Считали долго и скрупулезно. Понимали, что это и есть реальная задача, ради которой они здесь. И пришли к выводу, что если в батальоне заберут две роты и одну роту (без взвода), о чем предупреждал руководитель представительства КГБ, то захватить дворец батальон не сможет, даже с учетом усиления и фактора внезапности. Соотношение сил и средств на всех направлениях складывалось примерно 1:15 в пользу афганцев. Необходимо было задействовать все силы батальона и средства усиления. Исходя из этого и разрабатывали план.
Утром 24 декабря первым докладывал полковник Попышев. Сразу стало понятно, что к своей миссии он подошел чисто формально, по принципу «чего изволите» — ведь задачу выполнять нужно было не ему. Он доказывал, что выделенных сил и средств батальону достаточно, но подтвердить свои слова расчетами не смог. Затем решение на захват дворца Тадж-Бек доложил полковник В.В. Колесник. Обосновал необходимость участия в штурме всего батальона с приданными силами и средствами, детально изложил план действия. После долгих обсуждений командованию батальона сказали: «Ждите». Ждать пришлось долго. Только во второй половине дня сообщили, что решение утверждается и батальон будет выполнять задачу в полном составе. Но подписывать этот план не стали. Сказали: «Действуйте!»
На проведение всех мероприятий, связанных с вводом войск в ДРА, отводилось менее суток. Такая поспешность закономерно повлекла за собой дополнительные потери. В 12.00 25 декабря поступило распоряжение на переход государственной границы.
…Магометов и Колесник приехали на полевой переговорный пункт, который был развернут на стадионе «Клуб-э-Аскари» недалеко от американского посольства, вечером 24 декабря. По правительственной связи позвонили генералу армии С.Ф. Ахромееву (он находился в Термезе в составе Оперативной группы Министерства обороны СССР, которая осуществляла руководство вводом советских войск в Афганистан). Телефонистка долго отказывалась соединить полковника Колесника, говорила, что его нет в специальных списках, но затем, видимо, спросив у Ахромеева, все же соединила. Первый заместитель начальника Генерального штаба приказал доложить решение. Выслушав, стал задавать вопросы по его обоснованию и расчетам. Его интересовали мельчайшие детали. По ходу разговора делал замечания и давал указания.
Затем с С.Ф. Ахромеевым переговорил Магометов. Ему была поставлена задача к утру 25 декабря доложить решение за двумя подписями (своей и Колесника). Когда выходили из переговорной кабины, Магометов сказал Колеснику: «Ну, полковник, у тебя теперь или грудь в крестах, или голова в кустах».
Тут же на узле связи написали доклад, и к двум часам ночи шифровка была отправлена. Доехали вместе до посольства, а затем Колесник поспешил в батальон. Надо было готовиться к выполнению боевой задачи… Министерством обороны СССР Колесник был назначен руководителем операции, которая получила кодовое название «Шторм-333». Руководить действиями спецподразделений КГБ было поручено Ю. Дроздову. Ставя ему задачу по ВЧ, Ю.В. Андропов и В.А. Крючков указали на необходимость продумать все до мелочей, а главное — максимально обеспечить безопасность участников операции.
Об этой операции высказывается много различных суждений, причем самых невероятных. Даже участники тех событий по-разному воспринимают их. Многое недосказывается или опускается вообще. Суммируя рассказы очевидцев и имеющийся документальный материал, можно восстановить примерно такую картину.
Амин, несмотря на то что сам в сентябре обманул Брежнева и Андропова (обещал сохранить Н.М. Тараки жизнь, когда последний был уже задушен. В итоге советское руководство два-три дня «торговалось» с Х. Амином из-за уже мертвого к тому моменту лидера апрельской революции), как ни странно, доверял советским руководителям. Почему? Если не отбрасывать версию, что он был связан с ЦРУ, то, скорее всего, он получал такие инструкции или, возможно, считал, что победителей не судят, с ними… дружат. Так или иначе, но он не только окружил себя советскими военными советниками, консультировался с высокопоставленными представителями КГБ и МО СССР при соответствующих органах ДРА, полностью доверял… лишь врачам из СССР и надеялся в конечном итоге на наши войска.
Не доверял же парчамистам, ждал нападения или от них, или от моджахедов. Однако стал жертвой политической интриги совсем с другой стороны.
В первой половине декабря на генсека НДПА было совершено покушение «недовольными партийцами из оппозиционных фракций». Он был легко ранен, пострадал и его племянник Абдулла — шеф службы безопасности. Х. Амин, расправившись с террористами, отправил племянника на лечение в Советский Союз, а сам сменил свою резиденцию в Ареге и 20 декабря перебрался во дворец Тадж-Бек.
Возвратившись примерно в три часа ночи 25 декабря из посольства в расположение батальона, полковник В.В. Колесник возглавил подготовку к боевым действиям по захвату дворца. Активную помощь в этом ему оказывал подполковник О.У. Швец.
Вечером 25 декабря 1979 года я провел совещание с командирами своих разведывательно-диверсионных групп о результатах разведки объектов и мерах по овладению ими. В основном все были готовы. Недоставало плана дворца. Ослабить оборону дворца сотрудники 9-го управления отказались по соображениям конспирации, но смогли провести разведчиков-диверсантов во дворец, где они все внимательно осмотрели, после чего генерал Дроздов составил поэтажный план Тадж-Бека. Офицеры «Грома» и «Зенита» М. Романов, Я. Семенов, В. Федосеев и Ж. Мазаев провели рекогносцировку местности и разведку огневых точек, расположенных на ближайших высотах. Неподалеку от дворца на возвышении находился ресторан, где обычно собирались высшие офицеры афганской армии. Под предлогом того, что советским офицерам якобы требуется заказать места для встречи Нового года, спецназовцы побывали в ресторане, откуда Тадж-Бек был виден как на ладони.
Все было готово. За объектом внутри и снаружи продолжалось непрерывное агентурное наблюдение. Поздно вечером 26 декабря В.В. Колесник и я вместе с Э.Г. Козловым и О.У. Швецом еще раз отработали план операции по объекту Тадж-Бек. Основным замыслом этого плана было решение главной задачи силами двух смешанных штурмовых групп «Гром» и «Зенит», действия которых обеспечивались созданием внешнего и внутреннего колец окружения силами подразделений «мусульманского» батальона и средств огневой поддержки. Особое внимание уделялось вопросам связи и взаимодействия.
Планом операции предусматривалось в назначенное время (первоначально начало операции намечалось на 25 декабря, в последующем штурм дворца перенесли на 27 декабря) тремя ротами занять участки обороны и не допустить выдвижения к дворцу Тадж-Бек афганских батальонов (трех мотопехотных и танкового). Таким образом, против каждого батальона должна была действовать рота спецназа или десантников (танковый батальон располагался с одним из мотопехотных). Командиром приданной парашютно-десантной роты был старший лейтенант Валерий Востротин. Десантники выделялись своей выправкой, подтянутостью и организованностью. Сам Востротин в Афганистане воевал трижды. Сначала командиром роты. Был тяжело ранен в одном из боев в июле 80-го. Затем командовал батальоном. Еще одно ранение. На завершающем этапе войны командовал 345-м отдельным парашютно-десантным полком и стал Героем Советского Союза.
