Владимир Наджафов - Пакт, изменивший ход истории

И еще соображение методологического порядка. При анализе внешней политики сталинского руководства, приведшей к заключению советско-германского пакта 1939 г., конечно же, важно рассмотреть весь спектр обстоятельств, связанных между собой причинной связью и определяющих, каждое по-своему, те или иные существенные признаки этой политики. Но еще важнее, гораздо важнее, изучение совокупного воздействия таких обстоятельств — их воздействия как частей некой системы мотивации, как элементов единого целого, которое не может быть сведено к простой сумме воздействия различных обстоятельств.

Это возвращает нас к базовой составляющей исследовательского подхода к пакту и его оценке — принципам, положенным в основу изучения пакта, обоснованию постановки темы и определению круга рассматриваемых вопросов, критериям отбора фактического материала. То есть к исходной мировоззренческой позиции, фактически предопределяющей многое, если не все, в нашем столь глубоко разделенном мире. Для начала XXI в. (в моем понимании достигнутого уровня знаний, в том числе в познании прошлого), такая мировоззренческая позиция связана с идеями либерализма — так, как они представлены в исторической практике, позволяющей говорить о существовании современной цивилизации, с учетом наработанного опыта либеральной демократии. С идеями, нашедшими воплощение в понятиях свободы личности, свободы индивидуальной, реализуемой в условиях экономической и политической демократии. В этом, думается, особенность общемирового развития в наше время, основной вектор развития во времени и пространстве.

Не следует ли отсюда — с учетом роли советского коммуно-социализма в новейшее время, что исследовательская мысль в изучении тенденций мирового развития в XX веке должна идти скорее в русле анализа социально-политических, нежели военно-стратегических и дипломатических факторов? В конце концов, коммунизм пал в результате проигрыша в соревновании общественно-политических систем, а не в результате войны (хотя социалистический Советский Союз был одной из двух сверхдержав и, казалось бы, мог попытаться спастись, развязав глобальный вооруженный конфликт).

Конкретный, предметный исторический анализ является непременным условием для понимания мотивов сталинского руководства при заключении советско-германского пакта. Он позволяет, соотнеся непосредственные причины подписания пакта с его последствиями, определить место и роль пакта во внешней политике Советского Союза в канун Второй мировой войны — так, как это представляли себе Сталин и его ближайшее окружение. Но не только. Одновременно через такой анализ можно выйти на оценку объективной роли пакта во всей предвоенной политике Советского Союза, а еще -на оценку (точнее, на переоценку) всей сталинской внешней политики, кульминацией которой явилась Вторая мировая война. Со всеми ее долгосрочными историко-геополитическими последствиями.

Глава 1.

Дилемма Второй мировой войны: тоталитаризм или демократия

… Будем копить наши силы для того времени, когда расправимся с Гитлером и Муссолини, а заодно, безусловно, и с Чемберленом.

С нападением гитлеровской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 г. последний примкнул к уже воюющей коалиции стран демократического Запада, восприняв провозглашенную ими двуединую задачу во Второй мировой войне — уничтожение гитлеризма (нацизма) и построение лучшего послевоенного мира. Но так как новоявленная Советско-западная коалиция объединила государства с разнородными социальными системами и, следовательно, различными видами на будущее, последствия мировой войны оказались не теми, какими желала бы каждая из сторон победившей коалиции. Да, с тоталитарным германским нацизмом, представлявшим общемировую угрозу, было покончено. В то же время сталинский Советский Союз воспользовался общей победой союзников над Германией, чтобы навязать свои порядки странам центральной и восточной Европы, которые оказались под его военным контролем. Очень скоро континент оказался разделенным взаимной враждебностью, на этот раз между тоталитарным Советским Союзом и демократическим Западом.

Неоднозначные последствия мировой войны, по окончании которой между победившими союзниками возникла Холодная война, вновь и вновь ставят вопрос, чем же была Вторая мировая война, если, развязав один узел противоречий — в результате победы над нацизмом, — она завязала другой тугой узел противоречий на том же глобальном уровне. Отсюда попытки вычленить главную, определяющую черту в характеристике минувшей мировой войны. При этом в центре внимания оказался вопрос о ее причинах, глубинных истоках и предпосылках. Выяснилось, что то или иное истолкование происхождения мировой войны предопределяет, в общем и целом, вывод о ее характере, направленности и соответствующие оценки последствий войны — непосредственных и долгосрочных.

Исследовательский интерес ко Второй мировой войне подогревается противоречивостью ее оценок, содержащихся в бессчетном количестве публикаций. Их авторы, включая мемуаристов и историков, отличаются несхожестью суждений по многим вопросам. В том числе по принципиальным — о причинах и природе мировой войны. Разброс мнений является данностью, отражая, с одной стороны, сложность научно-исторической проблематики мировой войны; с другой — различия в подходах к ее истолкованию, обусловленные исходными идейными позициями исследователей.

Понятно, что невиданное ожесточение враждующих сторон, вынудившее побежденных к безоговорочной капитуляции, нуждается в должном постижении, адекватном смыслу войны, охватившей весь мир; ее роли и месту в историческом процессе. Однако в пылу бесконечной полемики (которая не ограничивается рамками историографии, перекинувшись в сферу международной политики) о том, кто и как развязал всеобщий вооруженный конфликт, ввергнув народы мира в страшное кровопролитие, а кто своей политикой так или иначе содействовал этому, мировоззренческий, идеологический фактор, важнейший для познания феномена Второй мировой войны, как бы отодвигается на задний план. Гораздо большее внимание привлекает политико-дипломатический аспект хода событий, приведших к войне.

Между тем Вторая мировая война, в отличие от Первой, переросла рамки традиционного межгосударственного соперничества, выявив еще на ранней стадии развивавшегося конфликта несовместимость жизненных принципов противников. Само складывание коалиций враждующих государств шло по признаку общности их общественно-политического устройства: тоталитарные против демократических. Стремление сталинского Советского Союза возвыситься над обеими противоборствующими капиталистическими коалициями вылилось в его участие в войне вначале на стороне нацистской Германии, затем — на стороне демократического Запада, что уже исключает однозначную оценку советской роли во всеобщей войне 1939–1945 гг.

Прямая, открытая конфронтация мировых идеологий по существу и предопределила расстановку сил. Каждая из идеологий враждующих сторон — нацистская, коммунистическая, либеральная — выступала как наднациональная идеология, обращенная к «граду и миру»; каждая претендовала на максимальное распространение. Но если первые две идеологии представляли воинственные силы тоталитаризма с достаточно предсказуемыми последствиями в случае их торжества, то за либеральную идеологию говорил наработанный исторический опыт передовых стран западной цивилизации.

Конфликт идеологий явился результатом противоположных представлений о лучшем миропорядке. На вызовы времени стороны конфликта давали разные ответы. Ответы лидеров национал-социалистической Германии и коммуно-социалистического Советского Союза повторяли тоталитарный опыт их стран, отражая линию на последовательную социализацию жизни всеми средствами, вплоть до варварских. Страны западной демократии, хотя и предлагали далеко не новые рецепты, но апеллировали к универсальным человеческим ценностям. Таким, как «четыре свободы» американского президента-либерала Ф. Рузвельта: «свобода слова и самовыражения; свобода каждого исповедовать веру в Бога своим путем, повсюду в мире; свобода от нужды и свобода от страха»{44}. Жесткое конкурентное сосуществование столь несовместимых идеологий, по логике истории, не могло длиться слишком долго.

При этом приходится считаться с причудливым сплетением разнонаправленных интересов, сказавшихся на целевых устремлениях участников войны. Одни страны — Англия, Франция, США — отстаивали не только завоевания западной цивилизации, но и свои доминирующие позиции в мире. Другие были заражены амбициями как расово-великодержавными — Германия, Япония, так и классово-имперскими — Советский Союз. Третьи — Китай, Эфиопия, Бельгия и большинство остальных стран, вовлеченных в водоворот мировой войны, вынужденно прибегли к самозащите.