Джеймс Брандедж - Крестовые походы. Священные войны Средневековья
Поскольку им не удалось устрашить христиан, обрушив на них град стрел, теперь турки собрали все дерево, какое только смогли найти, у ворот форта. Они зажгли его, и оно разгорелось ярким пламенем. Некоторые здания вблизи тоже были подожжены. В конце концов пламя и жар стали настолько сильными, что некоторые германцы погибли, а другие в поисках спасения начали прыгать со стен. Турки убивали их мечами. Они взяли в плен около двух тысяч тех германцев, юные черты и тела которых показались им привлекательными. Все остальные были убиты копьями или мечами.
Когда Килич-Арслан и его люди после ужасной бойни ушли и увели своих германских пленных, новости о побоище достигли лагеря Петра. Дух людей существенно ослаб из-за поражения их товарищей. Они стали совещаться друг с другом, чтобы решить, выступать ли немедленно и мстить за своих товарищей или подождать Петра, который незадолго до этого отправился к императору в Константинополь, где хотел обеспечить лучшие торговые условия для своих людей.
В процессе совещаний Вальтер Голяк был против начала похода, призванного отомстить за братьев, пока ситуация не прояснится. И, по его мнению, следовало дождаться Петра и действовать, как он скажет. Петр, однако, не смог добиться разрешения императора вернуться.
На восьмой день тысяча турецких солдат, люди чрезвычайно искусные в военном деле, вышли из Никеи. Они прошли через города на холмах и деревни, желая выяснить все про награбленное франками добро. Эти турки поставили себе задачу обезглавить как можно больше крестоносцев, которые скитались по окрестностям группами по десять – пятнадцать человек. Когда до лагеря Петра дошло известие, что турки совсем рядом и убивают христиан, люди отказались верить, что турки забрались так далеко от Никеи. Однако некоторые христиане посоветовали начать преследование турок, если они обнаружатся в непосредственной видимости.
А тем временем, когда правда стала известна, среди людей начались волнения. Пехотинцы призвали Вальтера Голяка и других командиров армии Петра. Они спросили своих командиров, должны ли они мстить за неслыханную дерзость турок, но командиры запретили любые нападения до совещания с Петром после его возвращения. Глава пехотинцев Жоффруа Бюрель выслушал их ответы и затем сказал, что робкие солдаты едва ли ценятся в бою больше, чем храбрые рыцари. Он произнес грубую речь, в которой повторил свои обвинения и упрекнул командиров, которые запрещают войскам преследовать турок и отомстить за своих братьев. С другой стороны, командиры больше не могли выносить обвинения и оскорбления Годфрида и своих товарищей. Подстрекаемые яростью и негодованием, командиры согласились выступить против турок, какую бы цену за это ни пришлось заплатить. Люди не медлили. Всей кавалерии и пехоте в лагере был отдан приказ приготовиться на рассвете четвертого дня [30] . Затем прозвучал сигнал приготовиться к бою. Только недужные и те, у кого не было оружия, остались в лагере, а также женщины. 25 тысяч вооруженных пехотинцев и 5 тысяч рыцарей в броне собрались и двинулись к городу Никея, чтобы отомстить за своих братьев, вызвав Килич-Арслана и его турецких воинов на бой. Армия разделилась на шесть подразделений, и знаменосцы шагали на левом и правом флангах группы. Петр все еще отсутствовал, и его желания были неизвестны.
Армия едва ли прошла три мили от ворот укрепленного лагеря в Киветоте. Они шли с шумом, громкими криками и похвальбой через гору и лес. Неожиданно Килич-Арслан и его достойная осуждения армия ворвались в лес с другой стороны. Враги двигались со стороны Никеи, чтобы совершить внезапное нападение на лагерь франков и убить христиан, которые не были готовы к нападению. Услышав шум, создаваемый христианской армией, Килич-Арслан захотел узнать, кто это так шумит. Он не ведал о намерениях пришельцев. Узнав, что ему навстречу движется христианская армия, он обратился к своим людям: «Франки, которым мы собирались устроить ловушку, уже здесь. Несомненно, они хотят напасть на нас. Поэтому давайте уйдем из леса и с гор на открытую равнину. Там мы сможем завязать с ними жестокую битву, а им негде будет укрыться».
Указания Килич-Арслана были исполнены без промедления. Соблюдая полную тишину, турки ушли из леса и с гор.
Франки, конечно, не знали о приближении Килич-Арслана. Они вышли из леса и с гор с шумом и криками. И впервые в полном изумлении увидели силы Килич-Арслана, стоявшие в боевых формированиях на равнине, избранной для сражения. Увидев их, франки начали подбадривать друг друга именем Бога. Они выслали вперед два отряда по пять тысяч рыцарей. Заметив приближающегося противника, Килич-Арслан сразу же устремился в бой, его люди за ним. Их не слыханные ранее боевые кличи испугали и оглушили католических рыцарей. Потом турки обрушили дождь стрел на два высланных вперед отряда. В результате рассеявшиеся уцелевшие рыцари были отделены от двигавшихся за ними основных сил.
Задние ряды армии крестоносцев еще даже не успели выйти из леса, когда они услышали лязганье оружия и боевые кличи турок. Крестоносцы собрались одной группой на узкой тропе, по которой следовали, и постарались блокировать и удержать проход через горы. А тем временем два отряда, которые турки отсекли от остальных христиан, обнаружили, что не могут вернуться в горы и в лес, и потому решили прорываться в Никею. Они развернулись и с громкими криками устремились в самую гущу турок. Рыцари и пешие солдаты поддерживали друг друга и за короткое время убили две сотни турок. Турки увидели, что христианская кавалерия и не думает сдаваться, наоборот, она вот-вот победит их людей. И они обрушили на нее град стрел, ранив и убив многих лошадей крестоносцев. Так христианские рыцари превратились в пеших солдат.
Вальтер Голяк был ранен семью стрелами, пробившими его кольчугу. Другие командиры – Райнальд из Брея и Фульк из Шартра, люди, прославившиеся в своей стране, – тоже были ранены и приняли мученическую смерть, хотя перед этим и сумели убить множество турок. Вальтер из Бретея, сын Валерана, и Жоффруа Бюрель, начальник всех пехотинцев, сумели избежать смерти, скрывшись в зарослях кустарника. Эта группа вышла из боя и спаслась по узкой тропе. Когда стало известно, что они сбежали и бросили остальных, все, кто мог, устремились обратно в Киветот по той же дороге, по которой пришли. Но только теперь они вряд ли были в состоянии защититься от своих врагов.
Турки же праздновали свою удачу и победу. Они обезглавили жалкую горстку крестоносцев, которых преследовали на протяжении трех миль, убивая их по пути в лагерь Петра. Они ворвались в лагерь и обнаружили там слабых и больных, церковников, престарелых женщин, монахов и детей. Всех они уничтожили мечами, независимо от возраста. В живых оставили только юных девушек и монахинь, чья внешность им приглянулась, а также некоторых безбородых юнцов приятной наружности. Турки увели в Никею лошадей и мулов, унесли деньги, одежду и все ценное, что нашли в лагере, вместе с палатками.
А на побережье поблизости от упомянутого выше города Киветот был старый заброшенный форт, и в нем укрылось три тысячи христиан. Они надеялись там защитить себя. Поскольку там не было ворот и оборонительных сооружений, они использовали свои щиты вместо ворот и навалили на входе камни, потому что были напуганы и лишены надежды на помощь. Они отчаянно сражались за свою жизнь, защищая себя от противника одними только копьями, деревянными луками и метательными снарядами. Турки, поскольку они смогли воплотить в жизнь только часть своего плана убить обитателей форта, окружили сооружение, в котором не было крыши, и начали пускать стрелы в воздух. Стрелы, падающие с высоты, попадали в защитников форта, убивая несчастных. Остальные, увидев это, были вынуждены подумать о сдаче, потому что очень многие были ранены и убиты. Однако они опасались еще более жестокого обращения от не знающих Бога людей, и потому ни оружие, ни сила не смогли заставить их покинуть форт.
Солнце отметило полдень, когда три тысячи христиан вошли в форт и были осаждены турками. Они защищались с отчаянием обреченных, при этом не думая о разумности своей стратегии, просто сражались за свою жизнь. Наконец глубокой ночью верный католик, грек по рождению, сумел переплыть море, чтобы найти Петра, который все еще находился в императорском городе. Посланник сообщил об опасности, нависшей над крестоносцами, о разорении и уничтожении остальных. Когда Петр узнал об опасности, грозившей его людям, и о трагедии тех, кто был убит турками, он, плача и стеная, отправился к императору, чтобы именем Господа молить его помочь несчастным крестоносцам, немногим оставшимся в живых из многих тысяч. Он молил императора не дать страдающим братьям во Христе быть уничтоженными безжалостными палачами.
Император, услышав рассказ Петра о поражении и осаде крестоносцев, был глубоко тронут. Он собрал туркополов [31] и воинов всех наций своего государства и приказал им пересечь пролив для помощи спасшимся бегством осажденным христианам и изгнания окруживших их турок. Когда турки узнали о приказе императора, они ушли из форта, забрав христианских пленных и много добычи. Так окруженные и осажденные христиане были освобождены.
